Малиновка поёт лишь о любви...
Шрифт:
– Ты мне и совета не дашь? – Дьюлла чуть не разревелась от досады. – Сама же говорила: хватай, а то уведут!
Кормилица вдруг развернулась к ней лицом, уперев кулаки в бедра:
– Давай, еще заплачь! – сказала она жестко. – Если поревешь здесь – может милорд и прибежит тебя утешать… лет через сто, когда наваляется вдосталь с этой сучкой! Любовь – это всегда война! И если уверена, что хочешь его, иди до конца, а не мямли, пуская слезы! Реши, кто ты – волчица или заяц! И если волчица – то не прыгай в кусты при встрече с брехливой собакой!
Дьюлла насупилась, отвернувшись. Взгляд ее упал на шахматы – светлые и темные клетки,
– А ведь ты права, матушка, - сказала она задумчиво. – В любви – как на войне, побеждают вовсе не слезами.
Прогулка гостьи и хозяина затянулась, но Дьюлла приказала себе не терять присутствия духа. В отсутствие Рика и Надин она перебрала все ноты и нашла ту самую балладу, которая, если верить, нравилась королю. Песенка и в самом деле была мила, но Дьюлла выбрала совсем другую песенку и приложила все усилия, чтобы разучить ее от начала и до конца.
Возвращение гостьи и хозяина Дьюлла не пропустила – звонкий смех леди Броаз донесся до ее слуха задолго до того, как парочка вошла под своды замка.
Разрумянившаяся Надин была чудо, как хороша, да и Рик выглядел воодушевленным и даже улыбался. Дьюлла вышла к ним навстречу с самым приветливым видом, держа лютню под мышкой.
– Судя по всему, прогулка удалась? – спросила она сладко.
– О! Это было великолепно! – тут же принялась рассказывать Надин. – Боже, никогда этого не забуду! Милорд, это было огромное удовольствие!
Дьюлле пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы сохранить видимость спокойствия. Огромное удовольствие! Что за бестактность! Да еще все время цепляется за Рика, словно стоять без него не может!
– Рад, что вам понравилось, - Рик засмеялся, и его смех полоснул Дьюллу по сердцу больнее ножа. – Но вы испугались зайца, леди. Я думал, вы меня задушите.
– Это было непростительно с моей стороны, - потупилась леди Броаз, - прошу меня простить. Только я и правда очень испугалась. Признаюсь, я очень робка, а вы единственный были рядом, поэтому я и бросилась вам на шею, милорд…
– И я вас от души прощаю, - заверил ее Рик.
Стерпеть это было уже невозможно, и Дьюлла вмешалась в их воркованье:
– Никогда бы не сказала, что вы робкая, дорогая Надин. Вы уже доказали нам с братом свою смелость! Ваши слуги остались возле сломанной кареты, а вы шли пешком по лесу, лишь в сопровождении служанки. Такой смелости позавидует любой рыцарь. Смелости или… упорству.
– Да, вы вполне могли бы отправить кого-то из слуг, - подхватил Рик, - зачем было утруждать себя?
Надин немедленно замолчала и перестала жеманничать, и больше к теме прогулки не возвращалась, заговорив об обеде, жалуясь на голод и усталость.
– Не желаете ли пойти в свою комнату и отдохнуть? – тут же предложила Дьюлла. – Я распоряжусь, чтобы вам принесли еду в постель.
– О, я не настолько устала, милая Дью, - заверила ее Надин. – Тем более, вы обещали нам исполнить балладу, столь любимую королем. Вы будете играть, а мы с милордом сядем вот здесь, - она схватила Рика за руку и проворно утащила на мягкий диван, усадив рядом с собой, - и будем наслаждаться!
Пока слуги накрывали на стол, Дьюлла расположилась на стуле посредине комнаты, позаботившись, чтобы юбка легла красивыми складками, и устроила на коленях лютню.
– Я так люблю музыку, – защебетала леди Броаз, пододвигаясь поближе к Рику и глядя на Дьюллу с сестринским умилением.
– Особенно «Рыцаря у моря», он прекрасен…
– Сожалею, - покачала головой Дьюлла, - но именно эту балладу я не разучила. У вас были песенки повеселее, и они понравились мне больше. Например, эта…
Ее пальцы пробежали по струнам, наигрывая мотив мелодичный, ласкающий слух, а потом она запела, глядя на Рика лукаво и нежно:
Ах, если б ночь Господь навеки дал,
И милый бы меня не покидал,
Увы, рассвет, ты слишком поспешил…
Под пенье птиц сойдем на этот луг,
Целуй меня покрепче, милый друг,
Увы, рассвет, ты слишком поспешил…
После первого же куплета Дьюлла поняла, что не прогадала с песней – Рик замер, позабыв о леди Броаз, которая льнула к его плечу, и глаза у него заблестели, как у пьяного.
Улыбнувшись еще нежнее, Дьюлла перешла к особо интересным строкам:
Продолжим здесь свою игру, дружок,
Покуда с башни не запел рожок,
Как сладко с дуновеньем ветерка
Впивать дыханье милого дружка.
Увы, рассвет, ты слишком поспешил… [3]
Несомненно, матушка Зайчиха была права – пение было сильной стороной Дьюллы. Рик подался вперед, слушая жадно, и его восторг захватил и Дьюллу, она ударила по струнам, готовясь завершить свою призывную песню, но леди Броаз вдруг вскочила и захлопала в ладоши:
3
Песня безымянного трубадура в переводе Валентины Дынник
– Чудесно! Чудесно! – восклицала она. – Под такую музыку невозможно усидеть! Я желаю танцевать, милорд. Вы просто обязаны проявить милосердие и пригласить меня!
Поистине, эта нахалка была опасным соперником. Победа тут же превратилась в поражение, потому что Рику пришлось с поклоном пригласить леди Броаз на танец, а Дьюлле – играть и напевать, глядя, как изящно двигается перед ней эта пара. Всякий раз, когда руки Рика и Надин соприкасались, Дьюлла испытывала самые мучительные страдания. С каким бы удовольствием она разбила лютню о хорошенькую головку хищницы, посмевшей начать охоту на Рика! На ее Рика!