Маленькая хрустальная пирамидка

Кот Ростислав

– Расси… – я угадал, положившись на общинные шаблоны юношеского поведения: когда спрашивают, нужно сразу отвечать. Хотя тут мы не в общине, и я не её старший… но чтобы понять это, нужно, чтобы испуг прошёл.

– Полностью! – я старался говорить с девицей строго и настойчиво, но не грубо. Как говорил бы общинный активист.

– Расси Сата Конн… – отвечая, она рефлекторно чуть вздёрнула подбородок, и я угадал её ответ на следующий вопрос.

– Община?

– Я из Каменщиков… – ну правильно! Это именно у них вдалбливают с детства: произнося своё имя – гордись! В моей же общине учили гордиться, когда по имени тебя окликают. Разница, на первый взгляд, не сразу очевидна, но она

есть.

А вот такой род по матери, средняя часть имени, для Каменщиков нехарактерен. Смешанный брак?

– Совершеннолетняя?

– Да! – это свежепойманной девице в темноте салона были видны только отблески огоньков с приборной панели на боковинах наших шлемов, я же вовсю пользовался возможностями фотоумножителя, стараясь уловить малейшие оттенки её мимики.

– Как давно? – мой скептический вопрос последовал в ответ на едва ощутимую нотку гордости и едва заметное движение уголков её губ.

– Год. Мне восемнадцать… – я уловил в её ответе тональность крошечной обиды, и это рассказало мне о ней всё, чего не хватало, чтобы оперативно дорисовать психологический портрет. Может, и не совсем точный, но для дела достаточный…

– Включите свет, я боюсь… – ага, вспомнила про свой возраст и пытается говорить, как взрослый человек…

Я едва заметно кивнул Стаки, и под потолком салона зажглась тусклая желтоватая лампочка. Свет её подрагивал в такт складной пластиковой крыше нашего джипа, по которой всё сильней лупил разошедшийся ливень.

Девушка вдруг заплакала. Я понял, почему: одно дело по отдельным бликам догадываться, что твои собеседники в тактических шлемах, а другое – смотреть в безликие чёрные лицевые щитки, обрамлённые многочисленными разнокалиберными объективами, переливающимися как глаза у большого лесного паука. Да ещё те, к кому ты так неосторожно подсела в машину, оказываются в полном боевом снаряжении – в кирасах, пятнистых штанах и высоких ботинках армейского образца. Кобуры, ножи в ножнах и всё такое…

Вздохнув, я снял шлем. Благо, это была армейская модель со свободным дыханием – не то что мой боевой шлем, подаренный звёздным охотником: там голову из шейной манжеты просто так не вытащишь. У того шлема возможностей много больше, но его мой учитель из косможителей, к сожалению, пока не починил – в прошлом году я капитально подорвался на таможенном терминале при не совсем удачной попытке разминирования. Тогда шлем и прилагающийся к нему боевой костюм, что-то типа военной версии скафандра, спасли мне жизнь. А сейчас я сам отказывался ото всех преимуществ по усилению органов чувств и укреплению башки металлопластиковой бронёй.

Стаки недовольно покачал головой. «Обыщи её хоть», – только и успел он сказать по закрытой боевой связи, пока моя голова не покинула внутренности шлема с наушниками, внутришлемным экраном и прочими полезными в бою вещами.

Пару секунд девица разглядывала моё мужественное лицо. Видимо, блеска особого интеллекта в моих глазах она не разглядела и потому выдвинула догадку:

– Вы из полиции?

Моя правая рука всё ещё была занята пистолетом, который я бедром прижимал к спинке заднего сиденья, чтобы не демонстрировать оружие раньше времени. И потому достал свою профессиональную карту из кармашка кирасы левой рукой и молча покрутил у Расси перед носом, чтобы вплавленный в пластик зелёный кристалл поиграл немного своими лучиками. Я замечал, что на некоторых это действует успокаивающе.

– Адвослужба! – прошептала та почему-то с ужасом.

Пока я пытался понять, чем адвослужба в понимании Расси хуже полиции, та вытаращила глаза и срывающимся голосом спросила:

– Вы поймали их?

– Кого? – вырвалось у меня.

Девушка мгновенно покраснела, захлопнула рот и стала зыркать туда-сюда. Эх, я лопух! Нужно было сказать, что поймали и напустить на себя загадочности. Теперь расколоть её будет сложнее.

Но зато я сообразил, почему ночной полицейский патруль показался бы ей предпочтительней. Она точно была как-то связана с контрабандистами! При себе ничего такого, иначе и полиции бы испугалась, те обязательно бы обыскали, с пристрастием… А так ей и предъявить-то нечего. Может, она любит по ночам под дождём разгуливать. Ну, максимум беседой с общинным старостой всё обошлось бы.

А вот по контрабандистам наша нежданная пассажирка уже кое-какую информацию невольно нам дала. Их тут, где-то в ночи, прямо сейчас обретается как минимум две группы. Одна – на машине, в ней не менее двух потенциальных задержанных. И машина эта прячется где-то на пустынной дороге между городом и перекрёстком, который мы только что проехали. Ещё одна группа неизвестного состава – дальше на мысу. И вот уже она наверняка с товаром.

– Подними руки! – сурово приказал я.

Расси разжала кулачки и неуверенно подняла ладошки к потолку кабины.

Достав из-за спинки водительского сиденья сканер, я нажал на нём кнопку, и от короткой толстой рукоятки переливающимся радужным языком развернулась широкая полупрозрачная антенна.

– Будет щипаться! – предупредил я девушку. Та только слабо кивнула в ответ.

Эта модель сканера позволяла работать и без шлема: всё, что нужно отображалось прямо на самой радужной плёнке. Я провёл прибором вдоль тела Расси, проверил её руки. На правой руке девичьи колечки, больше ничего. На левой, на запястье, меня заинтересовало что-то очень похожее на наручные часы. Они были спрятаны под рукавом кофты, да ещё и под плащом, но для сканера это не преграда. Судя по сообщению из множества красных строчек на языке технический итик, развернувшемуся на антенне поверх трёхмерного контура этого устройства, часы были явно с каким-то подвохом… Потом пошарил антенной по волосам, которые при свете потолочной лампочки показались мне то ли рыжими, то ли каштановыми. Особое внимание я уделил серёжкам, но сканер показал, что это просто бижутерия, без встроенных электронных компонентов. Висюлька на груди – тоже. Я видел, как следом за антенной сканера по шее девушки бегало широкое красное пятно – кожу жгло, наверное, изрядно, но она терпела, не жаловалась.

Потом ноги. Я постучал рукояткой сканера по коленке, Расси всё поняла и раздвинула ноги пошире. Она была в тёплых тёмно-коричневых штанах (по последней моде Каменщиков) и добротных кожаных сапогах. А под плащом виднелся толстый серый свитер. Хотя и лето. Всё ясно: одета по погоде. Значит в свой поход глубокой ночью к берегу океана она собиралась осознанно. Тщательно просканировав голенища, подошвы и каблуки её довольно ладных сапожек, я убрал сканер. Не было у Расси с собой ни оружия, ни запрещённых предметов. За исключением той странной штуковины на левой руке.

– Ничего, – сказал я Стаки, не оборачиваясь. Тот едва заметно выдохнул.

Не отрывая взгляда от девушки, я убрал с сиденья правое колено и как ни в чём не бывало отправил прятавшийся до поры до времени пистолет в кобуру, пристёгнутую к кирасе. Расси расширила глаза, но только на миг… Однако этим она успела подсказать мне следующий правильный ход.

– Ты не понимаешь, во что влезла…

Расси потупила взгляд, упрямо поджав губы.

Конечно, она не понимала! Тут всё было налицо – очевидно, что сама девица к запретным промыслам непричастна. А значит, что бы ей ни наговорили, она очень слабо представляла себе происходящее этой ночью. Она скорее была ходячей уликой, а не пленником из вражеской команды.