Маленькая хозяйка большой кухни-2

Стоять в мягких осенних сумерках под яблонями – извечными символами любви, и целоваться, забыв обо всём – именно это мы и делали. Я и герцог Ричард де Морвиль. Мы целовались и никак не могли остановиться, хотя разумнее всего было бы вернуться домой, где Ричарда ждала строгая тётушка, а меня – заботы о меню на следующую неделю, о приёме гостей, если леди д`Абето понравится устраивать чаепития, и наблюдение за здоровьем Ричарда, по указанию моего дяди, бывшего королевского

Впрочем, все мы в этой истории были бывшие – бывший королевский врач, бывший королевский маршал, и бывшая благородная девица Сесилия Лайон. Теперь я была не барышней Лайон, а Фанни Браунс – сиротой, закончившей какой-то там заморский пансион, и поступившей на службу в дом герцога де Морвиля.

Но что означали потери титулов и состояния, по сравнению с тем, что я обрела сегодня? Мой дядя жив, Ричард де Морвиль обнимает меня и желает назвать своей женой… Почти сказка, а не реальность… Да, Ричард прав, это похоже на сказку наяву, и я бы совсем не удивилась, появись сейчас рядом волшебница Стефания Близар со своей колдовской скрипкой.

Бомм! Бомм!.. – зазвенел вдалеке колокол, и реальность наступила быстрее, чем хотелось.

Ричард оторвался от меня, вскинув голову и прислушиваясь.

– Что это? – спросила я, ещё не совсем придя в себя после головокружительного поцелуя.

– Колокол звонит, - герцог схватил меня за руку и потащил за собой по тропинке между яблонями. – Где-то пожар! Поторопимся!

Мы бежали по направлению к Эпплби, плутая в сумерках между деревьями, то теряя, то снова находя тропинку, а над нами по-прежнему растекался тревожный звон колокола.

Солнце давно село, но небо впереди вдруг окрасилось в розовато-золотистые тона.

– Это поместье!.. – хрипло выдохнул Ричард и обернулся ко мне: - Сама доберёшься?

– Да, - только и ответила я, когда он отпустил мою руку и рванул вперёд со всех ног, мигом исчезнув в темноте.

Без него я сразу сбавила скорость, отдышалась, а потом побрела, спотыкаясь - туда, где разливался золотистый неровный свет и всё сильнее доносился запах гари.

Выбравшись из леса, я опять остановилась, чтобы отдышаться, и увидела, что горит Эпплби.

Огонь и искры оранжевыми снопами вываливались из окон первого этажа, и из окон второго этажа валил чёрный дым, постепенно опускаясь на лужайку и стелясь к реке. Перед домом суетились слуги – мужчины бегали с баграми и вёдрами, женщины ахали поодаль, хлопоча вокруг гостей.

Леди д`Абето и кто-то из приглашённых дам были без чувств, девицы – перепуганы, некоторые плакали навзрыд, но все, насколько я могла понять, были живы-здоровы. Видимо, успели покинуть дом до того, как разгорелось пламя. Но я искала взглядом кое-кого другого…

Ко мне подбежала Дорис – тоже запыхавшаяся, перемазанная сажей, и схватила за руку:

– Как хорошо, что вы здесь, мисс Браунс! Мы думали, вы остались внутри!

– Нет, успела выскочить… - пробормотала я, не желая признаваться, что «выскочила» гораздо раньше. – Надеюсь, никто не пострадал?

– Миледи и гостей вывели, из наших тоже все успели, - ответила кухарка, всхлипнула и добавила: - Только бы с милордом ничего не случилось.

– Милорда не было в доме, - успокоила я её. – Он вышел ещё до пожара, я видела.

– Вышел, - снова всхлипнула кухарка, а потом залилась слезами, - только потом бросился обратно в дом…

– Что?.. – я забыла, что не могла отдышаться, и уставилась на неё в ужасе. – Что значит – в дом?.. Зачем?..

– Ди-и-ик! – разнёсся безумный вопль.

Это пришла в себя леди д`Абето и забилась на руках у поддерживающих её Труди и госпожи Пай-Эстен.

Ноги отказали мне, и я упала на колени, оперевшись ладонями о влажную от вечерней росы траву.

Зачем де Морвиль бросился в горящий дом? Что такого ценного там было? Деньги? Драгоценности? Нет, вряд ли герцог стал бы рисковать жизнью из-за пары горстей золота. Лекарства? Да Бог с ними, с лекарствами… Сделали бы другие…

Леди д`Абето продолжала истошно кричать, Дорис рядом со мной причитала сквозь слёзы, а я не могла поверить, что это происходит на самом деле. Только что всё было так прекрасно… Только что всё закончилось так хорошо…

Закончилось…

В глазах у меня потемнело, в груди сдавило, стало трудно дышать – и вовсе не от дыма. Я потянула ворот кофты и надорвала его, но облегчения не испытала.

Герцог Ричард де Морвиль… Ричард… Дик…

– Вот он! Живой! – заорал кто-то, и я встрепенулась, тоже оживая.

Из окна второго этажа, через балкон вылез герцог де Морвиль. Цепляясь за водосток одной рукой, он спустился, держа под мышкой… картину.

Откуда только силы взялись – я вскочила и бросилась к нему, теряя на бегу чепец и разорванный воротничок.

Герцог спрыгнул на землю, отбежал от горящего дома, прикрывая лицо сгибом локтя.

– Ди-и-ик! – закричала я так же истошно, как леди д`Абето до этого.

Он обернулся, увидел меня и побежал навстречу, по-прежнему прижимая к себе картину. Я заметила краешек нарисованного белого тюрбана, и сразу поняла, ради чего герцог де Морвиль рисковал жизнью. Портрет Беатрис Ратленд. И эта проклятая муха!..

И хотя каким-то краем сознания я понимала, что бедная женщина не виновата в глупости своего сына, в тот момент я ненавидела леди Ратленд так, как не смогла возненавидеть королеву, отдавшую приказ о казни дяди, и предавшую меня Винни.

Мы с герцогом встретились, и он сразу обнял меня, уводя подальше от дома, а я вырывалась и пыталась выхватить у него картину.

– Как ты мог!.. Как додумался!.. – захлёбывалась я слезами и криком. – Ты понимаешь, что мог погибнуть?!. Дай сюда!.. – я пыталась отобрать у него портрет.