Малое прекрасно. Экономика для человека. Карта для заблудившихся.

Шумахер Эрнст Фридрих

Итак, мы поняли, что существует два разных вида проблем, которые могут встречаться на нашем жизненном пути: «сходящиеся» и «расходящиеся». В этой связи возникают интересные вопросы:

Как распознать, к какому виду относится та или иная проблема?

В чем различие этих видов?

Что является решением для проблем каждого из видов?

Существует ли «прогресс»?

Можно ли решения накапливать и передавать будущим поколениям?

Пытаясь разобраться в этих вопросах, мы неизбежно углубляемся в дальнейшие размышления.

Начнем с вопроса о распознавании вида проблемы. Как мы уже упоминали, если проблема сходящаяся, то предлагаемые решения постепенно сходятся, становятся все более точными, и в конце концов они могут быть записаны в виде инструкции.

Как только решение найдено, проблема более не представляет интерес: решенная проблема — мертвая проблема. Чтобы претворить решение проблемы в жизнь, не требуются высшие качества и способности — задача решена, и работа сделана. Кто бы ни пользовался в дальнейшем этим решением, он может оставаться

относительно пассивным, всего лишь принимая готовое решение и не тратя на него никаких усилий. Сходящиеся проблемы относятся к неодушевленной стороне Вселенной, где манипуляция не встречает никаких препятствий и где человек — «хозяин и повелитель», так как тонкие высшие силы, к которым мы отнесли жизнь, сознание и осознанность, не осложняют ситуацию своим присутствием. Но там, где серьезно замешаны высшие силы, проблема перестает быть сходящейся. Можно сказать, что проблема сходится в том случае, если нет жизни, сознания и осознанности. Такие проблемы могут возникать в областях естественных наук: физики, химии, астрономии, а также в таких абстрактных науках, как геометрия и математика, или играх типа шахмат.

Но если в проблему вовлечены высшие Уровни Бытия, она становится расходящейся, так как в ней участвуют, может быть, почти незаметно, свобода и внутренний опыт. Такие проблемы заключают в себе наиболее универсальные противоположности, составляющие суть Жизни: рост и разрушение. Рост процветает в условиях свободы (я имею в виду здоровый рост; патологический рост — это на самом деле одна из форм разрушения), тогда как силы разрушения и распада можно сдержать только некоторым порядком. Эти основные пары противоположностей —

Рост или же Разрушение и

Свобода или же Порядок

можно наблюдать везде, где есть жизнь, сознание и осознанность. Как мы уже поняли, именно противоположности создают расходящуюся проблему, тогда как в отсутствии таких фундаментальных противоположностей проблема непременно сходится.

Современную методологию решения проблем можно смело сравнить с «лабораторным подходом», суть которого в том, чтобы устранить все не поддающиеся контролю и точным измерениям факторы. То, что остается после такой чистки, уже трудно назвать жизнью со всей ее неопределенностью; оставшееся скорее напоминает изолированную систему в стерильных условиях, где все проблемы сходятся, а значит, в принципе, поддаются решению. Решение сходящихся проблем доказывает что-то в этой изолированной системе, но это доказательство никоим образом не распространяется за ее пределы.

Решить проблему — значит убить проблему. Можно спокойно «убивать» сходящиеся проблемы, ведь они относятся к «неодушевленному» Уровню Бытия без жизни, сознания и осознанности. Но можно и нужно ли «убивать» расходящиеся проблемы? (Слова «окончательное решение» для людей моего поколения все еще имеют ужасный смысл.)

Расходящуюся проблему невозможно убить, так как она не поддается решению в виде пошаговой инструкции. Однако можно стать выше расходящейся проблемы. Свобода и порядок — противоположности только на уровне обыденной жизни, но на более высоком уровне, где человек, обладая должной осознанностью, становится Человеком, они перестают быть противоположностями. И тогда высшие силы: любовь, сострадание, понимание и сочувствие не просто просыпаются время от времени, как это происходит на низших уровнях, а становятся мощной постоянной силой. Противоположности мирно сосуществуют вместе, словно лев и ягненок с известного изображения святого Джерома (который собой являет «высший уровень») руки Альбрехта Дюрера.

Почему же при вмешательстве «высших сил» противоположности перестают быть таковыми? Почему свобода и равенство в присутствии братства прекращают вражду и подают друг другу руку дружбы? С точки зрения логики на эти вопросы ответов не существует. Это вопросы экзистенциальные. Экзистенциализм же требует, как отмечалось [221] , чтобы внутреннее переживание принимали как доказательство. Это предполагает, что нет доказательства без личного внутреннего опыта. То, что противоположности преодолеваются, когда вмешиваются «высшие силы», такие как любовь и сострадание, не докажешь логикой— это необходимо испытать своим существом (слово «экзистенциализм» идет от «экзистенции», то есть существования). Возьмем семью с четырьмя детьми: двумя старшими сыновьями и двумя младшими дочерями, где царят свободные порядки. Однако же эта свобода не уничтожает равенства среди членов семьи, ведь братство не позволяет старшим братьям пользоваться тем, что они сильнее. Очень важно осознать сосуществование этих противоположностей. Наш логический ум их не очень-то жалует; он привык работать по принципам компьютера: «или-или» либо «да-нет». Поэтому наш ум всегда пытается выбрать из пары противоположностей что-нибудь одно, что еще дальше уводит от реальности и ведет к полной утрате сути вещей. Тогда ум, часто совершенно незаметно для себя, обращается к другой противоположности. Он мечется из крайности в крайность, словно маятник; и в каждой крайней точке ему кажется, что он «нашел свежее решение», либо ум становится закостенелым и безжизненным, залипает на одну из противоположностей и думает, что «проблема решена».

221

Cf. Paul Roubiczek, Existentionalism… For and Against (Cambridge,1964).

Противоположности,

основными из которых являются порядок и свобода и рост и разрушение, создают в мире трение, обостряющее чувствительность и повышающее осознанность человека. Вряд ли можно достичь настоящего понимания без осознания существования этих противоположностей, присутствующих во всех делах человека.

В жизни человеческого общества необходимы и справедливое наказание, и милостивое прощение. Как говорил Фома Аквинский, «наказание без прощения превращается в жестокость, а прощение без справедливой кары — в разрушение» [222] . Его слова — прекрасная иллюстрация расходящейся проблемы. Справедливость — отрицание прощения, а прощение — отрицание справедливости. Примирить их может только высшая сила — мудрость. Проблему невозможно решить, но с помощью мудрости можно встать над проблемой. Аналогично, обществу нужны стабильность и перемены, традиции и новшества, уважение общественных интересов и уважение личных интересов, планирование и свобода предпринимательства, порядок и свобода, рост и разрушение. Здоровье общества зависит от одновременного достижения взаимно противоположных целей и осуществления противоположных видов деятельности. Но залипание на чем-нибудь одном, другими словами окончательное решение для человеческого общества все равно, что смертный приговор, и несет с собой либо жестокость, либо разрушение, а обычно и то, и другое.

222

Thomas Aquinas, Commentary on the Gospel of Matthew 5:2. [Фома Аквинский, Комментарий к Евангелию от Матфея 5:2.]

Расходящиеся проблемы для логического ума — пища трудноперевариваемая. Ему бы хотелось устранить трение и встать на какую-нибудь сторону. Но противоположности подхлестывают, побуждают и обостряют у человека способности высшего порядка, без которых человек всего лишь умное животное. Если человек упрямо отказывается признать, что расходящиеся проблемы не имеют окончательного решения, то его высшие способности так и не просыпаются, а то и просто атрофируются, а когда это происходит, «умное животное» скорее всего, уничтожает себя.

Таким образом, жизнь человека — это череда расходящихся проблем, они неизбежны и требуют к себе внимания. На них не действует простая логика и мечущийся из крайности в крайность разум. Расходящиеся проблемы можно назвать силовым тренажером для развития Человека Целостного и его высших качеств, стоящих над логикой. Во всех традиционных культурах жизнь считалась для человека лучшей школой.

II

На этом этапе наших рассуждений необходимо упомянуть искусство. Сегодня, пожалуй, за искусство может сойти все, что угодно. Кто посмеет осуждать то, что претендует на «искусство, опережающее свое время»? Но не стоит стесняться. Мы можем сформировать свое отношение к тому или иному произведению искусства, определив, как оно влияет на человека, его чувства, мысли и волю. Если цель искусства — это воздействие на чувства человека, то его можно смело назвать развлечением, если искусство воздействует на волю человека — то это уже пропаганда. Пропаганда и развлечение являются противоположностями, и нам нетрудно почувствовать, что в каждой из них чего- то не хватает. Нельзя сказать, что великие мастера искусства чуждались в своих произведениях развлечения и пропаганды, однако они никогда не ограничивались только ими. Они постоянно стремились отобразить истину, передать ее силу, взывая к высшим человеческим качествам, разумности, которые по своей природе выше логики. Развлечение и пропаганда не дают нам никакой силы, наоборот, они подавляют нас. Но когда в развлечение и пропаганду привносится стремление к передаче Истины, тогда противостояние преодолевается, и искусство служит развитию высших человеческих качеств.

Искусство может претендовать на истинную ценность, как говорит Ананда К. Кумарасвами, если оно стремится питать лучшие человеческие качества и способствовать их росту, если оно для человека то же, что плодородная питательная почва для растения. Оно должно вести к пониманию, а не к утонченным чувственным переживаниям. С одной стороны, публика права в своем желании узнать, «о чем» данное произведение искусства… Так давайте откроем им горькую правду: большинство великих произведений искусства — о Боге, которого не принято упоминать в образованном обществе. Так давайте признаемся себе в том, что воспитание может соответствовать глубочайшей природе и красноречию этих великих произведений искусства, только если это будет воспитание не чувственное, но воспитание философское, в том смысле, который вкладывали в слово «философия» Платон и Аристотель, для которых она означает онтологию, теологию, карту жизни и мудрость, что должна быть применена к повседневного жизни [223] .

223

Ananda К. Coomaraswamy, Christian and Oriental Philosophy of Art, Chapter One, «Why Exhibit Works of Art?» (New York, 1956). (выделено курсивом)