Малые войны 1920–1930-х годов
Шрифт:
Цель японской агрессии в Маньчжурии — превращение Маньчжурии в объект монопольного японского господства. Но Япония, как и другие империалисты, домогается Маньчжурии не только ради ее самой. Маньчжурский вопрос — неразрывная часть китайского вопроса, который, в свою очередь, занимает центральное место в тихоокеанской проблеме. Овладение Маньчжурией — ключ к овладению прилегающим Северным Китаем, жизненные центры которого находятся в непосредственной близости к границам Маньчжурии, а следовательно, — ключ к господству над всем Китаем. Именно в Маньчжурии японские империалисты усматривали тот плацдарм, на котором он сможет повести дальнейшее наступление на азиатском континенте. Именно Маньчжурия является важнейшим плацдармом подготовки новой антисоветской интервенции и войны на Дальнем Востоке.
Маньчжурский вопрос являлся узловым вопросом Дальнего Востока и Тихого океана, владение Маньчжурией
Развитие событий после Вашингтонской конференции привело к новому обострению отношений. По договору девяти держав о Китае, Япония была вынуждена признать принцип «открытых дверей», территориальной и административной целостности Китая и вернуть Китаю Шаньдун, но занятая Японией позиция в Маньчжурии осталась непоколебленной. Наступление японского капитала здесь продолжалось усиленным темпом, особенно в деле строительства железных дорог (Сыпингай — Таонань в 1928 г., Таонань — Цицикар в 1925–1926 г., Гирин — Дунхуа 1926–1928). Со своей стороны, Америка переходит [88] с дипломатических путей воздействия на путь контрнаступления американского капитала, осуществляя это контрнаступление через посредство тех китайских буржуазно-помещичьих элементов, с которыми Японии приходилось сталкиваться в Маньчжурии. Обостряющаяся японо-американская борьба принимает внешнюю форму японо-китайского конфликта.
Несмотря на признание установленного на Вашингтонской конференции соотношения морских сил Англии, США и Японии как 5:5:3, военные расходы Японии, главным образом, на флот, доходили в последующие годы до 48% бюджета, не опускаясь ниже 28%. Острие этих морских вооружений было направлено против США, сухопутных — против СССР, в первую очередь, для закрепления плацдарма в Маньчжурии. В 1924 г. США издали закон об иммиграции, в силу которого японцам закрывался доступ в Америку. Попытка Японии привлечь американских капиталистов (Морган) в качестве участников японских предприятий в Маньчжурии, чтобы заинтересовать американский капитал в укреплении и расширении японских позиций в Маньчжурии, не удалась.
После поражения Японии на Вашингтонской конференции и изгнания японских интервентов из Сибири (октябрь 1922 г.) Япония сосредоточила главное усилие на укреплении и расширении своих позиций в Маньчжурии.
В центре японских предприятий в Маньчжурии стояло предприятие ЮМЖД. Концессия на нее была предоставлена Японии Китаем в 1905 году, после русско-японской войны, и должна была длиться 35 лет — то есть до 1940 года. Почти половина всех японских капиталов в Маньчжурии принадлежала обществу ЮМЖД — типичной полуправительственной монополии, сочетающей государственные средства и частный капитал и уполномоченной осуществлять дипломатические, политические и административные функции. Общество ЮМЖД представляло гигантский транспортно-промышленный комбинат, охватывающий не только сеть железнодорожных путей, но и порты, склады, тяжелую и легкую индустрию, торговлю, страхование и пр. [89]
Основой деятельности этого гигантского комбината служили железные дороги, которые во всех колониях и полуколониях являются наиболее сильным орудием господства иностранного капитала. Общество ЮМЖД к моменту захвата Маньчжурии располагало железнодорожной сетью протяженностью свыше тысячи км (Дайрен — Чанчунь, Мукден — Аньдунь и несколько мелких веток).
Не довольствуясь сетью железных дорог, более или менее находящихся под его контролем, японский империализм добивался права на сооружение новых. Этот вопрос был одним из основных в японо-китайском конфликте в Маньчжурии. ЮМЖД питала главный порт Маньчжурии — Дайрен, расположенный на арендованной японцами территории и совершенно перестроенный японцами. Через него экспортировалось 60% мирового сбора соевых бобов и бобовых продуктов. Вне арендованной территории, но в значительной мере под японским контролем ЮМЖД находились два крупных порта Маньчжурии — Ньючванг (Инкоу) и Аньдунь. Обществу ЮМЖД принадлежали крупнейшие не только в Маньчжурии, но и во всем Китае угольные копи; угольные копи стали давать к 1930 г. до 30 000 тонн в день. Японский капитал занял господствующее положение в тяжелой промышленности (железо, уголь). Японские банки играли огромную роль в деле внедрения японского капитала в Маньчжурии. Все японские предприятия в Маньчжурии пользовались китайским трудом. Ежегодно около миллиона китайцев бежало от голода и наводнений на заработки или поселялись на землях ЮМЖД. Китайцы работали, японцы получали прибыль.
Арендованная территория Квантуна, в которую упирается ЮМЖД, фактически
Все это вместе взятое служило важнейшей территориальной базой японского господства и перманентной японской интервенции в Маньчжурии. Расположенные на ней крупные японские силы проникали, таким образом, на 100 км в глубь Манчжурии. Эти политические и территориальные условия давно уже обеспечили Японии в значительной степени политический и военный контроль над Маньчжурией. Только опираясь на эту территориальную базу, японский империализм мог в течение каких-нибудь двух суток и почти без потерь захватить все важнейшие стратегические пункты Средней и Южной Маньчжурии и почти всю железнодорожную сеть, разоружить огромную массу китайских войск, ликвидировать маньчжурский арсенал и авиацию, овладеть китайскими банками и правительственными учреждениями и тем самым сразу вывести из строя и уничтожить аппарат старой китайской власти в Маньчжурии{33}.
После победы гоминдановской контрреволюции в Китае в 1927 г. и укрепления связи Чан Кайши с США и европейскими империалистическими державами японо-китайский конфликт приобретает открытый характер. В 1927 г. первая Шаньдунская экспедиция японцев остановила наступление гоминдановских войск на Бейпин (Пекин) и Тяньцзин, бывшие под контролем маньчжурского диктатора Чжан Цзолина. Весною 1928 г. японцы снова вмешались в военные действия в Северном Китае, организовав вторую Шаньдунскую экспедицию.
Чжан Цзолин был тесно связан с японцами, дававшими ему оружие в кредит и займы для железнодорожного строительства. Чжан Цзолин стремился установить свою власть над всем Китаем и перевел свою главную квартиру в Пекин. Но это совсем не отвечало японским планам, и ЮМЖД отказалась перевозить его войска. Чжан Цзолин ответил на это постройкой линий железных дорог, параллельных ЮМЖД, которые могли бы отвести грузы от японской линии и от Дайрена. В 1928 г. он был убит бомбой, взорвавшейся в тот момент, когда его поезд проходил через мост, находившийся под японской охраной. [91] Его сын, Чжан Сюэлян, ставший властителем Маньчжурии, начал открыто сопротивляться японцам, присоединившись к Гоминдану и отказавшись платить проценты по займам, заключенным отцом с японцами, и поощрял налеты на японские поселения.
Цели, замыслы и планы японского империализма получили наиболее яркое выражение, в знаменитом докладе японского премьера Танака, представленном им императору Японии 25 июля 1927 г.
Этот доклад явился результатом работы специально созванной конференции для выработки планов колонизации Дальнего Востока и развития новой континентальной империи Японии. Он намечает основные линии японской политики и мероприятия для ее осуществления. В этом докладе говорится следующее:
«Договор девяти держав на Вашингтонской конференции ограничил наши специальные права и привилегии до такой степени, что мы потеряли там [в Маньчжурии и Монголии] всякую свободу. Опасность грозит самому существованию нашей страны. Если эти препятствия не будут устранены, наше национальное существование не будет обеспечено и наша национальная сила не будет развиваться. Больше того, источники богатства сосредоточены в Северной Маньчжурии. Если мы не будем иметь права туда проникнуть, ясно, что мы не сможем получить богатства этой страны. Даже ресурсы Южной Маньчжурии, которые мы завоевали в русско-японской войне, сильно ограничиваются договором девяти держав. В результате в то время, как наш народ не может по произволу селиться в Маньчжурии, китайцы переселяются туда огромными массами. Орды китайцев приезжают каждый год в три восточных провинции, их количество исчисляется миллионами. Они настолько угрожают нашим приобретенным в Маньчжурии правам, что наше ежегодное избыточное население, составляющее 800 тысяч, уже не может искать там себе убежища.
Когда был подписан договор девяти держав, ограничивший нашу свободу в Маньчжурии и Монголии, общественное мнение сильнейшим образом заволновалось, [92] император созвал конференцию для обсуждения мер борьбы с этим новым обязательством...
...Три восточных провинции (Фынтянь, Гирин, Хейлунцзян) являются в политическом отношении несовершенным пятном на Дальнем Востоке. Ради самозащиты и ради защиты других Япония не сможет устранить затруднение в Восточной Азии, если не будет проводить политику «крови и железа», но, проводя эту политику, мы окажемся лицом к лицу с США...