Маленькие истории с большим смыслом
Шрифт:
Не успел Денька что-нибудь возразить, как молодой парнишка с маленькой бородкой и ярко-зеленой шапкой отделился от группы, подмигнул, проходя мимо, Дениске и опустился на место прямо за спиной Галины Федоровны. Из-за своих внушительных размеров женщина не увидела, что представитель столь не любимой ею молодежи сел за ней, и продолжила свой монолог:
– Идет, лыбится. Наглые! Вот вы подумайте, они ж на всем готовом живут, а свою страну не любят. Только бы ничего не делать, а денег много иметь. Работать не могут, не умеют. Вон вставили в уши свой рэп и ничего не знают, что вокруг делается.
Мама Дениса, испытывая неловкость, развернулась
Призрачно все в этом мире бушующем,
Есть только миг, за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим,
И именно он называется жизнь!
Они пели так сильно, красиво, душевно, что казалось, колеса стали стучать им в такт, и рельсы, не желая оставаться в стороне, тоже начали выводить свою партию. Многие в вагоне встали, стали снимать на свои телефоны. Лица некоторых приняли задумчивое выражение – как будто пришло время подумать о главном, иные тихонечко вытирали набежавшие слезы.
Протянув на разные голоса: «Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь!», ребята закончили петь. Воцарилась тишина, а потом раздались аплодисменты – громкие, дружные, добрые, как будто хлопали не ребятам, а песне, полям, лесам, России.
Галина Федоровна не аплодировала, она тихонько отвернулась к окну и почему-то загрустила. Денька посмотрел на нее, на маму, встал, смело подошел к хору и, развернувшись к зрителям, запел, что есть мочи:
Шел отряд по берегу, шел издалека,
Шел под красным знаменем командир полка…
И вдруг он почувствовал, что летит. Кто-то поднял его на руки, кто – Денька не успел рассмотреть, да и неважно это было. Его песню подхватил целый хор – он, Денис Прошин, был теперь его солистом. И вместе с ним, следом за ним пели все они – большие, красивые, сильные и смелые.
Мы – сыны батрацкие, мы – за новый мир,
Щорс идет под знаменем, красный командир.
Э-э-эх, красный командир!
А потом аплодировали все: и ребята, и Денис, и все, кто был в вагоне, и даже Галина Федоровна.
Весь оставшийся день Денис проходил счастливым. Ему было так радостно, что он живет в такой прекрасной стране – с такой молодежью и с такими песнями.
Мой танец
Понятие: честность
– Мама, это самая красивая музыка на свете!
– Хочешь сочинять такую музыку?
– Я хочу танцевать такую музыку.
Валентина Андреевна вместе с восхищенной Глафирой вышли из Государственного театра оперы и балета Удмуртской республики. Они только что смотрели «Лебединое озеро», и вот уже в который раз маленькая Глаша удивила своими размышлениями маму.
– Вот Чайковский родился у нас, а его во всем мире знают.
– Его не просто знают во всем мире, его любят.
– Значит не важно, где ты родился?
– Важно, – Валентина Андреевна остановилась и повернула маленькую Глафиру лицом к огромному пруду, на зеркальной поверхности которого отражались огни города, – разве его музыка звучала бы так, если бы он с детства не слушал песни крестьян, не видел красоту лесов? Если хочешь красиво танцевать, научись сначала видеть красоту вокруг себя, а потом научись ее создавать.
В свои пять лет маленькая Глаша заставила всю семью уже два раза съездить в Воткинск, на родину маленького Пети, она знала все его симфонии и оперы, а вечерами перед большим бабушкиным зеркалом самозабвенно танцевала свой любимый балет «Щелкунчик». И не было никаких сомнений, что Глафире надо поступать в балетную школу. Именно там и произошла эта встреча, повлекшая за собой события, которые, если они случаются в жизни человека, никогда не оставляют его прежним.
Полина была на год младше Глафиры. Ей только что исполнилось четыре года, и родители привели ее в студию балета. Полину нарядили в самую красивую пачку и сделали на голове шедевр в виде кички, обрамленной цветами и сверкающими камушками. Но маленькая Поля продолжала упираться и хныкать. За всем этим наблюдала Глафира. Несмотря на то, что она была в юбочке вместо пачки и с тонюсенькой косичкой вместо шикарной кички, Глаша почувствовала настоящую взрослую ответственность за эту маленькую разодетую девочку, которая сопротивлялась самому прекрасному занятию в жизни – танцам! Она подошла к Полине и, немного нахмурившись, взяла ее за руку.
– Чего плачешь? Мы будем заниматься и станем очень красивыми.
– Я и так красивая! – Поля капризно выдернула свою руку.
Но Глашу это нисколько не смутило. Она уверенно подняла ее с места и тоном, не терпящим возражений, громко прошептала: «Очень, очень красивыми!»
Они пошли в зал, оставив стоять удивленно-умиленных родителей Полины.
А потом все нарастало, как снежный ком. Глаша взяла над Полей шефство, объявив, что теперь у нее есть младшая сестра, и она будет ей во всем помогать. Шли годы, девочки уже учились в начальной школе, а Глафира продолжала обрисовывать Поле перспективы будущей жизни, если та сможет хорошо учиться и усердно заниматься балетом. Они мечтали, что будут делать жизнь красивой и помогать людям стать красивыми. Случалось, конечно, что система давала сбой, и недремлющая лень Полины вступала в свои права.
Это был их первый серьезный отчетный концерт, после которого все решили устроить совместное чаепитие детей, родителей и педагогов. Но, чтобы это было «достойно и переросло в добрую традицию», как выразилась их балетмейстер Ангелина Львовна, всем в классе дали задание подготовить на чаепитие творческие подарки, из которых потом будет создана арт-галерея балетной школы.
Целый месяц вечерами после репетиций девчонки что-то вышивали, строчили, красили, готовясь поразить своими творениями одноклассников и родителей. Полина на вопросы Глаши о поделке серьезно кивала головой и говорила, что это будет большой сюрприз. Но сюрпризом оказалось то, что за пять минут до чаепития она отвела Глашу в сторону и сказала: