Маленькая хозяйка большой таверны
Шрифт:
Клинки — потому что на знамени короля Хуго Игнеза был изображен орел, сжимавший в лапе меч, а на штандартах его троюродного брата Домиана, пытавшегося захватить власть в Арвейне, тоже был орел, но уже с лилией.
И еще, пока я закрывала собой дочь, умоляя нас пощадить, маги сперва убили Флорена, а потом начали убивать меня. Сыпали проклятиями и говорили, что мы должны сдохнуть — проклятые Лилии!..
Но, выходило, не убили, раз уж я до сих пор жива.
И все потому, что Флорен и его соратники проиграли, хотя вначале у них шло как по маслу. Домиану удалось захватить власть в Арвейне и удерживать ее целых три месяца, так как он объявил своего троюродного брата Хуго, отправившегося в поход за Стену, погибшим.
К тому же, многие придворные перешли сторону Дамиана — всем порядком надоели бесконечные войны, которые вел король Хуго. Но через три месяца Лилий предали те, кому они хорошо заплатили. Наемники из Истгарда, в чьей верности они нисколько не сомневались.
К тому же, в войсках Лилий начался раскол, потому что прошел слух, что король Хуго все-таки вернулся из-за Стены, хотя все его уже похоронили.
Вернее, пытались похоронить — оказалось, Дамиан несколько раз подсылал к нему убийц. Последний раз вышел довольно удачным для Лилий, потому что покушение все же состоялось. Но король Хуго выжил, хотя еще не оправился от раны, нанесенной отравленным кинжалом.
Он был вынужден оставаться в южной провинции Арвейна, тогда как передовые части его армии взяли штурмом столицу, выкинув из нее Лилий, а теперь пытались навести в Виллерене порядок.
Правда, мятежники до сих пор оставались сильны и не собирались сдаваться. Наверное, понимали, что предательства им никто не простит. Дамиан отвел свои войска от столицы, дожидаясь подкрепления, и у него все еще оставался шанс переломить ход гражданской войны.
Впрочем, меня это нисколько не волновало.
Эдвард Блейз был прав — Лорейн Дюваль не участвовала в заговоре, так и не примкнув ни к одной из сторон даже в своих мыслях. Единственное, чего она хотела — спасти свою дочь.
Вот и я… Я хотела того же самого. Поскорее забрать Анаис!
И я ее забрала.
Мне сказали, что девочка ждет меня у вдоха в цитадель, и я спешила к ней, шагая по длинным коридорам за одним из солдат Клинков. Шла, уставившись на широкую спину в черном мундире и на меч, висевший на его боку.
Уже ничему не удивлялась, но все еще не оставила попыток понять, что со мной произошло на самом деле. Неожиданно в голову пришла вполне разумная мысль.
Я умерла, сказала себе.
Да, в той аварии я все-таки не выжила. После этого попала в ад — судя по тому, что видела вокруг и по воспоминаниям о супружеской жизни с Флореном де Эрве.
Или же в рай, потому что здесь у меня был ребенок.
Дочь, которую я не могла родить в своем мире.
И я ее увидела — маленькая, сжавшаяся в комочек девочка в грязном кружевном платьишке, сидевшая на нижней ступеньке у входа в цитадель.
Меня как раз вывели из железных дверей, захлопнув их за моей спиной — хорошо хоть не пнули сапогом в спину, за «заслуги» покойного мужа перед отечеством.
Я посмотрела на Анаис Дюваль — потому что титула у нас больше не было, — а она, повернув голову, посмотрела на меня. И уже в следующую секунду меня накрыло волной огромной, всепоглощающей материнской любви. Настолько сильной, что я едва удержалась на ногах, а к глазам прилили слезы от рвущихся наружу чувств.
Но я не стала плакать. Решила, что не буду пугать девочку, которая и так выглядела порядком запуганной и жалкой до невозможности.
Но это был мой ребенок, я знала! Я ее родила, и я буду любить ее всегда. И пусть я не была Лорейн Дюваль, сейчас меня это мало волновало, потому что ее чувства и воспоминания давно уже стали моими.
Вернее, с воспоминаниями было все не так и просто, но зато в чувствах у меня не было никаких сомнений.
— Анаис! — позвала я, услышав, насколько хрипло прозвучал чужой, совсем не мой голос.
Свою новую внешность я тоже не представляла, видела лишь темную длинную косу, спадавшую мне на грудь. А ведь я от природы была блондинкой, стриглась коротко и модно.
— Иди ко мне, девочка моя! — добавила я.
И она, поднявшись на ноги, пошла.
Пока Анаис поднималась по ступеням, я окинула быстрым взглядом кривоватые дома неподалеку — одно- и двухэтажные, деревянные, с покосившимися ставнями и редкими стеклами в окнах. За ними на невысоком холме возвышался еще один квартал, явно побогаче — встречались и трехэтажные гиганты с красной черепицей крыш, — а вдали золотели далекие шпили храмов.
Затем я подняла глаза и уставилась на садившееся солнца.
Первое из них — Иртэ.
Потому что было еще и второе — Врон, память Лорейн подсказала.
И да, у меня пропали последние сомнения в том, что я попала в другой мир.
_____
Дорогие мои, чтобы не запутались:
— Арвейн — название королевства,
— Виллерен — его столица.
Впрочем, сейчас меня это мало волновало, потому что ко мне подбежал мой ребенок. И я обняла девочку, подхватив ее на руки и прижав к себе.
Она показалась мне очень худенькой и слабой. Тут Анаис всхлипнула, и по ее чумазому личику с тонкими чертами — из нее вырастет настоящая красавица! — потекли слезы. И я прижала ее к себе еще сильнее, а потом принялась гладить по спине.
— Мама! — выдохнула она мне в ухо, на что я тоже не удержалась от слез, хотя не хотела, не собиралась плакать.
— Мама, — повторила я. — Да, я твоя мама! А ты моя дочь, и я больше никогда… Обещаю, никогда не дам тебя в обиду!
Девочка продолжала всхлипывать, но я гладила и покачивала ее так долго, пока она не успокоилась.
— И вот еще, — сказала я даже не ей, а самой себе, — у нас с тобой все будет хорошо! Да, впереди нас ждут непростые времена, — потому что я понятия не имела, куда мне идти и что делать в этом мире двух солнц, — но мы обязательно справимся.
Наконец, Анаис затихла на руках, пристроив голову на мое плечо. Кажется, она уснула. Но и это добавило тревог, потому что мне казалось, будто бы девочка слишком горячая.
Я не могла понять, был ли у нее жар, или же это я промерзла в подземелье настолько, что чувствовала идущее от Анаис тепло даже через ее замызганное круженое платьишко и собственный громоздкий наряд. Дома я бы обязательно достала из аптечного ящичка градусник, а потом, если бы понадобилось, и жаропонижающее.