Маленькое чудо для босса

Голд Ирма

Ах вот это кто, Виола. Теперь понятно за чьи грехи я расплачивалась перед Максимом.

— Я вернулась обратно домой, к тебе и сыну. — Наигранно и приторно начала она.

— Ты ничего не попутала?! — прикрикнул на неё Максим. — Мы вообще-то с тобой в разводе! А ты вроде как замуж за заморского принца собиралась!

— Ох, Максик, я была такая дура! — он провела пальцем по его плечу. — Он и мизинца твоего не стоит.

— Понятно, послал он тебя, значит. — Усмехнулся Приозерский. — Ну и я тебя не задерживаю. — Максим указал ей на дверь.

— Сына-то я могу увидеть? Я всё-таки

мать, и скучала по моему мальчику. — Она притворно начала хныкать. — Кстати, где он?

Виола перевела взгляд на нас и тут же увидела Артёма, который, едва женщина посмотрела на него, тут же спрятался за мою спину.

— Тёмочка, сыночек, иди к мамочке! — она раскинула руки в стороны, слегка наклонившись вперёд.

Но Артёмка лишь сильные сжал мою руку, продолжая стоять за моей спиной.

— Тёмочка, это же я твоя мама. — Она снова скривила лицо, изображая слёзы.

Хотя актриса из неё скажу честно никакая. Настолько всё наигранно и неестественно, что зубы сводит.

— Всё понятно. — Вздохнула она. — Ты и сына против меня настроил! А это ещё кто? — тут она увидела меня.

— Это моя жена! — забегая вперёд с моим статусом, ответил он. — Но тебя это не касается!

— Жена?! — брезгливо скривилась она. — Браво Приозерский, браво! — она начала хлопать в ладоши. — А ты времени зря не терял! Она ещё и пузатая! — усмехнулась она. — Ну и где ты нашёл этот колхоз? Вкус у тебя конечно, Приозерский так себе.

Я поняла, что кроме оскорблений в мой адрес и в адрес Максима я ничего не услышу, поэтому чтобы не тратить время зря, я ушла с Артёмом обратно на кухню. А вскоре к нам присоединилась и Элеонора Михайловна.

— Максим сам разберётся, нам там нечего делать! — сказала она, закрывая дверь.

Глава 46

Максим

Я был очень рад тому, что Влада рядом со мной. Что у нас с ней настоящая семья. Я договорился в ЗАГСе и в ближайшие дни нас должны расписать, а красивую свадьбу я устрою любимой, когда родится наша доченька, а Влада окрепнет. Все, казалось бы, было хорошо, жизнь полная чаша.

Но тут появилась Виола, принесла её не лёгкая в один из вечеров. Когда я открыл дверь, чуть дара речи не лишился. А эта её фразочка «Максим, любимый!», как только наглости хватило. Хотя, о чём я, а вернее о ком? Это же Виола, а она наглая как танк. Видимо турнул мою бывшую её заморский принц, не по зубам оказалась девочка с огромными запросами. Или же напротив он сам выудил из неё все денежки и послал куда подальше. Да мне в принципе всё равно, если бы она не вернулась снова сюда. Но пугает меня больше всего то, что она снова может начать претендовать на Артёма. А я больше не хочу перетягивать его как канат. Не хочу отдавать его ей, потому что мой сын не игрушка. Потому что едва он вновь поверит своей матери, а та с ним наиграется и снова вернёт мне, а вернее продаст за очередные отступные. А Артёмка снова будет плакать ночами, и звать маму. Поэтому я твёрдо решил сделать так, чтобы по закону сын остался жить со мной и Владой.

— Послушай, Приозерский! — вытянула утиные губы Виола. — Я тебе сына не отдам, я мать! — козыряла она своим статусом.

— Да какая ты к

чёрту мать?! — ору я на неё, сдерживаться уже не было сил. — Ты пропадаешь из жизни ребёнка от месяца до полугода, а потом говоришь, что ты мать. А как он живёт всё это время, тебя вообще не интересует. Мать она! Да Влада ему большая мать, чем ты!

— Влада, фу, имя-то, какое колхозное! — брезгливо сморщила бывшая свой нос.

— Замолчи, дура! Или ты забыла сама, из какой глуши приехала!? — решил я напомнить ей её корни.

— Милый, — промяукала она, — неважно, откуда девушка, из деревни или из города, главное как она себя ведёт и как держится в обществе. Я хоть и из глуши, как ты выразился, а стала светской львицей. А твоя замухрышка такой никогда не станет, потому что она колхоз!

— То, что ты накачала себе все части тела, светской львицей тебя не делает, кукла силиконовая. — Не сдержался я.

— Но тебе же это нравилось. — Он надула свои губы, и они сделались ещё больше.

— Дура ты, Виола, мне вот это всё никогда не нравилось! — показал я на её «прелести». — Мне всегда нравилось всё натуральное и настоящее. Потому я тебя тогда и выбрал среди всех. А хотя, кому я говорю? — я взял её под локоть и повёл к двери. — Давай, проваливай отсюда, чтобы ноги твоей тут не было! Да, кстати, как ты вошла на территорию? — вдруг осенило меня, ведь она звонила в дверь, а не в калитку.

— Так у меня ключ, ты сам мне его дал. — Захлопала она метровыми ресницами, показывая ключи от калитки и дома.

— Дурак был! — сделал вывод я, выхватив у неё ключи. — А теперь пошла вон! — и вытолкал её за дверь, попросив при этом охрану помочь Виоле покинуть территорию дома.

* * *

— И что ты теперь собираешься делать? — поинтересовался у меня Олег, когда мы уединились с ним после ужина в кабинете, оставив наших девочек посекретничать.

— Буду через суд решать вопрос о том, с кем будет Артём. — Решительно ответил я.

— А что если она будет бороться? — предположил он.

— Будет, конечно, чтобы денег стянуть с меня побольше. Но я разберусь с этим. Ладно, давай сменим тему, — предложил я, разговаривать больше о бывшей не было никакого желания. И так она умудрилась вечер подпортить. — На следующей неделе мы с Владой расписываемся, поэтому приглашаем вас с Аллой отметить наше бракосочетание в нашем узком кругу.

— Спасибо, мы обязательно придём. — Согласился Олег. — А ты молодец, что завоевал Владу. Вот увидишь, ты об этом не пожалеешь.

— Я знаю, — согласился я с другом, — об одном только жалею, что обидел её очень сильно. Сегодня, когда я увидел, как Виола Владу унижает, мне так противно стало. А я ведь тоже тогда на её статус и положение указывал. Ещё это пальто…

— Какое пальто? — не понял Олег.

— Когда я впервые после той ночи встретил Владу недалеко от моей фирмы, я окатил её из лужи. И её бежевое пальто всё было испачкано. Ну а я кричал ей, что это тряпка, что стоит две копейки, деньги ей совал, чтобы она что-то приличное купила. А она мне этими деньгами вместе с деньгами, что я ей после той ночи оставил, в физиономию запустила. Я злился на неё тогда. А сейчас понимаю, как ей было обидно и больно.