Маленькие радости стареющего мужчины
Шрифт:
Она слегка опьянела, но вполне держала себя в руках.
– Ладно, ладно. Так я вам и раскололся…
Петрович незаметно подмигнул Нине, которая знала его историю.
– А вообще не воображай, что много понимаешь в мужских делах, – пробурчал он в ответ на тост Майи. Старость есть старость! А знаете, молодёжь, когда наступает реальная старость для человека? Для мужчины, в частности? Она наступает, когда ты не то что не можешь физически порадовать женщину, а когда ты уже не хочешь этого… Когда тебя уже ничто плотское не возбуждает… Когда всё приелось и скучно!
– Врёшь, дедушка! Слышала я, что
Петрович в знак протеста поднял палец.
– Стоп, милая Майя! Давайте лучше поговорим о чём-то более весёлом. Хотите анекдот на эту тему…
Утром Петрович проснулся аж в девять часов. Такого с ним давно не бывало. Солнце, казалось, с укоризной било прямо в лицо. За окном давно пели птицы, лёгкий ветер шевелил листья на яблонях. Он лежал неподвижно несколько минут, припоминая вчерашний вечер. Нормально посидели! Много смеялись, мололи всякую чушь. Около двенадцати он проводил их до квартиры Майи.
Взгляд остановился на ленином портрете. Ему показалось, что она глядела строго и осуждающе.
Прости.
Глава 3. Необитаемый остров
1
Петрович и его спутник Сергей, – юноша лет 15—16, с первым пушком на верхней губе, не спеша вылезли из автобуса, держа впереди себя рюкзаки. Петрович махнул водителю на прощание рукой и автобус быстро скрылся за пригорком.
– Ну пошли, – бодро сказал Петрович и они зашагали в сторону горы, находившейся на севере в километре от автобусной трассы. Через час, продравшись сквозь колючие кусты, они стояли на вершине горы и любовались открывшимся видом. Гряда далёких гор, покрытая вечными снегами, эффектно выделялась на фоне голубого неба. Ниже раскинулась живописная долина, изрезанная многочисленными пригорками с рощицами и ручьями.
Отдохнув, они начали спускаться по склону в глухое ущелье с другой стороны горы.
Остановившись на небольшой площадке, они увидели внизу играющую бликами реку, бьющуюся в узком ущелье, огромные, поставленные рядком глыбы камней с двух сторон реки и крошечные пирамидки сосен.
– Вот он мой необитаемый остров! На нём никто не живёт и почти никто сюда не ходит. Глушь. Рыбаки предпочитают более лёгкие места, пастухи пасут скот на склонах гор, а нам с тобой –романтикам, в самый раз навестить мой остров. Добро пожаловать.
С этими словами Петрович шагнул вниз по едва заметной тропе.
Они спустились ещё на сотню метров по крутым заросшим почти отвесным скалам и приблизились сверху к обрыву, из которого выглядывали ветки высокого дерева, росшего возле самой стены. Ветки служили своеобразной лестницей в довольно большую котловину, окруженную с четырёх сторон отвесными скалами, рассеченными бурной речкой. По веткам, и по кем-то вбитым в ствол железным скобам они осторожно спустились к подножью огромного тополя. На этой стороне реки раскинулась небольшая рощица из тополей, осин, берёз и кустарника, окруженная небольшим ручьем, отходившим от основной реки. Эта рощица действительно была островом и, чтобы попасть на него, нужно было по камням перепрыгнуть через двухметровый ручей.
– Вот он наш необитаемый остров. Поживём наедине с природой. Отдохнем от цивилизации.
– И позанимаемся, правда, дядя Миша? – задорно спросил младший. Вы обещали пройти курс выживания..
– Правда, правда, Сергей. Будет тебе курс…
Они наметили место стоянки, растащили с зелёной лужайки сухой валежник, обломали лишние ветки, набрали дров для костра. Полянка получилась небольшой, но уютной.
– Всё. Место проживания готово.– сказал Петрович. Теперь пойдем, осмотримся. Давно я здесь не бывал.
Они вышли на берег реки и залюбовались её красотой. Судя по объему воды, возле острова река была глубокой и мощной. Она с грохотом вырывалась из теснины скал, расплющивалась перед островом, образовав небольшое озерцо, а затем метров через сто плавного течения вдруг пропадала, проваливаясь куда-то вниз.
– Там водопад. Метров двадцать. Вода падает на огромные камни. Если будешь купаться, не дай бог зазеваешься, – унесёт в водопад. Так с людьми уже бывало.
Лицо Петровича вдруг стало суровым и нелюдимым. Он долго смотрел на водопад, словно предаваясь давним воспоминаниям.
Из задумчивости его вывел Сергей, который с интересом крутил головой, осматривая отвесные скалы.
– Красиво как, дядя Миша!
– Да красиво, – как- то тихо и печально прибавил Петрович и тряхнул головой, словно отгоняя навязчивые воспоминания.
– А вот здесь можно рыбачить- Петрович указал на два огромных камня лежащих почти на самом берегу. Осман, пескарь точно есть. Можно ловить и в малом ручье, окружавшем остров.
На противоположном берегу отвесные скалы были сложены из гигантских каменных кирпичей неправильной формы. Их стена вверху заканчивалась дивным частоколом из фигур, выделанных за тысячу лет ветром и дождями. Присмотревшись, Сергей явственно различил фигуру монаха в высоком капюшоне, чудную птицу, сидящую на скале, медведя, поднявшегося на дыбы.
Побродив по острову, они возвратились на лужайку и начали сооружать шалаш из крупных веток тополя и осины. Пол в шалаше устелили охапками полусухой травы. Теперь оставалось заготовить ветки, которые будут служить дверью и можно ночевать. На лужайку перед шалашом Сергей подтащил два камня вместо стульев, а один плоский камень подкатили вместе с Петровичем и уложили посередине в качестве стола.
Затем с помощью ножа начали из прямых длинных веток делать удилища. Петрович достал из рюкзака коробку с леской и крючками, показал Сергею, как сделать удочку и уже через полчаса они испробовали их возле прибрежных камней.
– На что ловить будем, дядя Миша? –спросил Сергей.
– Вот тебе и начался курс выживания, – засмеялся Петрович. Думай сам.
Червей, этой обычной рыбацкой насадки, они не взяли. Сергей об этом и не подумал, увлеченный самой идеей необитаемого острова. До последних минут он не верил, что в их краю есть остров, да ещё и необитаемый… Он готов был скакать от радости при одной мысли о ночёвке под звёздами, костре, таинственном острове. Петрович, хмыкнул, видя как легок рюкзак Сергея, но заставил его лишь взять теплую куртку. Пусть помучается, подумал он, впредь осмотрительнее будет.