Маленькое Привидение
Шрифт:
«В общем-то я не против того, чтобы осмотреть город, — думал страдалец. — Жаль только, что люди при моём появлении убегают. Наверное, оттого, что я чёрный. Будь я белым — другое дело!»
Порою Привиденчик тосковал по своему пыльному чердаку и укромному сундуку. А иногда грустил при мысли, что отныне ему придётся странствовать при дневном свете и никогда — ночью.
«Замок Ойленштайн так прекрасен в полнолуние! — вздыхал он и уже который раз вопрошал себя: — Что же всё-таки случилось? Может ли ночное привидение ни с того ни с сего превратиться
Украшения
В воскресенье Привиденчик обнаружил новый выход из подземного лабиринта.
Как и другие выходы, тот был зарешечен. Но удивительно, что через несколько метров за первой решёткой обнаружилась вторая, за второй — третья. А уже за третьей находилась стальная дверь с увесистым замком.
«Что бы это значило?» — задумался Привиденчик.
Справиться с массивным замком было легко. Взмах ключей, и путь открыт.
И этот путь вёл в подвал ойленбергской ратуши.
Привиденчик поднялся из подвала наверх и буквально остолбенел. Ратуша, с её старинными каменными лестницами, пёстрыми витражами, сверкающими в лучах полуденного солнца, очаровала его.
В будние дни здесь кипела жизнь. Служащие и технический персонал сновали из кабинета в кабинет, курьеры перетаскивали горы бумаг. Коридоры были заполнены разными людьми со всевозможными заботами и ходатайствами.
Но сегодня, в воскресенье, тут царило безлюдье. Привиденчик спокойно осмотрел всё здание, открыл каждую дверь и заглянул в каждый кабинет.
Его поразило, что во всех комнатах на стенах висят одни и те же плакаты. А на плакатах яркими красками изображён шведский генерал Торстен Торстенсон! Огромный и важный, он сидел на сером в яблоках коне и держал в правой руке маршальский жезл. За плечами у генерала развевалась рыцарская накидка, а перья на шляпе были такие же красные, как и его остроконечная бородка.
Внизу на плакате было что-то написано крупными буквами.
Но Привиденчик никогда не учился читать и писать и потому не понял, что это реклама.
Надпись гласила:
Большой исторический праздник в честь 325-летия снятия осады шведских войск с Ойленберга.
Будет представлено подлинное оружие и костюмы времён Тридцатилетней войны. Участвуют 476 человек, 28 лошадей, 2 пушки. Музыкальное сопровождение осуществляет городская капелла.
Начало в 11.30 на ратушной площади. Приглашаются все желающие.
«Что они носятся с этим Торстенсоном? — подумал Привиденчик. — Понаклеили везде его портреты. Ну один или два, пожалуйста, но чтобы в каждой комнате, во всех коридорах и нишах! Это уж слишком!» В кабинете городского казначея Привиденчик нашёл на столе чёрный фломастер. И тут же пририсовал генералу Торстенсону окладистую чёрную бороду.
— Хоть какое-то разнообразие! — усмехнулся Привиденчик и стал носиться от плаката к плакату.
Одним или несколькими штрихами он пририсовывал Торстенсону то пару ослиных ушей, то пиратскую чёрную повязку на глаз, то ветвистые рога. Рисование увлекло Привиденчика. Всё новые и новые украшения приходили ему в голову: козлиные рожки, выпученные рачьи глаза, толстый живот, трубка с клубами дыма, длинные косматые волосы, кольцо в носу и многое-многое другое. Он был так поглощён своим делом, что забыл о времени.
Вдруг (Привиденчик как раз находился в кабинете бургомистра) на ратушных часах пробило час. Самое время подыскать спокойное местечко, где можно без помех поспать двадцать три часа.
«В подземный ход я уже не успею: слишком далеко, — подумал он, — а я устал…» В углу обшитого деревянными панелями кабинета возвышался старинный кованый сундук. Когда-то в нём хранили письма и счета. Но теперь он был пуст и стоял для украшения.
— Вот что мне подойдёт, — обрадовался Привиденчик. Из последних сил он забрался в сундук, закрыл за собой крышку и сразу заснул.
Осторожно, господин бургомистр!
Проснувшись на следующий день в полдень, Привиденчик услышал в кабинете бургомистра возбуждённый разговор. Он осторожно приоткрыл крышку сундука и выглянул.
В кабинете было трое мужчин. Сам бургомистр сидел за столом в высоком красном кожаном кресле и курил сигару. Напротив него с фуражкой под мышкой стоял шеф городской полиции, а у окна, скрестив руки на груди, топтался лучший сыщик города Хольцингер.
Бургомистр пребывал в ужасном настроении.
— Повторяю вам ещё раз! — Он стукнул кулаком по столу. — Какая неслыханная дерзость! Все плакаты в ратуше обезображены самым непотребным образом! Требую найти мазилу, и немедленно! Это бросает тень на наш славный город. А если вы, уважаемый, не в силах что-то предпринять, — он повернулся к шефу полиции, — значит, вы не на своём месте и придётся с вами расстаться!
Шеф полиции побагровел:
— Смею вас заверить, господин бургомистр, полицией предпринимаются меры для поимки злоумышленника. Убеждён, что это вопрос времени. Мы проанализировали все подобные случаи нарушений за небольшим исключением.
Бургомистр пыхнул сигарой.
— Знаю я ваши исключения… Подумать только: Чёрный Незнакомец делает своё чёрное дело накануне трехсотдвадцатипятилетнего юбилея! Весь Ойленберг в смятении! Для чего нам, собственно, нужна полиция?!
Шеф полиции закусил губу. Что он мог ответить бургомистру? А бургомистр уже повернулся к лучшему сыщику города.
— Ну, Хольцингер, вы тоже ходите вокруг да около?
Хольцингер поднял на свет свои очки, внимательно их разглядел, потом снова надел и, пожав плечами, ответил: