Маленькая страна

– И, пожалуйста, не опаздывайте, - светлейшая Александра светилась, как Невечерняя Звезда.
– Автобус на Гору Вампиров отходит ровно в два, ждать никого не будем! Кто опоздает - пропустит самое значительное событие всей своей жизни!

– Угу, она, видать, в свое время пропустила, - хмыкнул за спиной Петерс, - вон как нынче-то

Мальчишки неподобающе хрюкнули. На них вроде бы даже шикнули, но как-то не всерьез, вполсилы. Неудержимая радость вилась над строем выпускников, ширясь с каждым выданным аттестатом, с каждым сказанным словом. Свобода лилась на них лепестками отцветающей вишни, врывалась в легкие ветром с далеких лугов, пьяня ароматами диких трав и вольных цветов. Они теперь тоже, как эта трава, как эти цветы - свободные, вольные, потому что завтра их ждет не просто лето, не просто каникулы, их ждет настоящая, безграничная Свобода Взрослого Человека. Они выросли, они перешагнули рубеж, они окончили школу, и теперь ни одна светлейшая учительница на свете не вправе указывать им что, когда и в каком порядке делать, что думать и о чем и с кем говорить.

Да, и, конечно же, - Гора Вампиров. Древнейшая традиция, ритуал, священная обязанность. И, вместе с тем, - самая заветная мечта любого мальчишки или девчонки. И самое светлое воспоминание любого взрослого. На Гору Вампиров можно подняться лишь раз, в День Перехода - так торжественно именовали здесь окончание школы. Взглянуть на сказочный город за Бездонной Бездной и, присев на мягкое кресло в уютном кабинете, отдать свою кровь - немного, всего на флакон - о, нет, не вампирам, обычным врачам в строгих белых халатах. В память об обретенной свободе. В подтверждение верности заветам предков. В благодарность Великим и Мудрым вампирам, даровавшим некогда людям саму возможность Просто Жить.

Тут я поморщилась. Слишком много больших букв, слишком много патетики. Но по-другому о Великих и Мудрых говорить было категорически не принято, и не единожды слышанные фразы намертво впечатались в мозг, став базовыми шаблонами для любой мыслительной конструкции.

– Лара, ну давай, ну давай же скорее, - Лиза вилась у меня на руке нетерпеливым котенком, - будешь стоять и мечтать, мы не успеем как следует пообедать, а вампиры любят полнокровных девочек.

– А просто полные им не подойдут?

– Лара, ну как ты можешь? Сегодня такой день! Такой шанс!

– Шанс на что, Лиза? Сдать кровь в пробирку?

– Ты невозможна, Лариса. Ну как можно, как можно быть такой неромантичной? Ты же знаешь, что иногда, да-да, я знаю, нечасто, не каждый раз, но иногда... они все-таки приходят...

Ну все, завела свою песенку! Лиза была моей подругой, самой близкой, самой лучшей, самой-самой. Мы делили с ней все секреты, все мечты и проказы. Но от одной из самых светлых ее мечт меня попросту мутило. Лиза по-глупому, по-идиотски, по-детски мечтала о вампирах!

И стоя в очереди с подносом, и протискиваясь с едой к свободному столику, и поглощая свой последний школьный обед я обреченно выслушивала ее романтические бредни о том, что однажды...быть может вот прям сегодня...она непременно встретит Его.

– Лиза, ну перестань, - вяло отмахивалась я, - ну подумай ты головой хоть секунду: ну зачем тебе вампир? Ну что за страсть к самоуничтожению? Вампиры, конечно, любят людей, но в одном единственном смысле: они любят их есть!

Лиза расхохоталась. Атмосфера наступающей свободы, почти свершившейся взрослости пьянила ее, заставляя верить еще сильней, мечтать еще неистовей.

– Вампиры...людей...не едят, - проговорила сквозь смех, вытирая салфеткой разбрызгавшийся соус, - они же не волки! Они умнейшие, интеллигентнейшие, воспитаннейшие люди!

– Лиза, они не люди!

– Ой, ну хорошо, хорошо, не люди...Они прекраснее, возвышеннее, неистовее любого из людей!

– Лиз-за!

– Нет, ты послушай, послушай! Я точно знаю: вампиры любят людей! Ну, вернее, могут любить! Иногда они приходят. И влюбляются. В юных дев, глядящих сквозь Бездну... Ну или наоборот, в мальчиков, если сами девочки.

– Лиза, какие мальчики, какие девочки?! Им всем по тыще лет, они ж бессмертные, да и с рождаемостью у них фигово.

– Ах, ну какая разница, сколько лет! Ты подумай, еще пара часов, и мы поднимемся туда, и Он увидит меня, и перелетит через Бездну, и скажет "Светлейшая дева, свет твоих глаз опалил мое сердце!" И за эти слова я отдам ему все - все, понимаешь, стану просто светом, растворившись в неземном блаженстве.

Уууу, ну что за сказки для детей и юношества!

– Лиза, все, относи поднос, вернись на землю!
– я встала из-за стола, загрохотав стулом по кафелю. Она поднялась следом, как всегда изящно, невесомо. Бесшумно. Без лишних звуков приставила свой стул вплотную к столу. Поплыла относить поднос с грязной посудой. Я пнула свой стул в спинку (он тут же вновь порадовал меня "скрежетом зубовным") и двинулась за ней.

– Лизка, ну пойми ты: вампиры иногда приходят на Гору. Да. Не спорю. Факты известны. Но приходят они туда не за любовью. Кровь они туда приходят пить. Молодую. Свежую. Прямо из вены.

– Ну разумеется! Они же вампиры! А вампиры пьют кровь!
– Подруга, похоже, начинала сердиться.
– Вот только зачем им за этим на Гору переть? У них огромные стада человекообразных животных. Биологически идентичных людям. Значит и кровь у них - такая же. Пей себе, хоть из вены, хоть из пятки! А они приходят. И я скажу тебе, зачем! За любовью! Да, да, да, и не криви ты личико! Их животные могут дать им море крови, ты права, хоть залейся! Но любить они никого не могут - они не люди, они животные! А сами вампиры уже стары, в них охладели чувства, пыл юности угас, это ж естественно. Но глядя на наши юные лица там, на Горе, они вспоминают свою молодость, свои мечты, саму любовь, и спешат к нам через Бездну, чтобы слиться в экстазе, пьянея от нашей горячей любящей крови!
– щеки ее раскраснелись, глаза горели.

– Ты мне сейчас какую книжку-то пересказываешь?
– скепсисом в моем голосе можно было смело тараканов травить, - "любящая кровь" - это круто! Или это изначально стихи были, а ты мне их так, по памяти, в прозе пересказала?

Лизка взглянула на меня практически с ненавистью, резко отвернулась, ускорила шаг и, догнав Регинку, цапнула под локоток и скрылась с ней в автобусе. Ну и ладно, не больно-то хотелось. Это ж надо быть такой непробиваемой романтической дурой!

В автобусе уселась на самый последний ряд, там, где пять кресел вместе. Галерка - она и в автобусе галерка. Для тех, кто против!