Маленький секрет Энджел
Шрифт:
– Так ты говоришь, что знаешь язык тела? Ну, давай, изучи вот это! – предложила она, показывая на собственное лицо, побледневшее и застывшее холодной маской. – Мне стало плохо в комнате, потому что я увидела тебя, и это напомнило мне об одном эпизоде в моей жизни, которым я совсем не горжусь. Точнее, я глубоко стыжусь его.
– Это твоя проблема, а не моя. – По его мнению, стыд и чувство вины были не тем, о чем стоило заявлять всему свету. С некоторыми вещами просто приходилось жить, это та цена, которую нужно платить за свои ошибки.
Энджел с дрожью вдохнула
– Ты превратил меня в другую женщину! – Ее голос упал до шепота, когда она осознала кое-что для себя. – Ты превратил меня в человека, которым я никогда не хотела быть, – в мою мать!
Алекс сжал челюсти, но его злость почти моментально испарилась. Он очень хорошо понимал, о чем говорило тело, но тут даже не нужны были его таланты, чтобы понять, что в ее глазах настоящий шок.
Так у Энджел проблемы с матерью? Это его не касалось, он не собирался помогать ей. Он отказывался мириться с необычным для себя желанием узнать больше деталей, желанием, которое шло вразрез с его целенаправленным безразличием.
Шесть лет, Энджел, и ты все равно пришла к тому же самому. Как она могла это не заметить раньше?
– Madre di Dio! – воскликнула она и рассмеялась.
Ее хриплое восклицание привлекло его внимание.
– Итальянка?
Энджел моргнула, пытаясь вернуться мыслями к настоящему.
– Наполовину. – Она не собиралась распространяться на эту тему. Она и так уже слишком много сказала и показала.
Отсутствие лишних деталей – вот что обычно Алекс ценил в своих любовницах и поддерживал в них стремление избавить его от них. Но даже он предпочитал законченные предложения. По крайней мере, латинская кровь объясняла золотое сияние ее кожи, ну и характер, конечно. Хотя, если бы он произнес это вслух, она бы обвинила его в обобщении.
– Ты ведешь себя так, словно ты являлась пассивной жертвой. Но насколько я помню, ты была равным и очень активным участником, так что роль обманутой девственницы тут кажется перебором. – Удивительно, но у нее сохранилась способность моментально краснеть – румянец залил ее щеки, и из бледно-золотых они стали сияюще-розовыми. – Уверен, это был не первый роман на одну ночь в твоей жизни.
Энджел отвела глаза и проглотила оскорбление, хотя вряд ли Алекс думал, что оскорбит ее. Он просто считал ее именно такой. Проще позволить ему продолжать думать так же, чем рассказать правду.
Интересно, а как бы он отреагировал, если бы она заявила, что он был единственным мужчиной, с которым у нее когда-либо был секс? Энджел чуть не засмеялась, представив себе выражение его лица. Или, еще хуже, он мог задать ей один вопрос, который она сама задавала себе, наверное, тысячу раз: почему он? Как она могла объяснить ему то, чего сама не понимала?
Энджел заставила себя посмотреть на него и почувствовала внутренний трепет, когда их взгляды встретились.
– Так же как и у тебя. – На случай, если он подумает, что это был комплимент, она холодно добавила: – Ты заставил меня почувствовать себя… дешевкой. – Она отвела взгляд и не увидела, как он переменился
Ее последний комментарий задел его.
– Я сейчас не женат.
Интересно, зачем он это сказал? Чтобы она себя чувствовала лучше? Или это просто ложь, чтобы затащить ее в постель? Энджел сказала себе, что не хочет этого знать. Все, чего она хотела, так это убраться отсюда, подальше от него.
– Интересно, почему меня это не удивляет? – протянула она. – Я очень надеюсь, что она заставила тебя раскошелиться как следует. – «Наверное, его банковский счет – его единственная чувствительная точка», – подумала она горько.
– Она умерла.
Его слова заставили Энджел охнуть и почувствовать себя настоящей стервой. Она не знала, что сказать, чтобы не выглядеть пошлой и неискренней.
О-о…
Тут служащий в униформе принес поднос с кофейными чашками и чайником. Повинуясь кивку Алекса, он поставил его на стол. Молодой человек говорил по-гречески, и Алекс Орлов ответил ему на том же языке.
Множество вопросов крутилось у Энджел в голове, пока она наблюдала, как Алекс наливал кофе и придвинул ей чашку.
Интересно, он любил свою жену? Выражение его лица ничем не выдавало его мысли. В ее представлении мужчина, любящий свою жену, не мог быть неверным. «Но это ведь представления идеалиста», – подумала она с хмурой гримасой.
Алекс изменял жене, но Энджел предполагала, что некоторые мужчины делают это, а некоторые женщины мирятся с неверностью либо просто не знают о ней. Это было странно для нее. Даже нет, просто мерзко. Но каждый воспринимает семейную жизнь по-своему.
– Прости, я не знала о твоей жене, иначе бы я не сказала того, что сказала. Пусть даже это и правда.
Интересно, эта бедная женщина так и жила в неведении? Или просто притворялась, что ничего не знает? Или знала и страдала от унижения? Энджел не могла решить, что хуже.
Она оторвала взгляд от его прекрасного профиля римского патриция и подумала, как мучительно, должно быть, жить с мужчиной, которого хотят другие женщины. Она не собиралась это испытывать на своей шкуре.
Энджел не собиралась выходить замуж. Проще просто жить друг с другом, чтобы было легче расстаться. У нее больше не будет детей. Когда-то она жалела себя, но теперь не могла представить, кто сможет заставить ее пойти под венец.
Наблюдая за тем, как затуманился ее взгляд, Алекс подумал о том, что ему очень хотелось бы узнать причину.
Но, поймав себя на этой мысли, он почувствовал раздражение. Вообще-то он собирался уложить ее в свою постель, а не выяснять, что у нее на уме.
– Похоже, я не очень хороший собеседник. Прости, если не могу развлечь тебя. – Энджел опустила взгляд на свой кофе и неожиданно снова посмотрела на него. Похоже, ее намерение не выказывать никакого интереса разлетелось вдребезги. – Это было… Твоя жена… Как она… Это случилось недавно?