Малыш 44
Шрифт:
Лев и Раиса вошли в город со стороны туристического маршрута. Подойдя к ресторану Базарова, они шагнули через порог в главный зал. Лев затаил дыхание, ожидая, что сейчас крепкие руки схватят его сзади. Но здесь никого не было — ни агентов, ни милиционеров. Они могли ничего не опасаться, по крайней мере сегодня. Базаров торчал на кухне и даже не обернулся, хотя и слышал, как они вошли.
Поднявшись наверх, они отперли свою комнату. Под дверь была подсунута записка. Лев опустил их сумки на кровать и взял в руки записку. Она была от Нестерова, датированная сегодняшним числом.
Лев,
Лев взглянул на часы. У него оставалось полчаса.
Даже вернувшись в Управление милиции, Лев не хотел рисковать. Он спрятал свои бумаги среди официальных документов. Шторы в кабинете Нестерова были задернуты, поэтому разглядеть, что делается внутри, было невозможно. Лев вновь взглянул на часы: он опаздывал уже на две минуты. Не совсем понимая, к чему такая точность, он постучал в дверь. Не успел он опустить руку, как та отворилась, словно Нестеров стоял за нею и ждал его, и генерал втащил его внутрь с неожиданной быстротой и проворством, пинком ноги захлопнув за ним дверь.
Нестеров двигался с несвойственной ему торопливостью. На столе у него лежали материала дела, которым они занимались. Он схватил Льва за плечи и заговорил хриплым, сдавленным голосом:
— Слушай меня очень внимательно и не перебивай. В Ростове меня арестовали и вынудили признаться во всем. У меня не было другого выхода. Они взяли мою семью. Я рассказал им все. Я думал, что смогу убедить их помочь нам, убедить дать делу официальный ход. Они доложили о нем в Москву. Но потом нас обвинили в антисоветской агитации. Они полагают, что ты затеял свою личную вендетту против государства и хочешь лишь отомстить. Они отмахнулись от собранных нами улик, объявив их поддельными и сфабрикованными пропагандистской машиной Запада: они уверены, что ты и твоя жена — шпионы. Мне не дали выбора. Они оставят мою семью в покое, если я сдам им тебя и все сведения, которые мы собрали.
Мир вокруг Льва дрогнул и рассыпался на куски. Пусть он и говорил себе, что им грозит постоянная опасность, но он никак не ожидал, что придется столкнуться с ней лицом к лицу так скоро.
— Когда?
— Прямо сейчас. Здание окружено. Агенты войдут в эту комнату через пятнадцать минут и арестуют тебя прямо в моем кабинете. Они также заберут все найденные нами улики. А за эти минуты я должен заставить тебя поделиться со мной информацией, которую ты привез из Москвы.
Лев попятился, взглянув на часы. Было пять минут девятого.
— Лев, ты должен выслушать меня. Ты еще можешь сбежать. Чтобы у тебя все получилось, не перебивай меня и не задавай никаких вопросов. У меня есть план. Ты ударишь меня пистолетом, и я потеряю сознание. Потом, когда ты выйдешь из этого кабинета, спустись на этаж ниже и спрячься в одной из комнат справа от лестницы. Лев, ты слушаешь меня? Соберись! Двери там не заперты. Когда окажешься внутри, не зажигай свет и закрой за собой дверь на ключ.
Но Лев не слушал его — он думал совсем о другом.
— Раиса?
— Пока мы с
— Все и так кончено. Все закончилось в тот момент, когда вы рассказали им все.
— У них и так было все, что им нужно, Лев. У них была моя работа. У них было досье на меня. Что мне оставалось делать? Позволить им убить мою семью? Они все равно арестовали бы тебя. Лев, если ты будешь и дальше злиться на меня, то не успеешь сбежать.
Лев стряхнул руки Нестерова со своих плеч и принялся расхаживать по кабинету, судорожно пытаясь сообразить, что делать дальше. Раиса арестована. Они оба знали, что когда-нибудь это непременно произойдет, но воспринимали опасность отстраненно и абстрактно. Они не отдавали себе отчета в том, что это будет означать для них. При мысли о том, что он больше никогда ее не увидит, ему вдруг стало трудно дышать. Их отношения, их чувства, в которых они признались друг другу каких-то пару часов назад, опять умерли.
— Лев!
Как бы она хотела, чтобы он поступил? Ей бы не понравилось, если бы он дал волю чувствам. Она бы хотела, чтобы он добился своего, сбежал и для начала выслушал генерала.
— Лев!
— Ладно, излагайте свой план.
Нестеров заговорил, повторив то, что сказал несколькими минутами ранее:
— Ты ударишь меня рукояткой пистолета, и я потеряю сознание. Потом ты выйдешь из моего кабинета, спустишься на один этаж и спрячешься в одной из комнат по правую сторону. Стой там и жди, пока агенты не войдут в здание. Они поднимутся сюда, на этот этаж. Как только они пройдут мимо, спускайся на первый этаж, а там вылезай через окно в задней части управления. Рядом припаркована машина. Вот ключи. Ты силой отнял их у меня. Ты должен уехать из города. Не задерживайся, не ищи никого, не останавливайся, просто уезжай. Ты получишь небольшую фору во времени. Они будут думать, что ты ушел пешком и скрываешься где-то в городе. К тому времени как они поймут, что ты взял машину, ты окажешься на свободе.
— И что я буду делать с этой свободой?
— Раскроешь эти преступления.
— Моя поездка в Москву закончилась неудачей. Свидетельница отказалась разговаривать с нами. Я по-прежнему не имею ни малейшего представления о том, кем может быть этот человек.
Эта новость явно застала Нестерова врасплох.
— Лев, я знаю, ты можешь раскрыть эти убийства. Я верю в тебя. Ты должен поехать в Ростов-на-Дону. Это — эпицентр всех преступлений. Я убежден в том, что все усилия ты должен приложить именно там. Слухи об убийствах детей ходят самые разные. Кое-кто даже уверяет, что — дело рук бывших нацистов…
Лев перебил генерала.
— Нет, эти преступления совершил один человек. У него нет сообщников. Но у него есть работа. Внешне он выглядит совершенно нормально. Если вы уверены, что основные убийства происходят в Ростове, значит, он там живет и работает. А его работа служит связующим звеном между всеми остальными местами убийств. Она дает ему возможность ездить по стране: он убивает во время своих поездок. Если мы сумеем вычислить род его деятельности, тогда он — наш.
Лев посмотрел на часы. Осталось всего несколько минут до того момента, когда он будет вынужден уйти. Нестеров поочередно ткнул пальцем в точки на карте, обозначавшие два города.