Малое прекрасно. Экономика для человека. Карта для заблудившихся.
Шрифт:
Когда великие, умнейшие люди говорят такое, стоит ли удивляться, что смешение понятий порока и добродетели ведет к лицемерию, пока все спокойно, и к преступлению, когда спокойствие хоть немного нарушено. То, что алчность, корысть и осмотрительность (то есть экономическая безопасность) должны быть нашими богами — было лишь яркой идеей для Кейнса, ибо, несомненно, сам он поклонялся более благородным богам. Но идеи — самые могущественные вещи на земле, и вряд ли преувеличением будет сказать, что к сегодняшнему дню названных им богов усадили на трон.
В этике, как и в столь многих других областях, мы опрометчиво и сознательно отбросили наше великое классическое христианское наследие. Мы даже смешали с грязью слова, без которых об этике говорить невозможно, такие слова, как „добродетель“, „любовь“, „смирение“. В результате в самых важных из всех мыслимых предметов мы совершенно невежественны и необразованны. Не имея идей, которыми думать, мы больно легко верим в то, что в области этики
Что должно прийти на смену тлетворной метафизике девятнадцатого века? Не сомневаюсь, что задача нашего поколения — это метафизическое возрождение. Нам нет нужды все изобретать заново. В то же время недостаточно просто возвратиться к старым формулировкам. Наша задача — и задача всего образования — это понять современный мир, мир, в котором мы живем и выбираем жизненный путь.
Проблемы образования — лишь отражение глубочайших проблем нашего века. Их не решишь совершенствованием организации, административными мерами или финансовыми вливаниями, хотя никто не отрицает важность всего этого. Мы страдаем метафизической болезнью, а значит и лекарство должно быть метафизическим. Образование, которое не позволяет нам разобраться в наших базовых убеждениях — это просто обучение или бесполезное времяпрепровождение. Ибо наши базовые убеждения не в порядке и до тех пор, пока сегодняшние антифилософские настроения не исчезнут, беспорядок будет усугубляться. Тогда образование не только перестанет быть главным ресурсом человека, но и станет инструментом разрушения, в соответствии с принципом corruptio optimi pessima [26]
26
Corruptio optimi pessima (лат.) — нет ничего страшнее развращения самого лучшего. — Прим. пер.
Земля, бесспорно, важнейший из всех материальных ресурсов. Хотите узнать будущее цивилизации? Посмотрите на ее отношение к земле, этого достаточно.
Земля покрыта почвой, а почва — несметным количеством разнообразных живых существ, включая человека. В 1955 году два опытных эколога, Том Дэйл и Вернон Джилл Картер, опубликовали книгу под названием „Почва и цивилизация“. Здесь будет уместно процитировать несколько первых параграфов этой книги.
Цивилизованному человеку время от времени удавалось стать полновластным хозяином природы. Но он мнил себе на погибель, что его временная власть была постоянной. Он считал себя „хозяином мира“, но при этом так и не понимал законов природы.
Человек, цивилизованный или дикий, — дитя природы, а не ее хозяин. В своих действиях человек должен всегда учитывать природные законы, иначе его господство над окружающей средой долго не продлится. Пытаясь обойти эти законы, человек просто разрушает природную среду, поддерживающую его существование. А с разрушением природы приходит и упадок цивилизации.
Кто-то метко описал историю человечества одной фразой: „цивилизованный человек прошел по лицу земли и оставил за собой пустыню“. Это заявление может быть несколько преувеличенным, но по сути оно верно. Основная часть земель, на которых цивилизованный человек жил более-менее продолжительное время, безнадежно испорчена. Это явилось основной причиной постоянных перемещений цивилизаций с места на место и упадка цивилизаций в старых заселенных районах. Деградация земель — главный фактор, определявший все развитие истории.
Историки редко уделяют должное внимание вопросу использования земли. Они, похоже, еще не поняли, что отношение к земле во многом определяло судьбы большей части империй и цивилизаций. Признавая влияние окружающей среды на историю, они почему-то не замечают, что человек постоянно изменял и разрушал природу вокруг себя.
Как же цивилизованный человек превращал благоприятную среду обитания в неблагоприятную? Главным образом, истощая и разрушая природные ресурсы. Он вырубал и сжигал большую часть пригодной для хозяйства древесины с облесенных холмов и долин. Его скот выедал всю растительность, и луга превращались в голые пустыри. Он убивал диких животных, рыбу и других водных существ. Из-за безграмотного земледелия эрозия лишала его пахотные земли плодородной почвы. Смытая водой почва забивала илом ручьи, пруды, ирригационные каналы и гавани. Зачастую он разбазаривал большую часть легко добываемых металлов и других необходимых минералов. После всего этого цивилизация приходила в упадок среди ей же произведенного разрушения, а человек перебирался на новые земли. По разным подсчетам, от десяти до тридцати цивилизаций погибли именно по такому сценарию [27] .
27
Topsoil and Civilisation by Tom Dale and Vernon Gill Carter. University of Oklahoma Press, Norman, Okla., 1955. [Том
Что бы там ни говорили, а „экологическая проблема“ не блещет новизной. Но между прошлым и настоящим есть две важнейшие разницы: сегодня плотность населения земли намного выше, чем когда-либо в истории, и, вообще говоря, новых земель, куда можно было бы переселиться, у нас не осталось. Кроме того, преобразование природы идет куда быстрее, чем раньше, особенно в последнюю четверть века.
Но, несмотря ни на что, большинство людей думают так: „не знаю, отчего там вымерли прошлые цивилизации, но современная западная цивилизация уже давно не зависит от окружающей среды“. Приведу высказывание Евгения Рабиновича, главного редактора „Бюллетеня ученых-ядерщиков“, опубликованное в журнале „Таймс“ от 29 апреля 1972 года:
Бактерии, населяющие тело человека, — это единственные животные, без которых наше выживание на земле невозможно. Все остальные животные — совсем другое дело. Нет убедительных доказательств того, что человек не сможет выжить, даже оставшись единственным видом животных на земле! Рано или поздно мы изобретем экономичные способы производства синтетической пищи из неорганического сырья, и человек перестанет зависеть даже от растений, которые кормили его столько тысячелетий…
Лично я и, наверное, подавляющее большинство людей содрогнется при мысли о том, что на планете не останется животных и растений. Но ведь выживают же миллионы жителей „городских джунглей“ Нью-Йорка, Чикаго, Лондона или Токио, рождаясь и живя в среде, практически лишенной жизни (за исключением крыс, мышей, тараканов и прочих нежелательных животных).
Судя по всему, Евгений Рабинович считает это „логически обоснованным“ утверждением. Он сетует на то, что „в последнее время даже самые видные ученые то и дело говорят, что природные экологические системы святы, что им присуще хрупкое равновесие, и что вмешательство в них человека опасно. Такие заявления логически не обоснованы“.
Но что „логично“ и что — „свято“? Кто человек: хозяин природы или ее дитя? Если „рано или поздно“ появятся „экономичные способы производства синтетической пищи из неорганического сырья“, мы станем независимыми от растений, и связь между почвой и цивилизацией исчезнет. Но исчезнет ли? Эти вопросы подводят к пониманию того, что „надлежащее использование земли“ — это не технический и не экономический, но в первую очередь метафизический вопрос. Совершенно ясно, что эту проблему нужно рассматривать на более высоком уровне рационального мышления, чем уровень последних двух цитат.
У человека есть цели, и есть средства для достижения целей. Ни в коем случае нельзя путать одно с другим. Любое общество должно обязательно выработать целостную и непротиворечивую систему целей и средств к их достижению. Что такое земля: просто фактор производства или что-то большее, цель в себе? Когда я говорю „земля“, я имею в виду и живые существа, живущие на ней.
То, что мы делаем „ради удовольствия“, не поддается утилитарному объяснению. Например, почти все люди склонны поддерживать чистоту своего тела и пространства вокруг себя. Почему? Только ради гигиены? Нет, гигиена второстепенна. Мы признаем чистоту как ценность в себе. Мы не подсчитываем ее цену: экономические расчеты здесь неуместны. Можно доказать, что умываться неэкономично: мы тратим время и деньги, а взамен не получаем ничего, кроме чистоты. Многие действия можно расценить как совершенно неэкономичные, однако же, люди их предпринимают ради них самих. Экономисты ловко справились с этой проблемой: они разделили все человеческие занятия на „производство“ и „потребление“. Ко всему, что подпадает под определение „производства“, применимы экономические расчеты, для „потребления“ же они не годятся. Но реальная жизнь никак не укладывается в такое жесткое разграничение, ведь на самом деле производитель и потребитель — одно и то же лицо, причем одновременно производящее и потребляющее.
Даже рабочий на фабрике потребляет определенные „услуги“, обычно называемые „условиями труда“, и при отсутствии таких „услуг“ он не может или отказывается работать. И даже человека, потребляющего воду и мыло, можно рассматривать как производителя чистоты.
Мы производим для того, чтобы позволить себе некоторые удобства как „потребители“. Однако потребуй кто- то тех же удобств на „производстве“, ему скажут, что это неэкономично и неэффективно, чего общество позволить себе ну никак не может. Другими словами, оценка действия зависит от того, кто его предпринимает, человек- производитель или человек-потребитель. Если производитель путешествует первым классом или пользуется роскошным автомобилем, это назовут расточительством, но если тот же самый человек в роли потребителя делает то же самое, это считается признаком высокого уровня жизни.