Малое прекрасно. Экономика для человека. Карта для заблудившихся.

Шумахер Эрнст Фридрих

Такой подход, конечно, нам очень знаком. Группа высококлассных специалистов коротко и четко описала его в своей работе „Будущее европейского сельского хозяйства“:

Разные страны в зависимости от климата, качества почвы и стоимости рабочей силы располагают самыми различными преимуществами для производства определенных продуктов. Разделение труда позволит им производить самую выгодную для них сельскохозяйственную продукцию. От этого выиграют все страны. Это приведет к росту доходов в сельском хозяйстве и снижению издержек для экономики в целом, особенно для промышленности. Сельскохозяйственный протекционизм совершенно не обоснован [33] .

33

там же

Если это так, то почему сельскохозяйственный протекционизм был скорее

правилом, чем исключением на протяжении всей истории? Почему большинство стран часто не желают получить такие заманчивые выгоды столь простым способом? Именно потому, что „производство сельскохозяйственной продукции“ не сводится к извлечению прибыли и снижению издержек, но включает в себя все отношения между человеком и природой, весь образ жизни общества, здоровье, счастье и гармонию человека, а также красоту его среды обитания. Если все это выпадает из поля зрения экспертов, то вместе с этим выпадает и человек. Приняв решение, эксперты и политики ставят человека перед свершившимся фактом, а обществу потом приходится расплачиваться за „социальные последствия“ принятой политики. По утверждению экспертов, План Маншольта — „смелая инициатива, основанная на понимании основополагающего принципа: уровень доходов в сельском хозяйстве можно удержать на существующем уровне, только если ускорится снижение доли сельского населения и если фермы быстро достигнут экономически эффективных размеров“» [34] . Или еще: «Сельское хозяйство, по крайней мере, в Европе, направлено прежде всего на производство продуктов питания… Хорошо известно, что спрос на продукты питания растет относительно медленно по сравнению с реальным доходом. В результате совокупный доход в сельском хозяйстве растет медленнее, чем в промышленности. Для обеспечения одинакового темпа роста доходов на душу населения необходимо соответственно снизить занятость в сельском хозяйстве» [35] … «Выводы очевидны: в условиях, обычных для развитых стран сегодня, общество могло бы удовлетворить свои потребности за счет гораздо меньшего количества фермеров, в три раза меньшего, чем сегодня» [36] .

34

там же

35

там же

36

там же

Что ж, с этим не поспоришь, если, конечно, мы примем точку зрения махрового материализма этих экспертов, для которых денежные издержки и денежные доходы — единственное мерило действий человека, а живой мир — не более чем объект для эксплуатации.

Но достаточно более широко взглянуть на мир, чтобы понять, что земля — это бесценный капитал, а задача и счастье человека в том, «чтобы возделывать ее и хранить ее». Можно сказать, что, возделывая землю, человек должен преследовать три цели — здоровье, красоту и долговечность. Тогда четвертая цель — продуктивность (единственное, что признается экспертами) будет достигаться почти автоматически. Грубый материалист считает, что сельское хозяйство «направлено в основном на производство продуктов питания». Более широкий взгляд предполагает, что сельское хозяйство направлено на выполнение по меньшей мере трех задач:

— поддержание связи человека с живой природой, ведь человек был, есть и будет уязвимой ее частью,

— гуманизация и облагораживание окружающей человека среды, и

— производство продуктов питания и других материалов, необходимых для достойной жизни.

Очень сомневаюсь, что цивилизация, которая постоянно пренебрегает двумя первыми задачами, а признает лишь третью, и то добивается ее выполнения с изощренной жестокостью и насилием, имеет в долгосрочном плане хоть какие-то шансы на выживание.

Мы гордимся тем, что сегодня доля занятых в сельском хозяйстве сократилась до рекордно низкого уровня и все еще продолжает сокращаться. В Великобритании всего лишь 3 процента занятых в сельском хозяйстве удовлетворяет около 60 процентов потребностей страны в продуктах питания. В Соединенных Штатах к концу Первой мировой войны доля занятых в сельском хозяйстве все еще составляла 27 процентов, к концу Второй мировой войны — 14 процентов, и в 1971 году только 4,4 процента. Такое снижение занятости в сельском хозяйстве обычно связано с массовым бегством людей с земли и разрастанием городов. Однако, в то же время, по словам Льюиса Хербера:

Жизнь в мегаполисе разваливается и в психологическом, и в экономическом, и в биологическом плане. Это факт признан миллионами людей: они просто собрали пожитки и уехали. Если им не удалось порвать связь с мегаполисом, по крайней мере они попытались это сделать. Как социальный симптом это устремление имеет большое значение [37] .

В

современных огромных городах, говорит г-н Хербер, горожанин чувствует одиночество гораздо острее, чем его предки в сельской местности: «Городской житель в современном мегаполисе достиг такой степени анонимности, социальной атомизации и духовной изоляции, какой до сих пор не знала человеческая история» [38] .

37

Our Synthetic Environment by Lewis Herber. Jonathan Cape Ltd., London, 1963. [Льюис Хербер, «Наша синтетическая среда».]

38

там же

Как же он решает эту проблему? Переезжает в пригород и каждый день мотается на работу в город. Сельская культура развалилась, и люди бросают землю. Городская культура также разваливается, и горожане бегут из городов. По словам д-ра Маншольта, «никто не может позволить себе такую роскошь, как действовать неэкономично» [39] . В результате повсеместно жизнь становится невыносимой для всех, кроме самых богатых.

Я согласен с утверждением г-на Хербера, что «примирение человека с природой не просто желательно, а уже жизненно необходимо». Но туризм, осмотр достопримечательностей и другие способы проведения досуга не могут обеспечить воссоединение с природой. Это может произойти только через изменение структуры сельского хозяйства, которая станет прямо противоположной той, что предложена д-ром Маншольтом и вышеупомянутыми экспертами. Вместо того, чтобы стимулировать сокращение доли занятых в сельском хозяйстве, нам следует проводить политику возрождения сельской культуры. Пусть земля станет доступной большому числу людей, пусть люди плодотворно работают на земле либо постоянно, либо хотя бы часть своего времени, и свои действия на земле направляют на достижение троякого идеала здоровья, красоты и долговечности.

39

Our Accelerating Century by Dr. S. L. Mansholt. [Д-р C.Л. Маншольт, «Наш ускоряющийся век».]

Социальная структура сельского хозяйства, порожденная и часто оправдываемая широкомасштабной механизацией и химизацией, не позволяет человеку поддерживать настоящую связь с живой природой. Напротив, она поощряет опаснейшие современные тенденции: насилие, отчуждение и разрушение природы. Сегодня затрагивать темы здоровья, красоты и долговечности стало признаком дурного тона, а это еще один пример наплевательского отношения к человеческим ценностям, а значит и к человеку. Таков неизбежный результат современного экономического мышления.

Если «красота — это сияние истины», то сельское хозяйство вряд ли выполнит свою вторую задачу — гуманизацию и облагораживание человеческой среды обитания — если не станет придерживаться природных истин. Одна из них — это закон возвращения; другая — закон разнообразия, то есть недопустимость монокультуры любого рода; третья — закон децентрализации, позволяющий найти применение даже незначительным ресурсам, которые невыгодно перевозить на большие расстояния. Но сегодня сельское хозяйство развивается в противоположном направлении — ко все большей индустриализации, обезличиванию сельскохозяйственного производства, к концентрации, специализации и внедрению машин, экономящих труд, но разрушающих природу. В результате сельскохозяйственная деятельность человека не только не облагораживает среду обитания человека, но обезличивает и даже уродует ее.

А все потому, что человек-производитель не позволяет себе «роскошь вести себя неэкономично» и поэтому не может произвести самую необходимую роскошь — здоровье, красоту и долговечность — которую человек-потребитель жаждет больше всего. Это слишком дорого, и чем богаче мы становимся, тем меньшее мы можем себе это «позволить». Вышеупомянутые эксперты рассчитали, что «бремя» поддержки сельского хозяйства в шести странах Европейского сообщества составляет «почти три процента совокупного валового национального продукта», то есть «весьма приличную» величину. Если учесть, что валовой национальный продукт растет на три процента в год, можно предположить, что такое «бремя» не столь уж и обременительно, но эксперты отмечают, что «ресурсы страны необходимы для личного потребления, инвестиций и покрытия государственных расходов… Бросая на ветер столько ресурсов на поддержку убыточных предприятий, будь то в сельском хозяйстве или в промышленности, Сообщество лишает себя возможности предпринять… необходимые улучшения» [40] в этих важных областях.

40

A Future for European Agriculture. [ «Будущее европейского сельского хозяйства».]