Маленькая хозяйка большой таверны
Шрифт:
Ну что же, посмотрим!
Кое-как устроилась на выступающем камне и принялась разворачивать свиток. Впрочем, довольно быстро осознала свою ошибку. Потому что проснулась Анаис и захныкала совсем уж как малышка, а я обнаружила, что она буквально горит — уверена, у нее был жар.
Нет, сказала я себе, кусая от волнения губы, так дело не пойдет! Это придется решать, причем, чем быстрее, тем лучше.
— Погоди! — попросила я у дочери. — Посиди немного рядом… Совсем немного, и я снова возьму тебя на ручки. Сейчас мама посмотрит, что нам подарили. Судя по словам влюбленного дяди, этого должно хватить, чтобы продержаться. Но даже если нам с тобой подарили какую-то ерунду, то все равно в хозяйстве пригодится. По крайней мере, мы сможем это продать.
Было темно, Анаис хныкала и лезла на руки, но я все же возликовала, обнаружив, что могу читать. О да, память Лорейн меня не подвела — я знала буквы и очень скоро разобрала, что некий Старый Джон Грехем — так его звали! — по доброй воле и в здравом рассудке передавал Лорейн Дюваль все права на свою таверну «Сквозняк», находившуюся по адресу улица Ремесленников, 5, что рядом с Тупиком Слепых.
Внизу стояла печать и подпись. Судя по всему, нотариуса.
— Неплохо! — сказала я Анаис. — Похоже, у нас с тобой появился новый дом со странным названием «Сквозняк».
Вместо ответа девочка снова полезла ко мне на руки.
А еще, кажется, у нас появились очередные проблемы, потому что с другой стороны переулка возник огромный мужчина — я даже заморгала, пытаясь осознать его рост.
2.7
— Давай-ка, дорогая моя, ты пойдешь ножками! — сказала я дочери, сунув свиток туда же, где хранила остальные документы — в лиф платья. — Этому дяде, похоже, что-то от нас надо, и мне это не нравится. — Я с тревогой посмотрела на малышку, потому что «дядя» двинулся в нашу сторону. — Анаис, если что случится, то беги… Беги со всех ног и прячься!
Но девочка вцепилась мне в руку, и я поняла, что бежать она не собирается. Наверное, потому что не представляла куда именно.
Вот и я не представляла, поэтому мы с ней поспешили покинуть переулок, чтобы поскорее оказаться на большой улице. Сперва шли обычным шагом, но мужчина не собирался отставать, поэтому прибавили скорости.
Только вот он упрямо топал за нами следом, даже когда мы очутились на этой самой большой улице.
И снова — вокруг ни единой души!
Как назло, никто не собирался выходить из домов по своим делам или же открывать одну из лавок или магазинов — они так и стояли с темными, стеклянными витринами, — и я впервые увидела свое отражение в вечернем полумраке — худенькую девушку с темной косой через плечо, державшую за руку маленькую девочку.
Свое лицо рассматривать не стала — на это попросту не было времени. Шагала все быстрее и быстрее, жалея о том, что никто не интересовался моим существованием. Нет ни одного Клинка или же Лилии — никаких магов, солдат или обещанных мне Анри боев за Виллерен!..
Только закрытые двери и ставни.
Зато преследователь очень даже интересовался — он был совсем близко.
Одет мужчина оказался во все черное, на голове был то ли шлем, то ли странная, с железными пластинами шапка, скрывавшая волосы. Впрочем, больше всего из его внешности мое внимание привлекал здоровенный кинжал на его боку.
— Что вам от меня надо?! — срывающимся голосом спросила у черной громадины, когда он оказался за моей спиной, что я поняла — нам от него не скрыться.
Анаис с трудом держалась на ногах, но если бы я ее взяла на руки, это бы тоже не помогло. Попробуй еще побегай с таким грузом!
— У меня ничего нет! — добавила я. — Я бедна как церковная мышь!..
Соврала — у меня был мешочек с деньгами и дарственная на «Сквозняк», но я не собиралась ничего отдавать. Это было нужно мне самой. Мне и моему ребенку.
Мужчина остановился метрах в трех от меня — и я внезапно поняла, что мне не показалось… У него было то ли врожденное уродство, то ли таким образом проявили себя жуткие последствия незнакомой болезни. Его лицо казалось бледным, черты были грубыми, словно вырубленными из мрамора. Но на этом «художник» не остановился, дорисовав еще и черные кровеносные сосуды по всему лицу.
Я не представляла, что должно было произойти с человеком, чтобы с ним случились подобные изменения!
— Дай-ка мне вот тот камень, — негромко сказала я Анаис. — Нагнись и незаметно сунь мне в руку.
Но девочка не шелохнулась. И тогда я совершенно отчетливо поняла, что придется справляться самой, потому что тут кричи — не кричи, все равно никто не придет на помощь.
Неожиданно вдалеке кто-то закричал — мужской голос, полный ярости и боли. Ему тут же принялся вторить хор таких же… А потом что-то взорвалось, и темнеющее небо Виллерена окрасилось яркой вспышкой.
Судя по всему, Клинки и Лилии все-таки сошлись в обещанном Анри бою. Но меня ждал свой собственный.
— Сколько? — спросил у меня мужчина.
Голос был у него неприятным до дрожи.
— О чем ты спрашиваешь?! — выдохнула я.
— Сколько ты стоишь? Я заплачу.
— Нисколько, — заявила ему. — Ты меня не за ту принял!
— Все вы так говорите! — прорычал он. — Все, все!.. Я дам тебе сотню дукаров… Это хорошая цена и хорошие деньги! Всего лишь развлеки меня так, как мне хочется. Но и ты сама о таким никогда не забудешь!
— Уж как-нибудь обойдусь и без развлечений, — пробормотала я в ответ, подумав… Вот же озабоченный! — Так что тебе придется поискать их в другом месте!
— Тогда две сотни.
На это я закатила глаза.
— На эти деньги ты сможешь развлечься целых два раза. Но не со мной. Говорю же, иди с миром, добрый человек! — хотя в последнем я серьезно сомневалась
— Вы все продаетесь! — произнес он хрипло. — Вы все, все ваше мерзкое женское, проклятое племя! Продажные девки…
Его голос был пропитан ненавистью, а потом он пошел на меня, и я увидела, как рука мужчины потянулась к поясу с кинжалом. Тут совсем не вовремя Анаис всхлипнула и попыталась спрятаться в моем подоле. Запуталась, мешая нам бежать.