Маленькое личико
Шрифт:
Запершись в ванной, рыдаю. Нос распухает, и все плывет перед глазами. В зеркало глядеть боюсь. Как долго еще ждать пятницы! В пятницу полиции волей-неволей придется вмешаться, и мне наконец окажут помощь. Но в кого я превращусь к тому времени? Смогу ли я нормально ухаживать за моей девочкой, даже если повезет и у меня будет такая возможность? Впервые я не уверена.
32
– Не понимаю я вас, – Винни Лоуи устало покачал головой, – раздуваете из мухи слона.
– Кокаин относится к веществам класса А [29] , – пояснил Саймон.
Винни – вылитый бульдог на транквилизаторах – сидел напротив Саймона в допросной полицейского участка. Его адвокат – тихая дама средних лет в дешевом костюме – до сих пор ни разу не открыла рта, только время от времени вздыхала.
– Да, но я же не продавал его. И там было-то всего ничего – для личного употребления. Незачем волну гнать…
– Администрации клуба так не кажется. Дурь ты прятал у них, и не где-нибудь, а в игровой. В пеленальном столике. Забавная деталь.
29
По британской классификации наркотические вещества делятся на три класса. К первому (А) относятся наиболее сильнодействующие: героин, кокаин, опиум и т. п. Даже за хранение веществ класса А предусматривается тюремное заключение.
– Просто моя девчонка – там администратором, – пояснил Винни.
Саймон нахмурился:
– И что с того?
– Где же мне еще прятать кокс? В игровую я только и мог лазить, когда заходил к Донне. Ее теперь вытурят с работы?
– Само собой. Она помогала тебе прятать в клубе наркотики.
Лоуи изумленно выкатил глаза и покачал головой, словно дивясь, в каком безумном мире мы живем, если возможны такие вещи. Адвокатша опять вздохнула.
– Послушайте, я уже все рассказал тем легавым, что меня свинтили. А они с какого-то перепугу решили, что я и вам обязан все выложить. Че вообще такое?
– Нас интересует нож, найденный вместе с наркотиками в пеленальной.
– Я уже сказал – он не мой. Видать, дружбана, Дэза.
– Дэррила Бира?
– Ага. Он там сто лет валялся, и я его не трогал.
– Сто лет? А если точнее?
– Не знаю… Больше года. Может, два… Не помню, правда. Он всегда там был.
Саймон попытался поймать взгляд адвокатши. Немудрено, что ей неохота участвовать в допросе, если клиент – такой олух.
– Нож появился в пеленальном столе до того, как Бира посадили, или после?
– Бля буду, не помню! Кажись, до.
– Ты видел, как Бир прятал нож? Говорил он тебе о нем?
– Нет, но это он, сто пудов. Больше никто не знал про нашу нычку – так мы ее называли. – Лоуи ухмыльнулся.
– Допустим. Объясни теперь, как Бир мог попасть в игровую. Или у него там тоже подружка работала?
– Не, но они с Донной кентовались. Мы же все трое – одна компания.
– А мог он спрятать нож так, что Донна этого не видела?
– Не хрен делать. Там же отдельная комнатушка возле толчка, незаметно можно запрятать. – Винни
Саймон замолчал и крепко призадумался.
Бира взяли дома, утром в субботу – на следующий день после убийства Лоры. Игровая в «Уотерфронте» открывается по будням в восемь тридцать, а в субботу – в девять. Бир мог успеть заскочить туда и спрятать нож, а потом уж пойти домой. Но почему он не оставил там же Лорину сумочку? Хотя, конечно, ему ничего не стоило сбросить ее в любой мусорный бак. Тогда ее уже не найти. Саймон хотел лишь одного – дождаться завтрашнего дня. Ему позарез нужно позвонить в одно место. После этого звонка все станет гораздо проще, звонок на многое должен пролить свет.
– Игровая для всех детей? В смысле, по возрасту.
– От рождения до пяти. А у вас что, спиногрызы есть?
Не ответив, Саймон вынул из кармана фотографию Фэнкортов, которую нашел в столе в кабинете Элис. Все семейство – Вивьен, Дэвид, Элис и Феликс – в саду «Вязов».
– Узнаешь кого-нибудь?
– Да, этот пацаненок зависал в игровой. Донна его называла «маленьким лордом Фаунтлероем» [30] , потому что он больно культурно разговаривал. И эту – Тритониху.
30
Маленький лорд Фаунтлерой – герой одноименной повести Фрэнсис Бернетт.
Винни мотнул головой и расплылся в улыбке. Он вел себя так, будто у него нет и не бывает никаких забот. Пожалуй, и впрямь по тупости не понимал, что может загреметь по-крупному за хранение наркоты.
– Значит, она какая-то родня этого мажора?
– Видел их когда-нибудь вместе?
– Нет.
– А почему Тритониха?
– Это мы с Дэзом придумали. Просто она постоянно торчала то в бассейне, то в джакузи.
– У вас с Биром были клубные карточки? – Саймон даже не пытался скрыть недоверия.
– Не гони, начальник! Мне таких цен не поднять. Не-а, мы ходили другим путем – через бар «Чомперс». Там и дурак пролезет, но не всем хватает смекалки.
Адвокатша с явным отвращением зыркнула на Винни и вернулась к своим ногтям с облупившимся бледно-розовым лаком.
– Тритониха там зависала почти каждый день, ну и мы тоже, – продолжил Винни. – Знаете, когда делать не хрена. Хотя вы небось не знаете. Зуб даю, что она подслушивала наши разговоры. Мы прикалывались – типа, запала на нас и везде за нами таскается. Видать, она понимала, что мы «левые», но ни разу не вякнула.
– О чем вы обычно говорили?
– О делах, – с достоинством ответил Винни. – Об отсидках. Гнали, понятно, порожняк: перестрелки, мокруха… Дэз говорил, старуха от наших телег… ну, вы поняли. – Лоуи подмигнул. – Да нет, Тритониха ни хрена на нас не западала – просто любопытная овца.
– Кто-нибудь из вас упоминал при ней тайник?
– А то! Мы же постоянно угорали, мол, все эти безмозглые мамаши не врубаются, что меняют сраные подгузники прямо над нашей лавочкой.