Мальчишка ищет друга
Шрифт:
— Э-эх, живут люди, не то что мы, — вздыхал он и, помолчав, обращался к матери: — Как ты смотришь, старуха, если я такую курточку закажу? Недурна, а?
Мать робко замечала, что до зарплаты ещё неделя, а она задолжала тридцать рублей. К тому же месяца ещё не прошло, как он купил шерстяной джемпер…
— Вечно ты в долгах! — возмущался отец. — И куда только ты тратишь деньги, не понимаю.
Мать начинала пересчитывать, на что израсходованы деньги, но отец не слушал её.
— Пойми, — говорил он холодно и зло, — что человека
Вторую часть пословицы, что человека провожают по уму, отец почему-то опускал. А на следующий день между прочим сообщал:
— Я, знаешь ли, заказал куртку у своего портного.
Вздыхая, мать говорила:
— На эти деньги можно две недели прожить…
Тут отец вскипал:
— Вот человек! Ничем приятным с ней нельзя поделиться. Вечно деньги, деньги, деньги…
Теперь и Тошка, когда мать отказывала ему в чём-либо, кричал:
— Просто противно слушать: вечно деньги, деньги, деньги…
И в Тошкиной жизни деньги стали приобретать всё большее значение. Раньше они нужны были ему только на покупку корма для попугая и золотых рыбок, а теперь, следуя примеру отца, Тошка стал придавать большое значение одежде. Прежде он не замечал, как ребята одеты, но со временем начал присматриваться, какой костюм носит Петька Дышняк или Вовка Козелец. Он завидовал ребятам, ходившим не в школьной форме, а в узеньких брючках. Тошка вечно клянчил у матери деньги то на какой-то особый шарф или чехословацкие перчатки, то на туфли с каучуковой подошвой.
— Ты бы лучше об уроках думал, — советовала мать. — Вот когда начнешь сам зарабатывать, тогда будешь покупать, что захочешь. — И корила отца: — Все это от тебя, это модничание…
Когда Тошка заканчивал шестой класс, отец ушёл от них и завёл новую семью. Тошка остался с матерью, но тяжело перенёс уход отца, затаил обиду и на него, и на мать.
Шурка Чоп не знал всего этого и удивлялся, как Тошка относится к матери. Такой вежливый со всеми, Тошка был с нею очень груб.
— Есть давай! — без всякого «пожалуйста» требовал он, садясь к столу. — Долго ты ещё будешь копаться?
— Обожди минуточку, — просила мать, — я ведь только что с работы. Разве ты сам не мог подогреть?
— Буду я возиться с твоими горшками!
— Я ведь предупредила, что могу задержаться на работе, — устало оправдывалась мать.
У неё был болезненный вид, мешки под глазами и бледное лицо со скорбными морщинками в уголках губ. К грубости сына она, должно быть, уже привыкла и только тихонько вздыхала, а Шурка в такие минуты поёживался: ему было неловко.
Тошка до ухода отца аккуратно посещал школу, неплохо учился. А в пионерском отряде его особенно ценили за умелые руки. Тошка любил мастерить, у него, как говорят, были золотые руки. Но когда отец ушёл, Тошка перестал готовить уроки, а потом и вовсе бросил школу.
Отец жил на окраине, имел собственный дом, и Тоша изредка навещал его. Чаще в те дни, когда болела мать и в доме не было денег.
— Что, опять симулирует? — недобро усмехался отец, говоря о матери. — Думает, наверное, что я миллионер, и можно тянуть из меня до скончания века.
На это Тошка ничего не отвечал, помалкивал, не желая раздражать «старика», как он называл отца. Но Тошка прекрасно знал, что мать действительно больна.
Однажды отец спросил:
— Ну, а что ты будешь делать, если мать помрёт? Век её короткий, не секрет.
Слова отца были так неожиданны, что в первую минуту Тошка не осознал их значения. Потом он почувствовал острую жалость к матери, и его охватил панический страх. В самом деле, что он будет делать без матери?
Несколько дней он жил под впечатлением слов отца, и мать только удивлялась, как её Тошка изменился, какой стал внимательный и заботливый. Потом опять всё пошло по-старому, только Тошка стал более замкнутым, и у него появилась жадность к деньгам. Если раньше мальчишка возился с ежом, белыми мышами, золотыми рыбками из любви к животным, то теперь он нашёл в этом и другой смысл: они стали служить источником наживы. И у Тошки появилась заветная коробка из-под папирос «Казбек», в которую он прятал вырученные деньги.
Вскоре Тошка решил построить свой крольчатник. Потребовались деньги, а их не было, и Тошка пошёл «занимать», как он сказал, к «старику» в сопровождении Шурки.
Отец был высок, строен и совсем не похож на старика, как подумал Шура. Отец обедал.
— Может быть, пивца выпьешь? — предложил он. — А это кто? — кивнул он в сторону Шуры.
— Он помогает мне в хозяйстве, — объяснил Тоша. — Из нашего двора.
— A-а… Всё мышей разводишь? — и налил Антоше стакан пива. — А тебе ещё рано пить алкогольные напитки, — улыбнулся он Шурке, стоявшему у дверей.
Тоша выпил пиво и робко сказал, что ему нужны десять рублей на покупку штанов, а то стыдно ходить в таких, — и повернулся, чтобы показать, как они прохудились. Теперь Шурке стало ясно, зачем Тошка откопал эти дырявые брюки в каком-то старом хламе: он хотел разжалобить «старика». Если бы отец знал, что сыну нужны деньги вовсе не для покупки штанов, а на постройку крольчатника, он, наверное, ещё бы по шеям надавал. Но и так «старик» был сильно недоволен.
— Чёрт знает что! — возмущался он. — Столько даю матери на твоё содержание, что можно целую семью прокормить, а ты ходишь, как бродяга какой-то.
Однако деньги дал. Правда, не десять, а восемь рублей. Но и за них Тоша вежливо поблагодарил.
— А как у тебя в школе? — спросил отец.
Тоша заторопился к дверям.
— Много заработал двоек?
Шура не расслышал ответа: он уже выскочил на крыльцо.
Возвращаясь домой, Тоша стал оправдывать отца:
— «Старик» сегодня не в духе. Это иногда находит на него. Но зато он не жадный. Целых восемь целковых отвалил. Люблю «старика» за это.
Шура робко спросил:
— Разве ты учишься, Тоша?