Маленький оборвыш
Шрифт:
XXI
Я знакомлюсь с Джорджем Гапкинсом
В один июльский вечер я прохаживался по Чипсайду. Так как у меня теперь был приличный костюм, я смело появлялся на больших и богатых улицах, Поглядывая по сторонам с беззаботным видом мальчика, вышедшего погулять, я заметил джентльмена, внимательно разглядывавшего что-то в чулочном магазине.
Это был один из тех джентльменов, от которых карманным ворам хорошая пожива. Он был так толст, что, когда он наклонился, фалды его сюртука сильно оттопырились, и карман выставился
Дрожа от восторга, я быстро свернул в соседнюю улицу, осторожно открыл бумажник при свете фонаря и увидел в нем несколько сложенных банковых билетов и целую кучу золотых монет.
Это так поразило меня, что я стоял секунд пять неподвижно, закрывая бумажник полою своей куртки и не зная, на что решиться.
Вдруг чья-то рука легла на мое плечо.
– Не вздумай бежать, – произнес голос человека, явившегося как будто из-под земли, – от меня не убежишь.
Я готов был поклясться, что никто не следовал за мной от Чипсайда. Появление этого незнакомца как гром поразило меня, Я быстро бросил бумажник в водосточную трубу и повернулся, вполне уверенный, что меня задержал или полицейский, или обокраденный мною джентльмен. Но я ошибся; меня держал за ворот незнакомый господин, одетый очень нарядно, с блестящим перстнем на пальце. Он поднял брошенный мною бумажник и спокойно положил его к себе в карман, точно свою собственность.
– Правду говорят, что дуракам счастье, – заметил он, продолжая держать меня за ворот и увлекая за собою в темную улицу.
– Послушайте, сударь, – заговорил я жалобным голосом, не помня себя от страха. – Ведь я нашел его, право, нашел; только он мне не нужен, возьмите его, если хотите; может, вы его потеряли…
– Нашел, конечно, нашел! – насмешливо проговорил незнакомец. – Неужели же заработал! А ты для кого работаешь? – спросил он вдруг резким голосом, когда мы уже прошли пол-улицы.
«Он, должно быть, принимает меня за какого-нибудь честного мастерового», – мелькнуло у меня в голове.
– Я работаю, – проговорил я прерывающимся голосом, – у одного коробочника близ Уайтчепеля.
– Что ты врешь! – вдруг сердитым голосом закричал незнакомец. – Говори сейчас вправду! Ты живешь у Симмондса или у Тома Мартинса?
– Не знаю я никакого Симмондса и Мартинса! – вскричал я, несколько оправившись от испуга. – Пустите меня, берите себе бумажник, только меня оставьте в покое.
– Я тебе сверну шею, если ты не станешь отвечать, – грозным голосом сказал незнакомец. – Говори сейчас: для кого ты работаешь?
– Да ни для кого, сам для себя!
Незнакомец выпустил из рук воротник моей куртки и несколько секунд смотрел мне прямо в глаза.
– Послушай, мальчик, – сказал он, наклонясь ко мне и говоря
– А вы не полицейский, не сыщик? – спросил я.
– Я – полицейский! – вскричал незнакомец и громко расхохотался. – Ах ты, простота! И с таким умом берется за воровство! Ты давно занимаешься этим делом?
– Два месяца.
– И ни разу не попадался?
– Ни разу.
– Удивительное счастье! Такой простофиля должен бы сразу попасться. Надо взять тебя в руки. Пойдем-ка со мной.
По тону его голоса видно было, что он намерен забрать меня в руки. Мне это вовсе не представлялось приятным. Я боялся его не меньше, чем полицейского.
– Благодарю вас, сэр, – сказал я. – Я не хочу, чтобы меня брали в руки.
– Не хочешь! – свирепо воскликнул он. – Очень есть кому дело до того, что ты хочешь или чего не хочешь! У тебя до сих пор не было хозяина, а теперь будет! Иди за мной; когда мы придем домой, я с тобой поговорю.
Он вышел на улицу Поултри, потом завернул в один переулок, затем в другой, в третий, пока не дошел до улицы Кэт. Он не держал меня, а между тем я следовал за ним, и мне даже не приходило в голову бежать, – такой страх внушал он мне своим решительным и грозным обращением.
Когда мы дошли до половины улицы Кэт, он постучал в дверь одного дома, и нам отворила нарядно одетая молодая женщина.
– Я не ждала тебя так рано, Джордж, – сказала она, ласково целуя незнакомца.
– Я привел к нам нового жильца, Сюки, – отвечал он, указывая ей на меня.
Это, по-видимому, ей было неприятно.
– Неужели тебе еще не надоели жильцы? – недовольным голосом проговорила она. – Наверно, и этот проживет у нас не дольше того!
– Конечно, если он вздумает выкинуть со мной какую-нибудь штуку! А что, чай готов?
– Готов. Иди.
Мы вошли в очень хорошо меблированную комнату; на столе около камина стоял чайный прибор.
Джордж бросился на диван и лежал на нем молча, заложив руки под голову. Молодая женщина принесла чайник с чаем и блюдо яичницы с ветчиной. На меня она смотрела по-прежнему недружелюбно.
– Не суйтесь под ноги, если не хотите, чтобы вас обварили! – сердито заметила она, проходя мимо меня с чайником.
– Ты будешь пить чай? – спросил у нее Джордж.
– Нет, я уже пила.
– Ну, так убирайся к черту! – грубым голосом сказал он.
Она вышла из комнаты, сердито хлопнув дверью.
– А ты, – обратился Джордж ко мне, – хочешь чаю?
– Нет, благодарю вас, сэр.
– Ну, все равно, я буду пить и говорить, а ты сиди и слушай. Откуда ты?
Этот вопрос был для меня неожидан. Как сказать ему, откуда я?
Из Клеркенуэла, из Кемберуэла или с Уентфортской улицы? Джордж заметил мое смущение.
– Коли тебе не хочется, так не говори, – сказал он, – мне все равно. Мне надобно только знать, есть ли у тебя настоящий дом. Есть ли у тебя отец и мать?