Маленькие мужчины (др. перевод)
Шрифт:
Няня одобрила такой план. Надев на Нэта фланелевую ночную рубашку, она дала ему выпить чего-то теплого и сладкого и, когда он лег в постель, подоткнула одеяло. Мальчик лежал неподвижно, закутанный, как мумия, наслаждаясь непривычным комфортом. Ощущение чистоты было так ново для него и так приятно; фланелевые ночные рубашки считались неслыханной роскошью в той среде, где он жил до сих пор; вкусное, теплое питье также успокоительно подействовало на его кашель, как ласковые слова – на его одинокое сердечко. А при мысли, что есть люди, которые заботятся о нем, бедному мальчику казалось, что он попал на небо. Временами ему приходило в голову, что это какой-то чудесный сон. И он закрывал глаза, чтобы посмотреть, не исчезнет ли всё, когда он их откроет. Нэт был так счастлив, что не мог уснуть, да, впрочем, это ему не удалось бы: через несколько минут ему пришлось познакомиться с одним из обычаев Плумфилда, что доставило ему несказанное удовольствие.
После короткого затишья вдруг совершенно неожиданно во все стороны начали летать подушки, которые бросали друг в друга маленькие белые фигурки, выскочившие из постелей. Битва происходила в нескольких комнатах, иногда разгоралась даже в детской, когда туда скрывался какой-нибудь обращенный в бегство воин. Ни няня, ни миссис Бэр не обращали на это никакого внимания; они не удивлялись и не останавливали детей. Няня развешивала полотенца, а миссис Бэр доставала чистое белье так спокойно, как будто не происходило ничего особенного. Она даже приняла некоторое участие в игре. Когда один смелый мальчик бросил в нее подушкой, она быстро подхватила ее и швырнула в него так ловко, что он был вынужден убежать из комнаты.
– Им не больно? – спросил у миссис Бэр Нэт, хохотавший до упаду на своей постели.
– Конечно, нет, – ответила она. – У нас каждую субботу вечером бывает такая битва подушками. Завтра всё равно нужно надевать чистые наволочки, да и детям хорошо погреться после ванны. А потому я даже люблю эту игру.
И миссис Бэр, вынув из комода чистые носки, принялась их пересчитывать.
– Какая это славная школа! – в восхищении воскликнул Нэт.
– Только немножко странная, – с улыбкой сказала миссис Бэр. – Мы не хотим заставлять детей слишком много учиться и лишать их всех удовольствий. Сначала я было запретила эту игру в ночных рубашках, но потом увидела, что это бесполезно. Детей невозможно удержать в постелях. А потому я поставила им условие. Я позволила им каждую субботу биться подушками в продолжение четверти часа, а они за это обещали мне во все остальные дни спокойно ложиться спать вовремя. И дело у нас идет хорошо. Если они не держат слова – игра запрещается; если держат, я ставлю лампы в безопасное место и позволяю им играть.
– Как хорошо! – сказал Нэт, чувствуя, что и ему хотелось бы присоединиться к играющим, но не решаясь на это в первый же вечер. И он лежал, с восхищением наблюдая горячую битву.
Томми Банг предводительствовал атакой, а Деми с замечательным мужеством защищал свою комнату. Он подхватывал на лету подушки, которые в него бросали, и складывал у себя за спиной, так что атакующие в конце концов оставались без метательных снарядов. Тогда они все сразу бросились на Деми, чтобы снова завладеть своим оружием. Некоторым мальчикам доставалось больше других, но они не обращали на это внимания. Все добродушно выносили удары, и подушки летали, как снежные комья, – до тех пор, пока миссис Бэр не остановила игру.
– Четверть часа прошло, дети, – сказала она, взглянув на часы. – Теперь живо в постели, а не то заплатите штраф.
– Какой штраф? – поинтересовался Нэт.
Ему очень хотелось узнать, что будет с тем несчастным, кто ослушается этой доброй, заботливой хозяйки школы.
– Непослушные лишаются права играть в следующую субботу, – ответила миссис Бэр. – Я даю им пять минут, чтобы улечься в постели, и тушу лампы, надеясь, что шума больше не будет. Они честные мальчики и держат свое слово.
Так оно и вышло. Бой кончился так же внезапно, как начался. Несколько ударов на прощание, последний взрыв смеха, когда Деми бросил в отступающего врага седьмую подушку, несколько вызовов на следующую субботу, приглушенный смех, сдержанный шепот, а затем – тишина. Мама Бэр поцеловала своего нового воспитанника и оставила его грезить о счастливой жизни в Плумфилде.
Глава 2
Мальчики
Пока Нэт спокойно спит, я расскажу вам, мои маленькие читатели, кое-что о мальчиках, с которыми ему предстоит познакомиться утром.
Начнем с наших старых знакомых. Франц – настоящий немец – был высокий белокурый шестнадцатилетний юноша. Он зачитывался книгами, был внимателен ко всем и очень музыкален. Дядя готовил его в колледж, а тетя Джо старалась, чтобы из него впоследствии вышел хороший семьянин. Она развивала в нем любовь к детям, уважение к женщинам, все равно молодым или старым, и давала ему возможность быть полезным в доме. Трудолюбивый, добрый и терпеливый, Франц был ее правой рукой во всём. И он любил свою веселую тетю как мать, потому что она и старалась быть для него матерью.
Эмиль имел совсем другой характер. Горячий, нетерпеливый и предприимчивый, он страстно любил море. Дядя обещал отпустить его в плавание, когда ему минет шестнадцать лет, а пока заставлял его изучать всё относящееся к морскому делу, давал ему читать биографии знаменитых адмиралов и истории про героические подвиги и позволял проводить все свободное от уроков время на реке, около пруда или ручья. Комната Эмиля напоминала каюту военного корабля. Все его вещи имели отношение к войне и к морю. Капитан Кидд [6] был его идеалом, а любимое занятие состояло в том, что он наряжался, как пират, и распевал во все горло воинственные моряцкие песни. Он не признавал никаких танцев, кроме матросской пляски, выработал походку, как у моряков, а в разговоре так и сыпал морскими терминами. Мальчики прозвали его «Командором» и очень гордились его флотом, плававшим в пруду. С этим флотом то и дело случались всевозможные беды, которые наверняка уже давно отбили бы охоту возиться с ним у любого другого капитана, но только не у Эмиля – страстного любителя моря.
6
Капитан Кидд – знаменитый пират XVII века.
Деми принадлежал к числу детей, у которых под влиянием разумного воспитания ум и тело развиваются одновременно. Мать старалась, чтобы он был добрым, любящим ребенком; отец заботился о его физическом развитии, а дедушка Марч, со своей стороны, развивал ум Деми. Он не затруднял его долгими уроками и не требовал, чтобы тот заучивал их слово в слово. Дедушка Марч только помогал ему, стараясь, чтобы мальчик развивался так же естественно, как под влиянием солнца и росы распускаются цветы. Деми был, конечно, далеко не безупречный ребенок, но его проступки были такого рода, что их всегда можно было извинить. Словом, это был милый мальчик, серьезный и вместе с тем веселый, не замечавший своей собственной привлекательности и умственного развития, но очень ценивший это в других.
Дэйзи была прелестной веселой девочкой; так же, как ее мать, она любила заниматься разными домашними делами. У нее была целая семья кукол, которых она прекрасно воспитывала. Она не расставалась со своей рабочей корзиночкой и шила так хорошо, что Деми часто вытаскивал из кармана носовой платок, чтобы похвастаться ее работой. А у крошки Джози была фланелевая юбочка, премило сшитая для нее сестрицей Дэйзи.
Дэйзи очень любила хлопотать около буфета, расставляла на столе солонки и аккуратно раскладывала ложки, а по утрам отправлялась со щеткой в гостиную, чистила кресла и вытирала пыль со столов. Деми подшучивал над ней, но был очень доволен, что она держит его вещи в порядке и помогает ему учить уроки: в учении они шли ровно, и им даже не приходила в голову мысль о соперничестве.