Малефисента. Владычица тьмы
Шрифт:
Упав ничком, Аврора рыдала, не сводя глаз с того места, где только что была Малефисента. Теперь здесь ничего не осталось – только облачко тёмной пыли, которое медленно рассеивалось на ветру.
Услышав шаги, Аврора подняла голову. После всего, что только что случилось, любое, даже самое незначительное движение давалось ей с болью. Перед ней стояла Ингрит с торжествующей улыбкой на лице.
– Знаешь, что делает человека великим вождём, Аврора? – спросила Ингрит: её совершенно не трогали слёзы Авроры, капающие с её щёк на каменную поверхность
Аврора молча смотрела на неё, не в силах ни говорить, ни пошевелиться.
– И я рассказала своим людям сказку о злой ведьме, которая заколдовала принцессу, и о моём сыне, который спас юную красавицу своим поцелуем истинной любви.
У Авроры округлились глаза. Эта женщина ещё безумнее, чем ей казалось. И это была не вся сказка, а только её часть. Искажённая часть истории, которая изображает Малефисенту злодейкой. Естественно, что после этого люди стали ненавидеть тёмную фею и верить своей королеве, которая открыла им правду. А она использовала доверие людей и обратила его против них самих. Ингрит была воплощением абсолютного зла. Она, а не Малефисента, была настоящей злой ведьмой.
– Ты считаешь меня чудовищем, – словно прочитав её мысли, кивнула Ингрит. – Но всё, что я сделала королю, Малефисенте, моему сыну... я делала во имя Ульстеда. – Продолжая говорить, она приблизилась к краю башни и остановилась. Теперь носки её туфель оказались рядом с пальцами Авроры. – А вот это, – закончила она, указывая на облако красной пыли, бывшее когда-то Малефисентой, а затем на разрушения, вызванные на земле войной, – всё это дело твоих рук. Ты предала свой род, и ты заплатишь за это.
Наклонившись, Ингрит схватила запястье Авроры и заставила её, преодолевая боль, подняться на ноги. Затем, не обращая внимания на сопротивление Авроры, Ингрит подтащила её к самому краю башни. Аврора буквально волочила ноги по земле, и оставалось лишь удивляться, какой сильной на самом деле оказалась хрупкая на вид королева. Впрочем, всё дело, наверное, было в ненависти, которая, как известно, туманит разум и удесятеряет силы. Становилось ясно, что Ингрит собирается сбросить Аврору вниз, где та насмерть разобьётся о камни на глазах у солдат, фей и даже Филиппа, которого Аврора успела заметить стоящим на парапете соседней башни.
Пока Ингрит тащила Аврору к краю, начал подниматься ветер. Осевшая на вершине башни красная пыль закрутилась в воздухе маленькими смерчами, но Ингрит не замечала этого – всё её внимание было приковано к собравшейся у подножия башни толпе.
– Малефисента мертва! – прокричала королева.
Солдаты приглушенно крикнули «Ура!», изображая радость, а оставшиеся в живых феи горестно ахнули. Ингрит услышав тех и других, ещё шире улыбнулась и торжественно провозгласила:
– Отныне мы с вами никогда больше не будем жить в страхе.
– Отойдите от меня, – сказала Аврора. Её мутило от слов Ингрит. Как может эта женщина радоваться, глядя на такие разрушения, такие жертвы?!
– Ульстед наконец обрёл свободу, – ликующим голосом воскликнула Ингрит, но одновременно с её словами над толпой поплыло облако красной пыли. Она завихрилась в воздухе, слипаясь, меняя очертания – вначале медленно, затем всё быстрей разрастаясь и становясь всё плотнее.
– Что происходит? – растерянно пробормотала себе под нос Ингрит. Аврора расслышала её, но даже не взглянула на королеву. Всё её внимание было приковано к облаку красной пыли.
И тут облако начало принимать свою окончательную форму. Вначале она была трудноуловимой, расплывчатой, неопределённой, но затем прямо на глазах Авроры частицы того, что недавно было Малефисентой, сложились в огромную птицу феникс.
Аврора ахнула.
Малефисента трансформировалась. Её любовь и самопожертвование пробудили древнее, дремавшее внутри неё существо, которое, как и его предки, возродилось из пепла.
Издав грозный клич, феникс расправил крылья. Птица повернула голову и нашла взглядом Ингрит. Королева испуганно отпрянула, прочитав в глазах феникса свой смертный приговор. Стоящие за её спиной охранники побросали оружие и в панике стали отступать от феникса, от которого заструились волны магической энергии, окутывая башню и землю внизу мерцающим зелёным туманом.
Аврора смотрела на Малефисенту – на феникса – со слезами на глазах. Птица была великолепна – грозная, могучая, и несмотря на пылавший в глазах феникса гнев, Аврора чувствовала, что в этой птице воплотилось всё лучшее, что было в душе Малефисенты.
А в следующую секунду Ингрит резко толкнула Аврору в спину. Девушка вскрикнула и камнем полетела вниз.
Ветер засвистел в ушах Авроры, смахнул слезинки с её щек. Со страшной скоростью мелькали каменные стены башни. Волосы Авроры развевались, облака, плывущие в высоком небе, манили её. Земля приближалась.
И вдруг, перекрывая свист ветра, раздался птичий крик и захлопали могучие крылья. Спустя мгновение эти крылья обхватили Аврору, и со страшным стуком она вместе с фениксом – Малефисентой – рухнула на жёсткую землю.
Аврора застонала и открыла плотно зажмуренные глаза. В голове у неё была только одна мысль: Малефисента!
Повернув голову, Аврора увидела, что лежит на земле в объятиях крыльев феникса. Она выбралась наружу, поднялась на ноги и, не сводя глаз с феникса, сделала несколько неуверенных шагов. Птица лежала неподвижно, не шевеля своими прекрасными крыльями и не открывая глаз.
А затем в один миг всё резко изменилось. Феникс открыл глаза, птица поднялась и тут же взмыла в воздух – так на глазах у всех легенда стала явью, и наблюдавшие за этим уцелевшие в сражении тёмные эльфы почтительно склонили головы. Но птица феникс не просто возродилась – она вновь трансформировалась. Крылья стали руками. Перед всеми вновь была Малефисента. Та же самая? Нет, другая. Взгляд стал другим – мудрым, спокойным. И кроме крыльев у неё теперь появился птичий хвост – напоминание об отдавшем ей свою силу фениксе.