Маленькие мужчины (др. перевод)
Шрифт:
– Я как-нибудь попробую испечь пирожки с крыжовником, – перебила Дэйзи, в последнее время опять пристрастившаяся к стряпне, – хотелось бы мне знать, так ли она их делала, как я делаю пирожки с малиной.
– Т-с-с! – сказал Нэт и сунул ей в рот разбухшее кукурузное зерно, чтоб заставить замолчать: этот рассказ представлял для него особый интерес.
– Когда пирожки были готовы, мисс Крэн положила их в шкаф, а мальчикам не сказала о них ни слова, потому что хотела сделать им сюрприз во время вечернего чая. И вот, когда вечером все уселись за стол, она пошла за пирожками, но тут же вернулась, сильно расстроенная. Как вы думаете, что случилось?
– Кто-нибудь их стащил? – предположила Нэн.
– Нет, пирожки лежали в шкафу, но кто-то вытащил из них все
– Какая низость! – возмутилась Нэн и взглянула на Томми, как будто подразумевая, что и он способен на такой поступок.
– Когда мисс Крэн все рассказала мальчикам и показала им пирожки, которые остались без ягод, они очень удивились и все в один голос заявили, что не брали крыжовника. «Может быть, его крысы съели?» – сказал Льюис, который громче всех кричал о своей невиновности. «Нет, крысы не стали бы вынимать ягоды, они просто съели бы все целиком. Это сделали чьи-то руки», – ответила мисс Крэн, которая была очень огорчена. О пирожках она не жалела, но ей было тяжело думать, что кто-то из ее мальчиков солгал. Ну вот, затем все поужинали и легли спать. Ночью мисс Крэн услышала стоны и пошла посмотреть, не заболел ли кто из детей. Оказалось, что стонет Льюис. Он, по-видимому, съел что-то не то и был так бледен, что мисс Крэн испугалась и хотела послать за доктором. «Это от крыжовника, – простонал Льюис, – я его съел и должен сознаться в этом, прежде чем умру». Он испугался, услышав, что позовут доктора. «Если ты заболел от крыжовника, то я дам тебе рвотного и все пройдет», – сказала мисс Крэн. Она дала Льюису большую дозу лекарства, и к утру он был здоров. «Пожалуйста, пожалуйста, не рассказывайте об этом мальчикам! Они будут смеяться надо мной!» – упрашивал он, и добрая мисс Крэн обещала молчать. Но служанка Салли все разболтала, и бедному Льюису пришлось туго. Товарищи прозвали его «Старым Крыжовником» и постоянно справлялись у него о цене на пирожки.
– И поделом ему, – заметил Эмиль.
– Дурной поступок всегда откроется, – нравоучительно произнес Деми.
– Ну, не всегда, – пробормотал Джек. Он вдруг особенно усердно занялся печением яблок; благодаря этому он мог сесть спиной к мальчикам и скрыть от них краску, выступившую на его лице.
– Это все? – спросил Дэн.
– Нет, это только первая часть, вторая гораздо интереснее. Через некоторое время после этого в школу пришел разносчик и стал показывать мальчикам свой товар, некоторые из них купили у него гребешки, губные гармошки и другие мелочи. У него был, между прочим, перочинный ножичек с хорошеньким черенком. Льюису очень хотелось купить его, но он истратил все свои карманные деньги, а занять ему было не у кого. Он долго держал этот ножичек в руке и любовался им до тех пор, пока разносчик не стал укладывать свой товар, тогда он очень неохотно вернул его, и разносчик ушел. Но на другой день он вернулся и сказал, что не может найти этого самого ножичка и думает, что он остался здесь. Ножичек был перламутровый, и разносчику было жалко потерять его. Все переглянулись и объявили, что не знают, где он. «Вы долго рассматривали ножичек и, по-видимому, хотели купить его, – сказал разносчик Льюису, которого очень смутила эта пропажа. – Действительно ли вы положили его на место?» «Да, положил», – ответил мальчик, но никто ему не поверил: все были убеждены, что именно он взял ножик. Кончилось тем, что после очень неприятной сцены мисс Крэн была вынуждена заплатить за ножик, и разносчик, ворча, ушел.
– Льюис его взял? – спросил взволнованный Нэт.
– А вот увидишь. Теперь бедному Льюису пришлось еще хуже. Мальчики постоянно говорили ему: «Дай-ка мне твой перочинный ножичек с перламутровым черенком, Старый Крыжовник», и тому подобное. Они измучили Льюиса, и он стал просить, чтобы его отослали домой. Мисс Крэн старалась унять мальчиков, но безуспешно – его продолжали дразнить. Действительно, в таких случаях очень трудно справиться с мальчиками. Они говорят, что «лежачего не бьют», но готовы без конца мучить свою жертву.
– Я это знаю, – сказал Дэн.
– И я тоже, – прибавил Нэт.
Джек ничего не сказал, но в душе не мог не согласиться с этим, он знал, что старшие мальчики презирают его по той же самой причине.
– Рассказывай дальше, тетя Джо, – попросила Дэйзи. – Мне кажется, что он не брал ножичка, но я хочу узнать наверняка.
– Прошло несколько недель, но дело не разъяснялось, – продолжала миссис Джо. – Мальчики сторонились Льюиса, и он, бедный, совсем измучился. Он решил никогда больше не лгать и так старался, что мисс Крэн стало жаль его, и она наконец поверила, что он не брал ножик. Через два месяца после того случая в школу снова пришел разносчик и первым делом сообщил мисс Крэн: «Я нашел тот ножик, сударыня. Он завалился за подкладку моего короба и выпал, когда я встряхнул короб, чтобы положить новый товар. Я решил прийти и рассказать вам об этом. Так как вы заплатили за ножик, то можете взять его. Вот он». Мальчикам, которые стояли тут же, стало очень стыдно, и они с таким раскаянием стали просить у Льюиса прощения, что он не мог им отказать. А мисс Крэн взяла ножичек и подарила ему. Он берег его много лет как воспоминание о том, сколько горя причинила ему ложь.
– Не понимаю, почему то, что съедено потихоньку, вредит, а если при всех, за столом, то нет, – задумчиво произнес Фаршированный Кочан.
– Может быть, совесть действует на желудок? – с улыбкой сказала миссис Джо.
– Он вспомнил об огурцах, – сказал Нед, и все засмеялись, потому что последнее происшествие, случившееся с Фаршированным Кочаном, было очень забавным.
Он втихомолку съел два огромных огурца, почувствовал себя нехорошо и попросил Неда помочь ему. Нед посоветовал ему приложить горчичники к животу и горячий утюг к ногам. Только он перепутал и приложил горчичник к ногам, а утюг – к животу. И бедного Кочана нашли на гумне с волдырями на подошвах и прожженной курточкой.
– А не расскажете ли вы еще что-нибудь? – спросил Нэт, когда хохот затих. – Это была очень интересная история.
Прежде чем миссис Джо успела отказать своим ненасытным воспитанникам, в комнату вошел Роб, таща за собой одеяло.
– Я услышал шум и подумал, что случилось что-нибудь нехорошее, – сказал он, бросившись к матери. – И вот я пришел посмотреть.
– Неужели ты подумал, что я забуду про тебя, если случится что-нибудь нехорошее? – спросила его мама, стараясь говорить строго.
– Нет, но я думал, что тебе будет приятно увидеть меня здесь, – вкрадчиво ответил хитрый Робби.
– Мне гораздо приятнее видеть тебя в постели. Беги скорее и ложись!
– Каждый, кто приходит сюда, должен рассказать какую-нибудь историю, а ты не сможешь, – добавил Эмиль. – Значит, тебе нужно уйти.
– Нет, могу! Я рассказываю Тедди разные истории про медведей, а еще про месяц, и про маленьких мушек, которые говорят разные вещи, когда жужжат.
– Так расскажи нам что-нибудь поскорее, – сказал Дэн.
– Хорошо, расскажу. Я только немножко подумаю, – ответил Роб и, взобравшись на мамины колени, прижался к ней.
– Это вскакивание с постели по ночам – наш фамильный недостаток, – сказала миссис Джо. – Деми тоже это проделывал, а я, бывало, целые ночи то вскакивала с постели, то опять ложилась. Мег часто казалось, что начинается пожар, и она посылала меня вниз посмотреть, а я оставалась там, и мне это было так же приятно, как теперь моему негодному маленькому сынишке.
– Ну вот, я придумал, – сказал Роб, очень хотевший, чтобы его приняли в этот веселый кружок.
Все устремили взгляды на Роба, который, завернувшись в яркое одеяло, сидел на коленях у матери и рассказывал свою коротенькую, но трагическую историю так серьезно, что трудно было удержаться от смеха.
– У одной леди был миллион детей и один хорошенький мальчик. Она пошла наверх и сказала: «Не ходи на двор!» Но он ушел, упал в колодец и утонул до смерти.
– Это все? – спросил Франц, когда Роб остановился, чтобы передохнуть после такого впечатляющего начала.
– Нет, остался еще кусочек, – ответил Роб и нахмурил свои мягкие, как пух, бровки, стараясь придумать еще что-нибудь.