Малиновский. Солдат Отчизны
Шрифт:
— В таком случае не следует ли сократить участок прорыва, скажем, до шестнадцати километров и таким образом добиться плотности двести сорок и больше орудий на километр? Это было бы более надёжной гарантией поражения противника, взлома его прочной обороны и, следовательно, развития успеха наступления в глубину и к переправам на реке Прут и в направлении Фокшан. И что особенно важно: такой мощный удар подействует отрезвляюще на правительство королевской Румынии и вынудит его выйти из войны. Как вы считаете, товарищ Малиновский?
— Полностью с вами согласен, товарищ Сталин.
— Вот и хорошо, — удовлетворённо
— Совершенно верно, товарищ Сталин. Именно с берегов Прута я и начал воевать.
— Главное, товарищ Малиновский, не начинать, а заканчивать войну. Осталось немного.
— Да, товарищ Сталин, как говорится, осталось начать да кончить, — вырвалось у Родиона Яковлевича.
Наступила продолжительная пауза, прежде чем Сталин заговорил снова:
— А я, товарищ Малиновский, считал, что вы принадлежите не к пессимистам, а к оптимистам.
— Я всегда был оптимистом, товарищ Сталин, — поспешно возразил Родион Яковлевич.
— Однако, когда вы оставляли противнику город Ростов, оптимизм ваш, видимо, куда-то испарился.
Малиновский поёжился: вот злопамятность. Так хорошо начавшийся разговор заканчивался до обидного плохо: неужели он, Малиновский, после Ростова не освободил ни одного города, неужели это не его войска первыми вышли на Государственную границу СССР? Сталин сейчас, видимо, ждал каких-то слов, может быть, оправданий, но Малиновский молчал.
— Ничего, товарищ Малиновский. — Родиону Яковлевичу показалось, что эти слова Сталин произнёс почти весело. — С кем не бывает? Даже Наполеон испытывал горечь поражений. Главное, чтобы у вас была полная уверенность в победе.
— Я уверен в победе, товарищ Сталин, — тихо и убеждённо произнёс Малиновский.
— Ну вот и прекрасно. Вера в победу — самое главное качество полководца.
«Вот кнут, а вот и пряник», — думал Малиновский, выходя из дома, чтобы немного освежиться.
На крыльце он остановился, поражённый. На него смотрел куст репейника, совсем такой, какой рос у входа в блиндаж два года назад в июле сорок второго. Родион Яковлевич улыбнулся: «Вот дьявол! Снова напоминает: выстоять и победить...»
— Товарищ боец, — обратился он к часовому, — передайте коменданту штаба, чтоб ни в коем случае не трогал этот репейник. Пусть растёт!
— Слушаюсь, товарищ командующий, — раздался сзади громкий, зычный голос.
Малиновский обернулся: перед ним стоял рослый, с лихими усами комендант штаба. Родион Яковлевич слегка смутился: на фронте гибнут сотни, тысячи людей, а он проявляет заботу о цветке.
— Это не простой цветок, — словно оправдываясь, сказал Малиновский. — Вы читали повесть Льва Толстого «Хаджи-Мурат»?
Комендант непонимающе молчал.
— Товарищ командующий, сдаётся мне, что мы... это... ну, в школе вроде проходили... — наконец растерянно промямлил он.
— Проходили... вроде... Толстого надо не проходить, а читать и перечитывать. Всю жизнь.
— Вот раздолбаем фрицев, товарищ командующий, тогда обязательно прочитаю! — уже бодро ответил комендант, радуясь, что командующий не стал «экзаменовать» его по какому-то «Хаджи-Мурату».
— Только чтобы без обмана, — шутливо пригрозил Малиновский. — Кончится война — лично проверю!..
25
Искусство полководца — сложнейшее из искусств, которое за свою многовековую историю человечество выработало для того, чтобы побеждать в войнах: захватнических и оборонительных, локальных и мировых.
Планы выдающихся операций созревают в головах полководцев то как мгновенное озарение, то как длительная, поистине каторжная работа ума сродни той, при которой из тонн руды отсеивается лишь песчинка золота. Но именно эта песчинка и есть то единственное, что полководец искал день за днём, кропотливо анализируя бессонными ночами сложившуюся на полях сражений обстановку, перебирая в уме различные варианты действий, подвергая сомнению одни и отдавая предпочтение другим.
Легко сказать: разработать план военной операции стратегического значения! Но какой должна быть у полководца голова, чтобы «родить» этот план, а потом реализовать его в ходе боевых действий!
Сколько факторов надо учесть: оценить свои силы и силы противника, попытаться разгадать его замыслы; зная излюбленные приёмы действий, определить моральный дух войск — как своих собственных, так и противника; сильные и слабые стороны военачальников — опять-таки и своих, и чужих. Надо досконально знать не только свои резервы, но и, по возможности, какими резервами обладает враг, оценить свой тыл и тыл противника. Необходимо организовать доставку вооружений, боеприпасов, продовольствия, обмундирования в нужное место и в нужные сроки. Всё это многообразие проблем следует постоянно держать в голове в условиях непрерывно меняющейся обстановки в полосе действий фронта, в условиях, когда противник тоже не дремлет, вырабатывает ответные действия. А погода, её капризные изменения, независимые от воли людей? А рельеф местности? Да мало ли что ещё.
Короче говоря, полководец должен быть мудрым, решительным, волевым, уметь направлять мысль и волю к достижению победы над сильным врагом. К тому же он должен обладать поистине нечеловеческой интуицией, чтобы безошибочно определить, когда его армии должны переходить в наступление, когда обороняться, а когда и отступать, чтобы накопить силы для нового рывка. Качествами истинного полководца обладают единицы из миллионов, они оставляют немеркнущий след в истории военного искусства, государств и народов...
Одним из главным факторов победы генерал Малиновский всегда считал моральный дух войск. Он на своём собственном опыте не раз убедился, что нельзя ввязываться в бои без уверенности в прочности силы духа твоих войск.
И потому Малиновский всегда помнил о людях, которых будет вынужден в силу жесточайших законов войны направить в самое пекло сражений. Каждый раз, когда он был уверен, что план очередной операции «дозрел» у него в голове, проработан усилиями офицеров штаба до мельчайших деталей, он ставил перед собой и своими подчинёнными главный вопрос: а каких жертв будет стоить это сражение? Прекрасно понимая, что сражений без потерь не бывает, он тем не менее требовал предусмотреть все коллизии наступления таким образом, чтобы этих неизбежных потерь было меньше. Никогда, несмотря на все приказы свыше, Малиновский не бросал в бой свои войска с расчётом на русский «авось», если не был уверен в реальности поставленной цели.