Малина для оборотня
Шрифт:
Я отчаянно цеплялась за эти несоответствия. Мимика, жесты – это не Марк! Или мне хотелось верить в это? Что с ним сделал этот город?!
– Наличных немного. Составь список желаний, я потом попрошу кого-то этим заняться. А теперь прости, мне нужно работать, – он лёгкой пружинистой походкой направился к двери. – Да, кстати. Если нетрудно, оставь кольцо. Я поспешил с этим решением.
И вышел.
Вышел!
– Марк!
Я вскочила, сделала пару шагов за ним, но остановилась. Какого, блин, хрена?! Что происходит?! Что за муха его укусила?!
Посмотрела на кольцо, блестевшее на пальце. Зачем мне было его давать, если собирался отобрать? Нелогично. Марк не такой. Или…
Мысли путались. Зачем вообще всё это? Я сразу сказала, что помогу.
Меня вдруг прошибло понимание.
Он знал об испытании в лесу и боялся, что откажусь. Сбегу. Решил привязать меня таким способом…
Гад! Он просто гад!
По щекам заструились слёзы. Все мужики сволочи, точно говорят!
Заметавшись по комнате, я случайно сбила конверт, из которого выпало две купюры по пятьдесят долларов.
В такую стоимость меня оценил?! Сто долларов? Спасибо, что не в рублях, да?!
Смяв в сердцах деньги, я швырнула их через всю комнату.
– Да подавись ты ими! – закричала как можно громче, а после распахнула шкаф и выхватила рюкзак.
***
– Девчонки, песню запе-вай! – громко распорядился папа, но я проигнорировала.
Подошла к кусту малины, сжимая в руке очередную коробку. Поправила сбитый ветром зонтик, принялась собирать.
Спиной я чувствовала сочувствующие взгляды родителей, и это раздражало ещё больше. Ничего не произошло, чего меня жалеть? Вот, даже обогатились немного. Техника правда новая, да и малину всю оплатили. Сплошные плюсы!
– Плюсы, – повторила я вслух для убедительности, глядя на куст, тот качнулся от ветра, явно иронизируя.
Ага, что ж тогда рожа такая кислая? Никакая малина не подсластит.
По козлу-Марку слёзы льёшь?
– Кто я? Да сдался он мне. Заткнись. Ты вообще куст, – я раздражённо перешла к следующему.
Дожила. Разговариваю с растениями. Ещё немного и путешествия правда станут реальностью, только не по Европе и Америке, а в тёплую компанию Наполеонов, Майклов Джексонов и инопланетян.
– Алиночка, может сделаешь выходной сегодня? – ко мне подошла мама, приобняла и поправила кепку.
– Не хочу.
Лучше в поле пропадать, подальше от людей. Не хочу говорить, что теперь все соседи злорадно шушукаются. Ещё бы, не про мою честь принц оказался. На что вообще рассчитывала «Алина вечно в малине»?
– Ягодка, – мама погладила меня по плечам. – Давай вместе выходной устроим? Поедем в центр, по магазинам побежим? Поедим мороженое.
– Я только – за, – подхватил папа. – Если попросишь, куплю шарик-единорога.
– Мне не пять лет, – я усмехнулась. – Одним не отделаешься.
– Два?
– Десять, – снова улыбнулась, а после вздохнула. – Но не сегодня. Всё хорошо, правда. Поработаю и пройдёт.
Эти слова я повторяла словно мантру с тех пор, как вернулась в Явь. Действовала она откровенно слабо, но, возможно, недели для результата маловато.
Вспомнила, как удивился Макс, когда я побежала искать Арса и для чего. Просил остаться. Уговаривал и, кажется, обиделся. Вот только не на меня нужно злиться Максик, а на вашего грёбаного и до хрена принципиального и интеллигентного альфу!
Арсений тоже удивился. Допытывался, что случилось. Я просто сказала, что обещание выполнила и на этом всё.
Выражение лица лиса позабавило, но смеяться, увы, не получилось.
А самое ужасное, что грёбаный куст прав – я дико скучаю по Марку. Порой настолько, что мне чудится то его голос, то фигура вдалеке, то запах.
Фиганула бы каре, да уже сделала. Налысо осталось. Впрочем, какая разница? После Марка я точно останусь престарелой кошатницей в зарослях малины.
Слишком высокую планку он задал, да и вообще... больно признавать, но больше мне никто не будет нужен.
Всё, хватит.
Тряхнув головой, попыталась отогнать гнетущие мысли и сосредоточилась на работе. Ни думать, ни вспоминать и не мечтать. С глаз долой и всё такое.
За работой не заметила, как прошёл день. Даже на обед не останавливалась. Очнулась, когда меня позвал папа. Ого, уже стемнело? Не заметила.
– Ягодка, идёшь? – спросил папа, но я отмахнулась.
– Не, лучше на велике проеду. Проветрить голову хочу.
Поймав встревоженные лица родителей, выдавила улыбку.
– Не бойтесь, вешаться не стану. Сегодня точно. Верёвку забыла, и пояса нет, какая жалость.
– Вот не смешно, – прищурилась мама. – Мы волнуемся. Видела б ты себя со стороны.
– Ну, на тебе, – закатила я глаза. – Вроде ж для матери ребёнок самый красивый?
– Кроме моментов, когда он выглядит как живой труп, – мама крепко меня обняла. – Выброси ты этого Волкова позорного из головы. Найдём тебе кого получше.
– Медведева, – посмеялся папа.
– Главное, чтоб не гориллу, – криво усмехнулась я. – Ладно, поехала я. В магазе что-нибудь брать?
– Давай сегодня по мороженке, – оживилась мама.
– Шоколадной, – щёлкнула я в её сторону пальцами. Мама ответила.
Добравшись до края поля, я вытащила из кузова нового трактора свой верный велик, и покатила по дороге, оставляя в пыли тонкие следы шин.
Ехала быстро, чтоб не видеть ухмылки соседей, которые попадались на пути.
Но свернув к озеру невольно замедлилась.
Здесь всё начиналось.
Сейчас при последних лучах садящегося солнца, водка казалась багровой, а небо фиолетовым.