Мальчишки, мои товарищи
Шрифт:
Галя достала из кармашка маленький ученический компас с самодельной цепочкой из медной проволоки. На конце цепочки висел бронзовый якорек.
– Это папа сделал.
Из-за крыши появились лохматые серые тучи. Ветер рванул и стих. Ветки покачались, застыли в плотной тревожной тишине.
– А что подарить на память тебе? – сказал Павлик.
– Ну что ты! Ничего… Или… если не жалко, отдай мне камень…
Скоро у меня будет день рождения…
Павлик растерянно смотрел то на меня, то на Галю.
– Понимаешь, Галя, я
– А, ну не нужно тогда…
И она весело заговорила о другом.
А Павлик сосредоточенно думал.
– Галя, Андрейка! А если разбить камень пополам?!
Я понимал, что дело не в камне. Сказка кончилась, а дружба осталась. И Галя это понимала. И Павлик.
И мы были рады, что нашли выход.
Павлик положил камень на порог и взял молоток.
Круглый белый камешек с берега моря раскололся аккуратно на две половинки. Но когда Павлик поднял их, мы увидели еще один небольшой осколок.
– Вот хорошо! – обрадовался Павлик. – Я его возьму себе.
И вдруг я почувствовал прилив великодушия.
– Нет, Павлик, лучше мне… Лучше я возьму маленький кусок.
– Андрейка, почему?
– Ну, раз я самый маленький, то пусть…
И я зажал осколок в кулаке.
Мы выбрались в сад, затем через забор на наш двор. Стояла предгрозовая тишина. Листья тополя не шевелились. Но в воздухе уже не было духоты и гнетущей тревоги.
Мы стояли на крыльце. На синем заслоне грозовых туч белела далекая башня городской библиотеки. Вокруг нее кружили голуби, тоже белые-белые.
– Как чайки над маяком, – сказала Галя.
– Да. Перед штормом…
На крыльцо упала крупная капля.
– Я побегу, скоро начнется ливень, – заторопилась Галя, – до свиданья, ребята!
И она побежала.
Галя, до свиданья!
Вечером к нам неожиданно прибежал Рик. Под ошейником я нашел записку. Она была написана печатными буквами – специально для меня.
“Андрейка, папа ничего не мог сделать, чтобы взять Рика с собой. Его так жалко. Твоя мама говорила. что хорошо, если бы у вас была такая собака. Возьмите его себе. Ведь ему некуда деться, а тебя он любит. Галя.”
Рик терпеливо ждал, прока я его гладил, потом пошел к двери.
Но я закрыл дверь
– Не ходи, Ричард. Там теперь пустой дом.
Но Ричард потом еще часто бегал к старому дому.
7
“Здравствуйте, Павлик и Андрейка! Как вы живете? Я учусь в пятом классе. У нас большая радость. Нашелся мой младший братишка Витя, который потерялся во время эвакуации. Он жил в детском доме. Сейчас ему восемь лет и он учится во втором классе. А как Андрейка учится? Я думаю, что хорошо, ведь он умел читать раньше, чем пошел в школу. Как живет наш Рик?
Половину нашего камня я берегу. Я ведь знаю, что он не волшебный и что Павлик рисовал кораблик на его обратной стороне простым карандашом перед тем, как начать игру. Но все равно.
Жаль, что мы не узнали, что стало со шхуной “Победа”, уцелела ли она в буре, в какой порт пришла. Но папа говорит, что мы когда-нибудь встретимся, склеим камень и досмотрим нашу сказку.
Может быть, правда?..”
Хакасия, полевой стан Карасук —
г. Свердловск.
Сентябрь – декабрь 1957 г.
Похищение агента
Я приехал из пионерского лагеря на два дня раньше, чтобы застать дома родителей, уезжавших на юг. Последние часы перед отходом поезда прошли в спешке и беспорядке. Наконец, выслушав массу наставлений, мы с братом проводили их на вокзал. Домой вернулись в двенадцатом часу ночи, и я сразу же лёг в постель.
Прошло около четверти часа. Я задремал, но вдруг вздрогнул и открыл глаза. Сразу было трудно понять, что случилось. Стояла тишина, лишь за стеной тихо похрапывал старший брат. Комнату наполняла густая темнота. За окном сверкала редкими звёздами августовская ночь.
Стараясь понять, что меня разбудило, я сунул руку под подушку за карманным фонариком и, повернувшись, случайно взглянул на потолок. То, что я увидел, заставило меня вскочить. Шёлковый абажур мягко светился в темноте. Он то угасал, то снова вспыхивал, словно изнутри наливался зловещим красным светом. Впрочем, странное поведение абажура не было для меня загадкой. Я знал, что на него падает из-за окна тонкий луч фонарика. Но направить этот луч мог только мой друг Лёшка. Мы договорились ещё раньше, что он будет сигналить таким образом, если произойдет что-нибудь важное.
За окном раздался короткий свист, потом в стекло стукнул камешек. Это означало, что Лёшка меня ждёт. Я стремительно оделся и выскочил во двор. Мигая фонариком, ко мне подошёл Лёшка и тихо шепнул:
– Пошли на дрова…
Мы двинулись в дальний угол двора, где за сараем сохла поленица. Это было самое удобное место для тайного разговора.
– Я тебя весь день ждал, – начал Лёшка, когда мы примостились на поленьях. – А ты приехал и даже не зашёл… Ну, ладно, – заспешил он, видя, что я собираюсь оправдываться. – Слушай. Я коротко.
Он глотнул воздух и заговорил быстрым шёпотом:
– Сегодня утром иду по улице, вижу, будка телефона-автомата. Дай, думаю, позвоню Витьке Ерёмину, чтобы скорей «Похитителей бриллиантов» читал. Целый месяц держит… Подхожу и вижу: в будке тип в белой шляпе и чёрных очках говорит по телефону и как-то подозрительно оглядывается. «Да, говорит, там и встретимся, в одиннадцать часов. Там, говорит, народ редко бывает. Будем одни, никто не помешает, говорит, а разговор очень важный.» И снова оглядывается, а глаза из-под очков блестят, как у жулика. Потом прижал трубку плечом к уху и достал из кармана… Знаешь, что?