Малыш на миллион
Шрифт:
— С меня хватит!
Вскочив, выбегаю в другую комнату. Плещу себе в лицо водой из кувшина.
— Ты чего такая стеснительная? “Галстука” испугалась, что ли? — ухмыляется за спиной Багратов.
Явно говорит не про обычный галстук, а на кое-что другое намекает!
Ни секунды покоя!
Ни се-кун-доч-ки!
— Ваш “галстук”, Тимур Дамирович… — даже не знаю, что сказать дальше. — В общем, сами с ним справляйтесь.
—
Взвизгнув, отворачиваюсь. Вздрагиваю всем телом, когда Багратов проводит по коже моего запястья атласной мягкостью.
Теплое. Мягкое. Приятное на ощупь. Гладкое… И это… Всего лишь ткань.
— Галстук? — спрашиваю обмершим голосом.
— Галстук, — с низким смехом перехватывает мои оба запястья тканью и удерживает. — Можешь смотреть, я в брюках.
Выдыхаю. Открываю глаза. Точно галстук. Красный, обернутый вокруг моих запястий.
Уф… Серафима, можно дышать. Ничего ужасного не произошло!
— Только я вам красивый узел завязать не смогу. У меня пробел в этой области.
— Скажи хотя бы, он к лицу мне или как? — подносит к рубашке.
— Вам идет, — отвечаю честно. — Но вам все идет.
— Вот как, — хмыкает. — Красавчик, что ли?
С довольным видом потер бороду.
— Да, но…
— Но? — вскидывает брови, играя эмоциями на лице.
— Но если можно…
Сглатываю.
— Можно, — кивает. — Валяй.
— Если можно, то лучше убрать.
Осторожно забираю галстук из мужских пальцев, отложив в сторону. Для следующего действия придется подойти ближе, совсем близко, чувствуя жар мужского тела.
Я расстегиваю три верхних пуговицы на рубашке Багратова. Немного подумав, расстегиваю и четвертую. Теперь видно крепкую шею и часть груди. Смотрится очень привлекательно…
— Так гораздо лучше, — произношу едва дыша.
Не знаю, куда деть пальцы и руки, и всю себя заодно. Багратов накрывает мою ладонь своей, прижав к груди. Моя маленькая рука просто утопает под его рукой, со смуглой кожей и чернилами татуировок.
— И… Приз за самую смелую выходку присуждается Серафиме Баженовой, — шутит. — Улыбнись. Ничего страшного не произошло. Правда?
— Да, правда.
— И тебе пора переодеться. Если только не хочешь остаться голодной.
— Хорошо. Только я не буду надевать мини! — предупреждаю.
— Можешь и мини надеть, — разрешает, добавляя веское уточнение. — Если хочешь, чтобы я половину туристов на материке голыми руками придушил за то, что будут на твои длинные ножки пялиться.
— Нет. Я нормальное платье надену. Кажется, вы говорили, что у меня есть нормальные… То есть купили.
— Да. Иди уже, Серафима.
— Хорошо.
— Что еще?
— Руку отдайте. Вы меня за руку держите.
Возникает небольшая неловкая пауза. Мне приятно держать ладонь на его груди, чувствуя, как он дышит. Багратов же просто мог не заметить, что до сих пор моя рука лежит там.
— Иди, — отпускает и в последний миг удерживает за кончики пальцев. — Серафима…
Голос Багратова слышится другим. Иным. С непонятным выражением. Я поднимаю на него взгляд. Он смотрит мне прямо в лицо, очерчивая его неспешно, будто трогает.
Трогает меня взглядом.
— Что?
— Скажи… — притягивает к себе за кончики пальцев плавным жестом.
Не сводит взгляда с моих губ, прикипев к ним. Я словно в трансе тоже перевожу взгляд на его губы. Кажется, он собирается что-то сделать.
Сердце замирает. Он приближается еще немного.
Еще немного, и… Мои рецепторы вопят об опасности и необходимости поддаться этой опасности, прыгнуть с разбега в кипящий котел эмоций, пусть даже я сварюсь в нем живьем.
Губы Багратова приоткрываются, наплывая на мое лицо.
В последний миг меняют направление, скользнув к уху.
Мужское дыхание обжигает.
— О каком галстуке ты подумала, что краснела как рак? — спрашивает Багратов, едва сдерживая смех.
— Ах вы, шутник! — краснею. — Вам бы только надо мной поиздеваться!
С досадой выдергиваю руку из захвата Багратова и приказываю себе не думать о дурном. Сама нафантазировала, будто он хочет меня поцеловать. Ясно же, что я его, как женщина, совсем не привлекаю. Просто стебется.
***
Вещей мне привезли немало.
Выбираю светлое легкое платье, длиной чуть ниже колена. Рукава “фонарики”, песочно-бежевый оттенок. Легко и красиво, ткань просто летящая. Останавливаю выбор на легких сандалиях с ремешком. Кажется, готова. В последний миг бросаю взгляд на кровать. Вот уж нет, Багратов, спать со мной на кровати вы не будете…
***
Для того, чтобы поужинать в ресторане, приходится отправиться обратно на материк. Багратов был прав, времени это отнимает немало.
В живописный ресторанчик на верху утеса мы попадаем в точности прямо к закату. Думаю, восторженные чувства испытываю не только я, но и все другие посетители, но все отходит на второй план.
Вода из бирюзовой становится как жидкое золото. Красиво так, что хочется умереть… Я ахаю, даже пускаю несколько слезинок.
Не могу оторвать взгляда от открывающегося вида и, что самое главное, Багратов в этот момент ничего не говорит, не отпускает свои пошлые шуточки. Просто находится рядом и наблюдает за мной, подсказывая иногда: