Малое прекрасно. Экономика для человека. Карта для заблудившихся.
Шрифт:
Универсальные теории в описательных науках можно разделить на две категории: одни видят в описываемых фактах смысл и работу разума, другие — лишь игру случайности и необходимости. Ясно, что ни первое, ни второе нельзя «увидеть», то есть воспринять человеческими органами чувств. В Четвертой Сфере Познания мы наблюдаем лишь материальные явления, а стоящие за ними смысл и назначение, разум или случайность, свобода или необходимость, так же как жизнь, сознание и осознанность, недоступны восприятию органами чувств. Мы находим и видим лишь «знаки» и выбираем степень их значимости. Истолковывать эти знаки как случайность или необходимость так же «антинаучно», как и заявлять, что они — проявления сверхчеловеческого разума: первое является таким же актом веры, как и второе. Это не значит, что все объяснения знаков одинаково истинны или ложны при любой степени значимости или на любом Уровне Бытия; это лишь значит, что истинность или ложность таких объяснений определяется на основе не научного доказательства, но здравого смысла, который настолько же выше простой логики, насколько ум программиста выше компьютера.
Обсуждаемые
Джулиан Хаксли определяет эволюцию как «используемое в биологии универсальное понятие без четких границ, применяемое в отношении любого изменения, происходящего в строении животных и растений…» [204] То, что с течением времени физический облик животных и растений действительно менялся, подтверждается многочисленными находками их окаменевших останков в земной коре. При помощи радиоактивного датирования ученые очень точно определили возраст этих окаменелостей и расположили их в исторической последовательности. По этой и другим причинам можно считать, что эволюция, как обобщение в рамках описательной науки изменения форм жизни, установлена с полной достоверностью.
204
Julian Huxley, Evolution: The Modern Synthesis, Chapter 2, section 7 (London, 1942).
Однако Учение об Эволюции — совсем другое дело. Не желая ограничиваться системным описанием изменения форм жизни, оно будто бы доказывает и объясняет это изменение, словно речь идет о предписательной науке. Это философская ошибка с катастрофическими последствиями.
Нам говорят: «Дарвин сделал две вещи: показал, что эволюция действительно противоречит библейской легенде о творении мира и что причина эволюции, естественный отбор, действует автоматически и не оставляет места божественному промыслу» [205] . Каждому, кто способен к философскому мышлению, должно быть ясно, что научное наблюдение как таковое не в состоянии сделать эти «две вещи». «Творение» и «божественный промысел» никак не поддаются научному наблюдению. Любой селекционер знает наверняка, что отбор, включая «естественный отбор» приводит к изменению форм животных или растений. Поэтому с научной точки зрения корректно будет сказать, что «естественный отбор является одним из средств эволюционного изменения». Мы даже можем доказать это на практике. Но кто вправе заявлять, будто тем самым доказано, что «естественный отбор действует автоматически и не оставляет места божественному промыслу»? Можно доказать, что люди находят деньги на улице, но это вовсе не означает, что находки на улице составляют единственный источник доходов человека.
205
«Evolution,» in The New Encyclopedia Britannica, Vol. 7, pp. 23 and 17.
Все начинается с невинного объяснения изменений в строении живых существ; затем ни с того ни с сего утверждается, что это учение якобы также объясняет развитие сознания, осознанности, языка, общественных институтов и даже происхождение самой жизни. Нам внушают, будто «все биологи принимают существование процесса эволюции; они также признают, что причина ее — естественный отбор». Поскольку появление жизни считается «значительным эволюционным событием» [206] , нам предлагается поверить в то, что даже неодушевленная материя — ловкий участник естественного отбора. Создается впечатление, что для Эволюционного Учения даже самая малая вероятность какого-либо события принимается как научное доказательство того, что это событие действительно произошло:
206
там же
Под воздействием электрических разрядов и ультрафиолета в атмосфере из водорода, паров воды, аммиака и метана было получено большое количество органических соединений. Это доказывает, что синтез сложных соединений мог происходить до возникновения жизни [207] .
И на этом основании мы должны поверить в то, что живые существа возникли совершенно случайно и, появившись, смогли выжить во всеобщем хаосе:
Разумно предположить, что жизнь зародилась в водянистом «супе» добиологических органических соединений и что позднее какая-то часть этих соединений была ограничена мембранами. Так появились «клетки» — первые живые организмы. Обычно это считают отправным пунктом органической («дарвиновской») эволюции [208] .
207
там же
208
там же
Все так просто! Вот органические соединения объединяются, окружают себя мембранами — что могло быть проще для этих чудо-соединений — и ба! вот вам и клетка. А коль скоро возникла клетка, ничто не мешает ей превратиться в Шекспира, пусть даже, ясное дело, на это потребуется некоторое время. Поэтому зачем твердить о чудесах или признаваться, что мы чего-то не знаем? Один из величайших парадоксов нашего века в том, что люди, претендующие на гордое звание «ученых», осмеливаются выдавать столь несуразные и наглые измышления за новые научные знания и что это им сходит с рук.
Необычайно проницательный психиатр Карл Штерн комментировал это так:
Если сформулировать теорию эволюции строго научным образом, то получится что-то наподобие следующего: «В определенный момент времени
209
Stem, op. cit. Chapter 12.
Между тем, такое мышление по-прежнему преподносится как объективная наука не только биологам, но всякому, кто стремится разобраться в происхождении, значении и цели человеческого существования на Земле. Более того, подобную идеологию внушают практически всем детям по всему миру [210] .
В задачу науки входит беспристрастное наблюдение и описание наблюдений. Ей вредно постулировать существование первопричины, будь то Творец, разум или что-то еще, ведь такая первопричина совершенно недоступна прямому наблюдению. «Давайте попытаемся объяснить наблюдаемые феномены причинами, доступными наблюдению» — вот чрезвычайно разумный и, кроме того, плодотворный методологический принцип. Эволюционизм же превращает методологию в веру, которая исключает, ех hypothesi [211] , саму возможность существования более высоких степеней значимости. Вся природа, включая, естественно, и человека, считается продуктом случая и необходимости, и ничего больше; в ней нет ни смысла, ни цели, ни разума — «сказка в пересказе глупца, и ничего не значит». Это Вера, и все противоречащие наблюдения либо игнорируются, либо истолковываются не в ущерб Вере.
210
Лондонская газета «Таймс» пишет в номере от 24 января 1977 г.: «Г-н Джон Ватсон, глава секции религиозного воспитания школы Рикмэнсворт, уволенный за преподавание традиционного библейского взгляда на творение вместо эволюционного взгляда, утвержденного в учебной программе, намеревается обратиться в суд с иском. Г-н Ватсон был миссионером в Индии на протяжении 16 лет и написал две книги, представляющие теорию божественного сотворения мира». Еще один пример того, что любая Вера обычно нетерпима.
211
Ex hypothesi — гипотетически (лат.) — Прим. пер.
Современный эволюционизм не имеет научного основания. Его можно охарактеризовать как причудливую выродившуюся религию. Многие из ее высших жрецов даже не верят в то, что они проповедуют. Несмотря на широкое неприятие этой веры, пропагандисты учения продолжают беспрепятственно утверждать, что научные открытия эволюции не оставляют места никакой более высокой вере. Контраргументы же просто игнорируются. Статья об эволюции в «Новой британской энциклопедии» 1975 года завершается пунктом под названием «Победное шествие эволюции». В нем утверждается, что «против идей эволюции выступали служители церкви и, некоторое время, отдельные государственные деятели» [212] . Кто бы мог подумать, что самые веские возражения были выдвинуты многочисленными биологами и другими учеными с безупречной репутацией? Видно, упоминание о них считается неуместным, и такие книги, как «Иллюзия трансформизма» Дугласа Девара [213] , в которой эволюционизм наголову разгромлен с чисто научных позиций, даже не включаются в список литературы по этому вопросу.
212
там же
213
Douglas Dewar, The Transformist Illusion (Dehoff Publications, Murfreesboro, Tennessee, 1957).
Эволюционизм — это не наука; это научная фантастика, даже можно сказать мистификация. Это обман, который слишком хорошо удался; в результате современный человек застрял в якобы непримиримом конфликте между «наукой» и «религией». Учение об Эволюции разрушило веру, устремлявшую человечество вверх, и заменило ее верой, что тянет человечество вниз. «Nil admirari» [214] . Да, случай, необходимость и утилитарный механизм естественного отбора подчас предоставляют нашему вниманию любопытные, невероятные или жестокие вещи, но все они случайны, а значит бессмысленно восхищаться ими, видеть в них свершение — ведь никто не станет восхищаться достоинствами человека, случайно выигравшего приз в лотерее. Здесь нет «высшего» или «низшего», есть только большее или меньшее, пусть даже одно случайным образом оказалось сложнее другого. Эволюционизм, претендующий на объяснение всего и вся исключительно естественным отбором для адаптации и выживания, — самое крайнее проявление материалистического утилитаризма девятнадцатого века. Современная мысль так и не смогла выпутаться из этого обмана, что грозит катастрофой, чреватой крахом всей западной цивилизации. Ибо цивилизация не может выжить без веры в смысл и ценности, выходящие за пределы утилитаризма комфорта и выживания, другими словами, без религиозной веры.
214
Nil admirari — ничему не следует удивляться (лат.) — Прим. пер.