Мальчики с кладбища
Шрифт:
– Офигеть, – от души рассмеялся Джулиан. – Знатно ее потрепало.
– Не говори так! – огрызнулся Ядриэль, притягивая к себе Пуркассо. – Не издевайся над ней. – Воодушевленное мяуканье отдавалось у него в груди.
Джулиан примиряюще поднял ладони.
– Эй-эй-эй, я ничего такого не имел в виду! Но признай, – зашелся он снова плохо скрываемым смехом, – видок у нее тот еще.
Ядриэль зыркнул на него, но Пуркассо это не смутило. Она выскользнула из его рук и неуклюже спрыгнула на пол. С пронзительным мяуканьем она проковыляла к Джулиану.
Он
– Как дела, кроха? – спросил он и поднял взгляд на Ядриэля. – Она меня видит?
– Кошки – своего рода покровители духов, – сказал Ядриэль, пожав плечами. – Все время тусуются на кладбище. Мама говорила, что они приносят удачу. Кошки видят духов и ощущают их присутствие, совсем как мы.
Джулиан наклонился, и, когда его пальцы коснулись ее шерсти, лицо расплылось в широкой улыбке.
– Я могу до нее дотронуться! – Он почесал за ушами, и Пуркассо прикрыла глаза, разрешая себя погладить.
Ядриэля удивило то, как быстро она привыкла к Джулиану. Обычно ее не интересовал никто, кроме Ядриэля и его мамы, но стоило Джулиану почесать у нее под пушистым подбородком, как в уголках ее пасти собрались слюни.
– У меня никогда не было животных, но мне всегда нравились кошки, – сказал ему Джулиан.
– Кстати, что насчет твоей семьи? – спросил Ядриэль.
Плечи Джулиана напряглись. Он не поднял глаз.
– В смысле?
– Разве ты не хочешь, чтобы я поговорил с ними? – спросил Ядриэль. Ему неудобно было задавать этот вопрос, но в то же время ему казалось странным, что Джулиан так беспокоится о своих друзьях, но ни разу не упомянул о семье. – Ты разве не волнуешься за своих родителей?
– У меня их нет, – грубо отрезал Джулиан. Пуркассо играла с развязанным шнурком Джулиана.
Ядриэль моргнул:
– О… – Человеку, выросшему в огромной латиноамериканской семье из нескольких поколений, идея отсутствия семьи казалась чуждой и гнетущей. – Но ты упомянул брата. Разве он не будет волноваться?
Джулиан издал резкий, лающий смешок.
– Поверь мне, моя смерть пойдет ему на пользу. Как гора с плеч. Лучшее, что могло случиться. – Он выплюнул слова так, словно они были горькими.
Ядриэль нахмурился. Но это… ужасно. Его собственная семья была отнюдь не идеальной, но смог бы он жить без них? И наоборот?
– А когда можно будет подвигать вещички? – спросил Джулиан, наконец поднимая глаза. На этом разговор о семье был явно закончен.
Пуркассо прохромала к одному из худи Ядриэля, лежавшему на полу, и свернулась калачиком, чтобы снова вздремнуть.
– Ты о чем?
– Ну, типа… – Джулиан встал и зашагал по комнате. Ему не сиделось на месте – все время хотелось что-то потрогать. Он прошелся пальцем по стопке книг на столе и побарабанил пальцами по дверце шкафа. – Когда можно будет похлопать дверьми, свалить стулья в кучу, все в таком духе? – объяснил он, застыв у алтаря на комоде Ядриэля.
Трехступенчатый алтарь был накрыт шалью оранжевого, пурпурного и королевского синего цветов, когда-то принадлежавшей его матери. Его украшали полусгоревшие свечи разных цветов и размеров. На нижней ступени были выложены черно-белые фотографии его родственников: бабушки и дедушки по матери, стоявших возле своего желтого дома в Мексике, и дедушки по отцу, который щурился сквозь очки на новый телефон, подаренный ему семьей на день рождения.
Джулиан наклонился, чтобы понюхать незажженный ладан.
Ядриэль фыркнул.
– Ты просто насмотрелся фильмов о призраках.
Джулиан вскинул подбородок и самодовольно ухмыльнулся.
– Раз уж я теперь мертв, нужно этим пользоваться на полную катушку.
Из груди Ядриэля против воли вырвался смех.
Да что он о себе думает?
– Это дело практики, – пожал плечами Ядриэль. Он вспомнил огромные кусачки, которыми Тито подрезал свои драгоценные ноготки. – Нужно сосредоточиться.
– М-м, – прогудел Джулиан с закрытыми губами. – Не мой конек.
– Да я уж заметил.
Джулиан поднял взгляд:
– Что?
Ядриэль прочистил горло:
– Тебе повезло: чем ближе День мертвых, тем сильнее становятся духи, – сказал он. – До него всего пара дней, так что скоро ты сможешь передвигать вещи. Не трогай, – добавил он, когда Джулиан потянулся к его статуэтке Госпожи.
Джулиан отдернул руку.
– Я знаю ее, – сказал он, указывая на статуэтку. – Санта Муэрте, верно? – спросил он, поворачиваясь к Ядриэлю.
Ядриэль удивленно моргнул.
– Ага. – Он встал и подошел к Джулиану.
На верхней ступеньке располагалась небольшая раскрашенная статуэтка Смерти, которую он купил во время поездки в Мексику. Она была вылеплена из белой глины и облачена в белую тунику уипиль с радужными цветами на шее. Слои юбок были красного и белого цветов. Талия была обвязана золотым поясом, а заплетенные мяслянисто-черные волосы переброшены через одно плечо и украшены маленькими нарисованными ноготками.
– Мы называем ее Госпожой Смертью – она наша покровительница, – объяснил Ядриэль, нежно поправляя юбки и уипиль. – Это она дала нам силы. Она заботится о нас, а мы помогаем ей поддерживать баланс между жизнью и смертью.
– Ага, то бишь она одновременно ваш p'atron и patr'on [62] , – ухмыльнулся Джулиан, довольный своим остроумием. Он сделал вид, что не заметил стон Ядриэля. – Она и наша святая тоже, – сказал он Ядриэлю, кивая. – У многих есть маленькие алтари с ней. Кто-нибудь обязательно поднимает в ее честь стопку мескаля на праздниках. У одного моего кореша есть большая татуировка с ней на груди, а у брата – на руке. – Он постучал по собственному бицепсу. – Лично мне всегда больше нравился Святой Иуда… – Взгляд Джулиана неодобрительно скользнул по шее Ядриэля.
62
Игра слов: английское слово p'atron (покровительница) и испанское patr'on (босс, начальница) пишутся одинаково, но произносятся с ударением на первый и второй слог соответственно.