Маленькая частная война
Шрифт:
А может быть, от этого не избавиться никогда?
Женщина, сидевшая за рабочим столом в тесном кабинете, ничем не напоминала чудовище. «Они бросят тебя в яму, девочка. В глубокую черную яму, полную пауков». Но эта женщина напоминала чью-то толстенькую и добрую бабушку. Во всяком случае, Ева именно так представляла себе чью-нибудь толстенькую и добрую бабушку. Ее седые волосы были уложены аккуратным бубликом вокруг круглого лица с румяными щечками, на ней было длинное бесформенное платье с набивным рисунком. От нее пахло ягодами. «Малиной», — подумала Ева.
Но стоило заглянуть ей в глаза, как добрая бабушка куда-то исчезала. Усталые, темные, эти глаза светились умом и проницательностью.
— Она не вернулась сюда и не отвечает по сотовому. — Ренни Таунстон, начальница Мередит Ньюман, нахмурилась, глядя на Еву. — Все наши работники — мужчины и женщины — в обязательном порядке имеют при себе устройства с сигналом тревоги. Ведь им часто приходится посещать неблагополучные районы и еще более неблагополучных подопечных. Они все проходят стандартную оборонительную подготовку, и им приходится сдавать нормы ежегодно для подтверждения квалификации. Мередит знала, как позаботиться о себе. Она не новичок. Честно говоря…
— Честно говоря? — переспросила Ева.
— По моему убеждению, она скоро сойдет с дистанции. Год, может, два — вот все, что ей осталось на этой работе. Нет, она выполняет свою работу, лейтенант, но больше не вкладывает в нее душу. Многие теряют интерес через несколько лет. Еще полгода, и, если не произойдет какое-нибудь чудо, она будет просто отбывать номер. Честно говоря…
— Честно говоря?
— Она не должна была допускать, чтобы вы перехватили у нее девочку в деле Свишеров. Она не должна была разрешать вам изъять ребенка из-под ее опеки и наблюдения. А она даже адреса не спросила. Да и на следующий день почти ничего не сделала, чтобы установить местонахождение ребенка.
— Я на нее надавила довольно сильно.
— Она не должна была поддаваться давлению. Но она просто махнула на все рукой. По меньшей мере, она была обязана поехать вместе с вами и с ребенком, а затем доложить об этом. Вместо этого она поехала домой и подала рапорт только утром. — Ренни Таунстон еще больше нахмурилась и поджала губы. — А теперь я боюсь, что ее похитил один из ее клиентов. Понимаете, они ведь всегда обвиняют нас в своих собственных ошибках, неудачах, даже преступлениях. Да что я вам объясняю! Точно так же они обвиняют и полицейских.
— А как насчет ее личной жизни?
— Мне об этом почти ничего не известно. Мередит не словоохотлива. Я знаю, что до недавнего времени она с кем-то встречалась, но потом это кончилось. Она одиночка, в том-то все и дело. Те, кто не имеет личной жизни, редко доживают у нас до пенсионного возраста.
Ева прекрасно знала, что даром теряет время, но все-таки проверила дела, которые вела Ньюман, поскольку этого требовала процедура. Она переписала имена и адреса, а затем вместе с Пибоди отправилась на квартиру к Ньюман.
Комната с кухней была просторнее, чем у Минни Кейбл, но ей не хватало яркости и живого беспорядка. Стерильно чистое помещение казалось нежилым: голые белые стены, опущенные жалюзи, прямоугольный диван, единственное кресло. На рабочем столе в спальне стоял компьютер и две коробки с аккуратно надписанными дисками. Кровать была застелена с армейской тщательностью.
— Грустно тут, правда? — спросила Пибоди. — В скольких разных местах мы сегодня побывали! Взять, к примеру, пещеру с сокровищами чокнутой миссис Гренц и эту чудную, нарядную квартирку внизу, в которой живет Хильди. Даже жалкие комнатки Минни Кейбл. Там хоть чувствуется, что люди живут. Там что-то происходит, есть своя история. А тут — словно декорация для киносъемки. Одинокая работающая женщина без личной жизни.
— Почему они не взяли ее здесь, Пибоди? Зачем рисковать уличным похищением, когда они могут без шума и пыли проникнуть в охраняемый семейный особняк и убить пять человек за пять минут?
— Ну… Наверное, они спешили. Хотели взять ее как можно скорее. Узнать, что ей известно.
— Это только часть ответа. Да, это сыграло свою роль. Может, это место и кажется мертвым, но ей хватило ума снять квартиру в хорошо охраняемом здании. И тем не менее для наших парней это не проблема. Но они не стали ждать ее возвращения домой, не стали брать ее здесь. Им все-таки требуется некоторое время, чтобы убедиться, что они все из нее выкачали. Требуется уединенное место. И есть еще кое-что.
Ева сделала круг по комнате, обдумывая свою мысль.
— Они это сделали, потому что они могут! Они умеют действовать стремительно, все делать быстро, не боятся возможных свидетелей: все равно те ничего не увидят, кроме размытого движения. Двое парней в большом черном фургоне. Пиф-паф. К тому же они решили, что в таком районе никто не почешется из-за подобного происшествия. Никто не стукнет в полицию, пройдет немало времени, прежде чем ее хватятся. И уж тем более никто не свяжет ее исчезновение с убийством Свишеров.
Ева оглядела голые стены, одинокую, аккуратно застеленную кровать.
Они ее спрятали где-то в надежном месте. И голову даю на отсечение: когда они с ней покончат, она будет мертвее этой комнаты. — Ева вытащила рацию. Когда ответил Бакстер, она рявкнула: — Секретное сообщение! Переходи в бронированное помещение или включи телетекст!
— Здесь только я и Трухарт, Даллас. Малышка внизу. Она у нас на мониторе.
— Социального работника, занимавшегося ее делом, похитили. Судя по косвенным — наши подозреваемые. Не выпускайте девочку из виду!
— Да мы с нее глаз не спускаем. Думаешь, они придут за ней?
— Если узнают, где она, думаю, попытаются. Пусть не выходит из дома ни при каких обстоятельствах. Оставайся на этой волне. Я с тобой еще свяжусь.
Ева отключилась и позвонила Рорку.
— Они схватили социального работника, — сообщила она, когда он перешел в закрытый режим. — Она не знает, где мы прячем девочку, и это большой плюс. Но я все-таки предупредила Бакстера.
— Ясно. Я передам Соммерсету, — добавил он официальным тоном, подсказавшим ей, что она прервала совещание. — Могу вернуться через полчаса.