Малявка
Шрифт:
Прежде, чем я успела ответить, мой желудок предательски громко заурчал. Мне стало до жути неловко и стыдно. Я прижала сумку к груди, желая провалиться сквозь землю.
— Понятно, — он засмеялся. — Сейчас заедем в один ресторанчик, ты поешь нормально, а потом отвезу тебя на работу.
— Нет-нет, — пропищала я. — Мне нельзя опаздывать, уволят, — я дорожила этой работой и не была готова лишиться ее.
— Не уволят, — твердо ответил Габриель, и этого оказалось достаточно, чтобы моя внезапно вспыхнувшая паника тут же затихла. Как у него это получилось? — Немного музыки нам не помешает, правда? — Габриель включил
Я была рада тому, что тишина между нами быстро скрасилась звучанием песни. Казалось, что за посторонним шумом не будет слышно собственных мыслей. Габриель едва заметно качал головой в такт музыки, а я не понимая, зачем это делала, украдкой рассматривала его. В моем сне он был точно такой же, с точеным профилем, волевым подбородком, который украшает темная щетина, с немного вздёрнутыми скулами, черными волосами, небрежно зачёсанными назад и цепкими темными глазами. Удивительно, что мой мозг зафиксировал образ Габриель задолго до того, как я успела это осознать. Между нами что-то происходило, я это нутром чувствовала, но природу такого ощущения никак не могла до конца понять.
— Ты передала отцу, чтобы он позвонил мне? — вдруг спросил Габриель и я, опасаясь, что меня сейчас разоблачат в разглядывании, снова отвернулась к окну.
— Нет. Вчера, когда я пришла, он уже спал, а с утра я его не застала.
— Понятно, — голос прозвучал недовольно.
— Можно вам задать один вопрос? — мне стоило огромных усилий выдавить из себя эти слова, но я хотела знать правду.
— Да, — Габриель остановился на светофоре и внимательно посмотрел на меня. Его пронзительный взгляд заставил меня поёрзать на своем месте.
— Почему вы приехали ко мне во двор? — я сглотнула и посмотрела на светофор, всё еще горел красный.
— Хотел увидеть тебя, — Габриель протянул ко мне свою руку и аккуратно, практически невесомо заправил прядь, что выбилась из моего хвоста. Я вся сжалась и перестала двигаться. Мне почему-то казалось, что сейчас прозвучит совсем другой ответ, который вполне мог быть с пошлым подтекстом. — Это ни к чему тебя обязывает, — машина двинулась вперед. — Ты задала вопрос, я честно на него ответил.
Остаток дороги мы провели в молчании, слушая музыку. Я то и дело поглядывала на часы, каждый раз отмечая про себя, что у меня всё меньше и меньше остается свободного времени.
— Не нервничай, — твердо заявил Габриель, заглушив двигатель. — Я же сказал, что никто тебя не уволит, — он вышел на улицу, открыл мне дверцу и провел в ресторан.
***
Меня знатно так потряхивало, словно бы я был наркоманом в завязке и теперь у меня перед носом нарочно машут пакетиком с белым порошком. Я понимал, что мое поведение в данной ситуации совершенно неуместное. Нельзя так, иначе я в край испугаю малую, и она убежит от меня, не разбирая дороги. Не хочу такого исхода. Не знаю почему, просто не хочу и точка.
Крепко сжимаю в своей руке ее теплую и нежную ладошку, она мне кажется совсем детской, будто бы рядом со мной находится ребенок, а не молодая девушка. Это так дико будоражит мое сознание, что даже дышать становится больно. Мы знакомы меньше суток, а меня кроет так, как никогда в своей жизни. И ладно если бы меня накрыло банальное чувство похоти, с плотью проще договориться, чем с тем, что вне физической оболочки. Я не могу нащупать свои ощущения, не могу ухватить их и заставить заткнуться, а лучше удушить, тем самым освободив свой мозг.
Проходим в ресторан и занимаем первый свободный столик. Вокруг нас суетится молодой официант, раздает меню, предлагает винную карту. Я отказываюсь от нее и вежливо оповещаю, что мы сделаем заказ чуть позже. Официант кивает и тихо удаляется. Осматриваюсь вокруг, кроме нас посетителей больше нет. Это неудивительно, на часах ведь еще нет даже восьми утра.
Наблюдать за Полей сплошное удовольствие, и я отчетливо начинаю понимать, что с каждой новой секундой меня накрывает всё больше и больше. Сегодня у меня запланирована одна важная встреча, связанная с бизнесом. Я ее так долго и мучительно устраивал, несколько недель только то и делал, что думал о ней, разрабатывал целую стратегию, а сейчас напрочь об этом забыл. Меня это не раздражало и не выводило из себя, просто хотелось понять, почему заклинило именно на этой малой. Как можно зациклиться на человеке, которого совершенно не знаешь? Мозги под сорок лет окончательно решили оставить меня? Или это приход кризиса среднего возраста, в который я никогда не верил?
— Тут всё так дорого, — смутившись, тихо проговорила Полина, и я заметил, что она неосознанно поджала нижнюю губу. Останавливаю взгляд на ее губах дольше, чем следует. Чувствую на своем языке фантомный вкус малой, в висках начинает больно стучать кровь. Я напряжен, даже слишком.
— Не смотри на цены, я всё оплачу, — мой голос, будто бы принадлежит не мне, глухой и хриплый. Прочистив горло, я полез за своим телефоном.
— Но я так не могу, — малявочка откладывает в сторону меню и скрещивает руки на груди, будто бы стараясь отгородиться от невидимой мной опасности.
— Брось, ты хочешь есть, а раз твой папенька не позаботился о том, чтобы покормить своего ребенка, то эту задачу я постараюсь решить сам. Выбирай, что хочешь, здесь достойная кухня.
Поля несколько секунд просто сидела и кусала свою нижнюю губу, вероятно мысленно взвешивая все «за» и «против». Она опасалась и боялась меня, оттого, и не решалась мгновенно принимать решения. Но, похоже, чувство голода взяло над ней верх, и девочка снова начала изучать меню.
Я наблюдал за тем, как ее голубые глаза читают состав блюд, и ощущал дрожь в кончиках своих пальцев. Теперь я больше смахивал на одержимого, чем на зависимого наркомана. Нужно было как-то отвлечься, и я достал из кармана штанов пачку сигарет.
— Не возражаешь, если я закурю?
— Нет, — она едва заметно улыбнулся мне из вежливости, но арктический лед всё так же обжигал своим диким холодом. Я никогда прежде не видел людей с таким необычным и глубоким взглядом. Поля похожа на ребенка во всем, начиная от внешности и заканчивая ее эмоциями, но глаза будто бы принадлежат взрослому человеку. Эта игра контрастов будоражила меня, вскрывала нервы, обнажала их и беспощадно уничтожала, заставляя делать затяжку всё больше и больше. Мне нравилось это чувство хождения по краю, но не знаю, насколько меня хватит. Вчера я как-то не придал значения взгляду Полины, сейчас же понимаю, насколько это было тупо с моей стороны. — А можно мне овощной суп и вишневое пирожное? — малая застенчиво посмотрела на меня.