Маленькая Лизи Кроуфорд и пансион мадам Тьери

Глава 1

Маленькая Лизи Кроуфорд сидела на заднем сиденье отцовского «Бьюика» и рассеянно смотрела в окно. Было начало октября, и красная листва старых клёнов гармонично смотрелась на фоне таких же старых кирпичных домов на окраине лондонского Сити. На минуту Лизи залюбовалась этим видом, но потом тревога снова охватила её. Возможно, для девочки восьми лет поездка на блестящем хромированном авто могла бы показаться исключительной и захватывающей, ведь отец не так часто брал дочь с собой. Многие дети могли бы позавидовать Лизи. Она видела, как провожали их взглядами соседские мальчишки. Но ей было не до этого, она терялась в догадках.

Мама даже не

Отец поторапливал мать и Лизи, с опаской вглядываясь в ясное лондонское небо, как будто постоянно прислушиваясь к чему-то. Проехав пару улиц, Лизи с родителями остановились позавтракать в кофейне «Флориан», самой дорогой кофейне Лондона.

Сюда родители водили Лизи только в день её рождения. Не то чтобы они были органичен в средствах, просто отец Лизи, известный лондонский адвокат, был против напрасной траты денег. Но день рождения у девочки был месяц назад. В сентябре, как раз накануне налета немецкой эскадрильи на Лондон. Поэтому Лизи была в замешательстве. Несмотря на субботний день, народу в кофейне было немного. Чувствуя внутреннее напряжение родителей, Лизи не радовалась, как обычно, при виде вкуснейшей выпечки и сладостей. Она несколько раз хотела завести разговор об их отъезде, но не решалась.

Только выехав за пределы города, Лизи, наконец, спросила, куда они, все-таки, направляются. Ей было совершенно непонятно, почему в такой хороший день лица родителей сосредоточены и одновременно растеряны.

Мать Лизи, повернувшись к дочери, вымученно улыбнулась, и хотела было что-то сказать, но вместо этого разрыдалась и зарылась лицом в шарф. Холодок пробежал у Лизи между лопаток: она никогда не видела мать плачущей навзрыд. Отец, подавив тяжкий вздох, сказал, что Лизи придется немного пожить в доме у хороших знакомых, в графстве Кент, в двух часах езды от Бристоля, куда Лизи с родителями несколько раз ездила кататься на лодках. Не стоит волноваться, добавил отец, это совсем ненадолго, пока в Лондоне не станет спокойней.

Сначала Лизи даже обрадовалась, подумав, что она поживет у знакомых вместе с родителями, и снова будет ездить в Бристоль, где намного интересней, чем в Лондоне. Ведь в Бристоле есть большой зоопарк, куда больше лондонского, и прекрасный старинный подвесной мост, где Лизи любила гулять с мамой.

Но когда девочка спросила об этом у отца, тот только покачал головой. И Лизи поняла, что родители хотят оставить её и уехать, уехать неизвестно насколько, пока она будет жить совершенно одна среди незнакомых ей людей…..Давящая тишина, казалось, звучала теперь громче звука мотора, и Лизи заплакала. Больше своих родителей она ни о чем не спрашивала.

Лизи смотрела в окно. Проехав еще несколько миль, машина свернула на неровную проселочную дорогу, ведущую в лес. С высоких кустарников красиво сыпалась осенняя листва, как будто шёл дождь. Вскоре Лизи начала замечать могучие дубы и огромные камни, густо поросшие мхами и лишайниками. Было два часа пополудни. Погода испортилась, заморосил дождик и сразу потемнело. Все краски осеннего леса померкли, и Лизи вернулась из волшебной сказки в обычный мир. Лес постепенно стал редеть, потом и вовсе остался позади. Через какое-то время девочка увидела в окно безобразное и пугающее нагромождение серых камней – развалины старой церкви.

Они зловеще чернели на фоне угасающего пасмурного октябрьского неба. Лизи не была пугливым ребенком, но местность все больше напоминала ей картинки из детских книг про злых колдунов и привидения.

Неожиданно из-за пелены дождя вырос замок с острыми шпилями и маленькими резными окошками на башнях. Очертания замка были сильно размыты из-за сгущавшихся сумерек. Минуту спустя Лизи с долей разочарования разглядела, что это не замок вовсе, а просто большой каменный дом за высоким забором, увитым плющом.

Не доезжая до ворот, «Бьюик» остановился. Огромные металлические ворота были украшены изображениями львов, встающих на задние лапы, и грифонов, как будто наблюдающих сверху за входящими. Дождь усилился. Родители Лизи раскрыли зонты, достали саквояж с вещами девочки, взяли её за руки и торопливо направились к небольшой калитке, расположенной рядом с массивными воротами. Послышался негромкий скрип, затем чьи-то шаги по мокрому щебню. Из дождя и тумана вдруг возникли две фигуры в дождевых накидках, направляющиеся навстречу Лизи и её родителям. Высокая худая фигура была похожа на шпиль смотровой башни, а маленькая несуразная – на развалины старой церкви, которые Лизи только что видела у дороги. «Лизи, – почти шепотом сказала мама, – познакомься, это миссис Ригли и мисс Дуглас, прекрасные люди и наши хорошие знакомые. Они присмотрят за тобой, пока нас не будет. Не бойся, подойди». Лизи нерешительно приблизилась к серым фигурам, в которых из-за дождя и мокрых накидок сложно было узнать людей. «Здравствуйте, мисс Лизи, – сказала высокая дама на удивление приятным низким голосом, – идемте, я провожу вас в дом, покажу комнату и познакомлю с другими девочками. Не беспокойся о своих вещах. Идемте, вас ждет теплое молоко и вкусное овсяное печенье. Нельзя оставаться на улице в такую промозглую погоду».

Лизи стояла в нерешительности и вопросительно смотрела на мать. Та кивнула, попыталась улыбнуться и вдруг бросилась к дочери, крепко прижала её к себе, потом, не сказав ни слова, торопливо пошла к машине. Лизи слышала легкий скрип щебня, но уже не видела мать за дымкой дождя и тумана. Будто зачарованная подала девочка руку высокой фигуре в дождевике и, как во сне, направилась к особняку.

Лизи шла через широкие мокрые газоны по аккуратной дорожке к залитому светом большому дому. Отец остался позади и что-то громко объяснял низенькой даме. Несмотря на шум дождя и шорох плащевой накидки миссис Ригли, Лизи четко расслышала слова «война», «посольство», «багаж вышлем позже». И вдруг неожиданная и страшная догадка охватила девочку. Нет, она останется в этом доме вовсе не на короткое время. Её оставляют тут надолго, неизвестно насколько, оставляют совсем одну в этом жутком, мрачном месте! Лизи остановилась, и уже хотела было побежать обратно, к воротам, к отцу, к машине. К тому родному, от чего её так быстро и так неожиданно оторвали. Но, глубоко в душе осознавая всю серьезность положения, вспоминая напуганные и озабоченные лица родителей, девочка поняла, что, оставляя дочь в этом уединенном особняке, они хотят обезопасить или даже спасти её. Лизи вспомнила, как испугалась во время первого авиационного налёта немцев на Лондон, когда от страшного грохота просто некуда было бежать, а пыль и смог от пожаров еще долго стояли в воздухе. Тогда ей хотелось оказаться где-нибудь далеко-далеко, хотелось спрятаться и ничего не слышать. Это было действительно страшно. Поэтому родители и оставляют её здесь, далеко от большого города, в полной безопасности. Опустив голову, девочка тяжело вздохнула.

Лизи стала девятой воспитанницей пансиона, размещенного в красивом старинном особняке Линсден, в графства Кент. Особняк был куплен богатым лондонским банкиром Джоном Тьери и подарен своей молодой супруге, миссис Тьери, в девичестве Сен-Дени. Хозяйка была настоящей француженкой, стройной, изящной, жизнерадостной, и называла она себя на французский манер «мадам». Это была современная молодая дама, увлекающаяся идеями женского равноправия. Она основала в своем особняке пансион для девочек из обеспеченных семей, чтобы воспитывать их в духе современности, без излишней религиозности и ханжества, но в рамках приличия.