Шрифт:
Рейс Москва – Стамбул
Из Москвы в Стамбул летели авиакомпанией «Победа». «Победа» – прекрасная авиакомпания, имеющая два преимущества. Во-первых – у нее дешевые билеты. Перелет настолько доступен, что его может позволить себе даже представитель среднего класса, коим в нашей стране, по словам гаранта конституции, считаются граждане с доходом примерно 17 тысяч рублей. Второе не менее важное преимущество – полеты «Победой» идеальны для саморазвития личности. Потому что добровольное принятие дискомфорта, как известно, есть путь к саморазвитию.
Желающих принять аскезу набрался полный самолет. Жизнерадостный голос капитана провел традиционный инструктаж по технике безопасности (всё
Кроме того, «Победа» заботится о каждом пассажире, прокачивая навыки социального общения с незнакомцами. Бездушные ряды кресел разделяют мужей, жен, друзей, тетю Валю и дядю Колю из Петровска, сестер и коллег по работе, способствуя общению с попутчиками. За право сидеть со своим изначальным спутником требуется заплатить 500 рублей.
Капитан ехидно воззвал к воображению скряг, зажмотивших жалкие пятисотки: «Представьте, что ваш муж сейчас сидит с привлекательной незнакомкой, а жена – с привлекательным незнакомцем». Подтверждая слова командира воздушного судна, справа от меня сел привлекательный незнакомец. Интересно, на что «Победа» рассчитывала? За подобные услуги, наоборот, доплачивать надо. Авиакомпании следует переписать текстовки своих объявлений. Например: «Уважаемые пассажиры. За символическую доплату в 500 рублей мы посадим вашего мужа (жену) в самый отдаленный уголок самолета, а вашим попутчиком окажется привлекательный незнакомец (незнакомка), который к концу полета перейдет в категорию привлекательных знакомых». Пятисотрублевки польются рекой. Эх, в совете директоров «Победы» меня явно не хватает.
Привлекательный незнакомец стойко ассоциировался с расхожей фразой «сижу на курсах по борьбе с нарциссизмом, я тут самый красивый». Он напоминал мне тренера из тренажерного зала, мужчину кавказской внешности, 50-55 лет. Тренер принципиально не носил футболку и одевался в обтягивающие микро-шорты. Тренировал исключительно молодых девушек, которых время от времени норовил обнять, прижимаясь потным торсом. Общался примерно так:
– Наташа, пошли качать ж@пу.
Имена вариативно менялись на Машу, Софию, Майю и Ксюшу, глаголы – на тянуть, добивать, тренировать, укреплять, пампить, упражнять, слово «ж@па» оставалось неизменным. Других мышечных групп он не признавал. Мог тренировать до четырех девушек одновременно, причем комплексы упражнений на любимую им часть тела не повторялись. Я была восхищена глубиной его знаний. Но больше всего зауважала как мастера своего дела и настоящего профессионала, когда для прокачки ягодиц он стал использовать тренажер для работы с плечевым поясом и скамью для пресса. Вот что значит, человек нашел свое место в жизни! Редко кому удается совмещать работу и любимое дело.
Описание получилось длинноватым, зато дальше можно не объяснять, почему до конца полета незнакомец так и остался незнакомцем.
Привлекательным незнакомцем слева был малопривлекательный гей. Тот самый настоящий гей, которым в России пугают детишек (сыночка, веди себя хорошо, кушай кашку, уступай места пожилым людям, беременным женщинам и инвалидам, иначе, когда вырастешь, придет злой гей и научит любить творчество Бориса Моисеева). Представитель меньшинств (да, в 2021 году геи пока еще в меньшинстве) был одет голубую шубку и беспрестанно слал в вайбере сердечки и поцелуйчики некому Виктору.
Воспользуюсь-ка я правом автора излагать события так, как заблагорассудиться, выберу нелинейный тип повествования, вернусь назад во времени и напомню, почему в разгар пандемии куда-то лечу, и как мне достались билеты.
Акция для героев
В мае 2020 года от подруги я узнала о том, что «Катарские авиалинии» устраивают аттракцион невиданной щедрости, и дарят медикам и провизорам из разных стран, 100 000 бесплатных билетов в любую точку мира. За вклад, внесенный в борьбу с коронавирусом. Естественно, в зоне покрытия своей маршрутной сети, если какой-нибудь анестезиолог из Виндхука захочет улететь в Антарктиду, специально маршрут туда не запустят. Каждую ночь в 00:00 на сайте порциями выкладывались билеты, лимит которых для каждой страны был не ясен. Я собиралась выиграть билеты.
В 00:00 нужно было заполнить и отправить заявку, указав ФИО, должность, страну работы и название больницы, где я как борец с ковидом боролась с ковидом. По стечению обстоятельств, с ковидом я не боролась, но какая разница? Просто причудливые линии судьбы не связали меня с передним краем коронавирусного фронта. Вместо названия больницы вписала название аптеки, где мой друг работал заведующим.
Безуспешно жала кнопку «отправить заявку» в течение пяти минут, но сайт висел намертво. Похоже, он не справлялся с наплывом уставших медиков со всего земного шара, страстно желающих улететь в отпуск.
В конце концов, сайт выдал сообщение «попробуйте в другой раз, лимит билетов на вашу страну исчерпан». Я продолжила попытки и, о чудо, в одну из ночей сайт смилостивился на «ваша заявка принята, ожидайте обратной связи в течение 48 часов».
48 часов минули, и минули следующие 48 часов. Поздравлений с выигрышем не было. Весь май мечтала о кренделях небесных, а именно том, что открою почту и увижу письмо о выигрыше билетов. Изучала маршрутную сеть «Катарских авиалиний» и выбирала страну для поездки. Один из основных критериев выбора – чем дальше, тем лучше. Второй критерий – максимально чужеродная культура. Австралия? Новая Зеландия? Южная Корея? Япония?
Правда, совершенно некстати вспоминались мартовско-апрельские истории 2020 года с российскими туристами, застрявшими в чужих странах из-за коронавирусного закрытия границ и отмены авиасообщения.
Россияне записывали коллективные видеообращения к Путину, писали жалостливые посты в соцсетях, выкладывали на пляже надписи из водорослей "SOS Москва, забери нас домой", ночевали в аэропортах.
Живо представлялось, как улетаю в Сидней или Окленд, но во время пересадки в аэропорту Дохи мир накрывает вторая волна коронавируса. Я сплю на полу в темной молельной комнате терминала F, моюсь в душевой для персонала терминала D и жалобно выпрашиваю у сердобольных арабов черствые корочки от пиццы в терминале С (в свое время я провела в аэропорту Дохи более 20 часов, поэтому прекрасно представляю места, где можно разжиться корочками). На пятый день в слезах записываю видеообращение Путину с описанием моих злоключений и просьбами вернуть меня на Родину. Обещаю слушаться и никогда-никогда в жизни не покидать пределов России, Ярославля, а, может быть, даже Дзержинского района.
Само собой, видеообращение не помогает, и я повторяю судьбу персонажа Виктора Наворски из фильма «Терминал», который не мог покинуть аэропорт из-за аннулированной визы, начал зарабатывать на жизнь возвращением багажных тележек, обзавелся друзьями из числа работников аэропорта и завязал роман с одной из пассажирок (надеюсь, до романа с пассажиркой дело не дойдет, я пока не готова).
Очень вероятное развитие событий, тем более, что в основе сюжета фильма лежит реальная история, произошедшая с иранским беженцем, который был вынужден прожить 18 лет в парижском аэропорту, поскольку все его документы были украдены.