Маленький ныряльщик
Шрифт:
Не знаю, моё дело маленькое. Главное, народ корабельный доволен. Выражения вроде : "мы их умоем" или "надерём задницу" нынче частенько бывают в ходу. Последнее - это я проговорился. Беспокойство, однако, у меня возникло. Ведь, когда вернёмся в порт - разнесут хвастливые языки всё на свете про мою лодку, и пойдут гулять слухи. Так что господа офицеры усиленно разъяснили личному составу существо текущего момента. То есть, можно похваляться лихой атакой отважных катерников, а про моё участие в набеге на Батум желательно крепко-накрепко забыть.
Я придумал взрывчатку вместо динамита и смешиваю растопленный животный жир с горячущим
Оно и понятно, что с кислородом всё, что вообще способно гореть, сгорает единым махом. А вообще люди знающие, считай изо всего способны сделать взрывчатое вещество. Только я не из их числа. Так, помню с хулиганских своих времён несколько рецептов, но там в основном, на марганцовке всё построено. А тут у меня под рукой оказалась селитра. Не совсем у меня, но у нашего старшего минного офицера лейтенанта Зацаренного. Они ведь с порохами что-то колдовали, вот и осталось. А вообще-то мы с Измаилом Максимовичем оба головы ломали, просто сейчас, когда идёт смешивание, я его попросил отойти от греха. Мало ли что. Ему еще турок бить, а я уже пожил всласть.
Если полагаете, что с лодкой без меня некому управиться, то у Саньки Клёмина сегодня было первое погружение. Посудинку нашу он знает назубок. Плавание с продутыми цистернами вчера мне сдал, а сегодня сбалансировал лодку на минимальную положительную плавучесть и прошел, спрятав рубку в воде, метров пятьдесят.
Корабль для такого дела ложится в дрейф. Два катера спускают для подстраховки. По три раза в день часок отводим обучению. Мы вообще еле плетёмся потому, что у нас сломана машина. Самый мощный в мире миноносец превратился в парусник. Да, пароход несёт три мачты и может приводиться в движение силой ветра. Нынче и броненосцы такие же. С рангоутом, характерным для корвета или фрегата. Их часто так и зовут - броненосный фрегат, например. Правда, паровые машины тоже имеются, и неслабые.
Ну так вот, горячий жир и горячий же раствор селитры я смешивал дрелью с проволочной петелькой на конце. В пену оно не взбилось, но вышло однородно, похоже на крем. Так и остыло в стакане, как в форме, даже не расслоилось. Почему только стакан? А вдруг подзарвётся?! Меньшее же количество попросту неудобно размешивать.
Офицеров Макаров в экипаж подобрал очень толковых. Они мои торпеды не просто изучили, но и совершенствуют. Я не в обиде. Знаете, всегда кажется, что сам бы сделал куда как лучше. Это вообще свойственно человеческой натуре. Ну а тут, когда за дело берутся образованные офицеры - так и вообще нет сомнений, что всё у них выйдет ладно. Попросту говоря, они стенки сделали тоньше, отчего тело снаряда вошло в сечение сорок на сорок сантиметров. Это, чтобы не уменьшился заряд.
Передний метр - боевое отделение. Дальше - обслуживаемый отсек с взрывателем и аппаратом глубины. Тут и горизонтальные рули снаружи устроены. А вот дальше два метра ракетного пороха и железная задняя стенка с соплом на конце. Жерди-стабилизаторы такие же, как и раньше. Как Вы поняли - почти всё опять деревянное.
Динамита для них у нас конечно нет. Его и на берегу-то не осталось - я ведь, считай, три тонны своими руками заложил в торпеды. Не было и ракетного пороха, но зато чёрного имелось с избытком. Он предназначался для морально устаревших шестовых мин. Вот с ним и поколдовали без меня. Их благородия торопились проверить свои озарения. Им, понимаешь какое дело, хочется попадать в движущиеся корабли, а для этого нужны снаряды с более высокой скоростью. Так это получилось. Правда, каждый опыт стоил торпеды - прогорал корпус потому, что положить внутрь кирпичи было уже некуда из-за того, что сечение камеры сгорания стало маленьким. Господа же изобретатели сказали, что им вместо этого балласта нужно побольше пороху. Ну так все доски, что нашлись на корабле они и извели, и утопили один из аппаратов задания глубины вместе с торпедой. Что-то заболтался я, а мне, между прочим, ешё на танцы идти.
***
Не знаю, чего выжидал наш командир посреди моря, делая вид, что у нас поломана машина, а только были эти задержки явно не для тренировок молодого подводника и творчества начинающих торпедостроителей. Но и встречи Макаров ни с кем не искал. Как завидят сигнальщики дым или парус - так мы сразу отворачиваем. Ну а нынче весь распорядок дня изменил. Адмиральский час удлинил до самого ужина, вахты перетасовал, пары в машине велел держать до среднего, а не как всегда чуть-чуть. Любому понятно - ночью будет дело.
Значит, моё тело пора вернуть в тонус. Вообще-то я этим занимаюсь ежедневно под балалайку - Нилыч мне "Пойду ль я выйду ль я да" наяривает сначала медленно, чтобы размялся, а потом жжёт до упаду. Моего. Потому что я сперва прохожусь по палубе гоголем, выделывая руками и плечами всякие коленца, разгоняя кровушку по жилочкам. Потом выдаю то фуэте, то танец маленьких лебедей. А там и до присядки дело доходит и до танцев моей юности, когда и бабуином поскачешь, и эпилепсией потрясёшься. Эти ужимки да прыжки и мышцы бодрят и, главное, уточняют координацию.
Я ведь - не только двигатель, но и система ориентации. Мне своё положение в пространстве надо чувствовать тонко.
Ну да ладно - сегодня, наверное, высплюсь, как следует. А то господа офицеры обычно будят меня по ночам. Отрабатывают посадку-высадку в подводную лодку под покровом темноты. Они, видишь ли, не привычные тело своё прилюдно обнажать, и как я не могут себе позволить щеголять по палубе в обрезанных выше колен кальсонах. Ладно, зовут к командиру. Значит, будет обсуждаться план вылазки.
***
Сулинское русло, оказывается, это самая глубокая из проток в дельте Дуная. Там расположено и селение Сулин, которое господа офицеры единодушно называют крепостью. А остров Змеиный находится милях в двадцати от берега. Он совсем маленький, зато на нём в мирное время зажигают маяк. Так вот, протока эта контролируется неприятелем, что весьма прискорбно потому, что по другому, основному руслу, на берегах которого укрепились наши, большие корабли пройти не могут. Оно заметно мельче.
Естественно, задачи по вытеснению неприятеля из Сулина Макаров перед собой не ставит. У него есть соображение, что турецкий флот из глубокой Батумской бухты перешёл куда-то в эти места. И ему очень хочется ещё кого-нибудь потопить.
На том, что соваться в неведомое без разведки нехорошо, я заострять внимания не стал. Это и без меня обсудили, чуть не подравшись -- во время совета равные по возрасту и званию офицеры были весьма непосредственны и откровенны. Делу это не вредило, а я себя в такой обстановке чувствовал раскованно.