Малышка для диктатора
Шрифт:
– Агитационная.
– Аги… что?
– Ну, агитационная. Я листовки раздаю. С вашими фотками и призывами: «Голосуй за правильное будущее», – она меняет интонацию голоса и громко, с насмешкой декламирует лозунг моей предвыборной компании.
– Подожди, ничего не понял. Ты звонила моей секретарше?
– Ну да.
– Сказала, что от меня?
– Да.
– И она отправила тебя на улицу раздавать листовки? – чуть ли не выкрикиваю в полный голос, вовремя вспоминая, что вокруг меня куча народа.
– Эм, нет, я пришла к ней, она дала
Кажется, я зарычал. По-настоящему. Так, что несколько человек повернулись в мою сторону.
– Так, сбрось мне точный адрес и жди. Я сейчас приеду.
– Но…
– Никаких но. Я и так зол. Адрес, Полина.
– Хорошо, – с недоумением произносит она, и я очень надеюсь, что сделает именно так, как я попросил.
Я сбросил вызов и толкнул дверь в свою приемную.
– Регина, – начал вежливо.
– Да, Олежик, – промурлыкала секретарша, прикусывая нижнюю губу и бросая на меня призывные взгляды. Я лишь хмуро смотрю в ответ. То, что мы трахаемся время от времени в кабинете, не дает ей права фамильярничать со мной.
– Во-первых – Олег Эдуардович, во-вторых – скажи-ка мне, Регина, я предупреждал тебя о девушке, которая должна позвонить?
По тому, как расширяются ее глаза, я понял, что она прекрасно понимает, о чем идёт речь.
– Ну, я…
– Да или нет? – Я упираюсь ладонями в ее стол и наклоняюсь ближе, заставляя смотреть мне прямо в глаза.
– Да. – Регина кажется испуганной. Она прекрасно знает, что я делаю с провинившимися подчиненными.
– И куда же ты устроила ее работать? – спрашиваю едко, держа в плену ее взгляд. Регина нервно сглатывает и лепечет какую-то хрень:
– Олег Эдуардович, я ведь не занимаюсь подбором кадров, не знаю, где есть свободные вакансии…
– Поэтому вместо отделов кадров обладминистрации отправила девушку к Нестеренко?
– Ну…
– Тебе повезло, что я спешу. Еще одно такое самовольство, и ты будешь уволена. Впредь разделяй, пожалуйста, личное с работой и не забывай, что я твой начальник и обращаться ко мне стоит соответственно.
– Олег Эдуардович! Я ведь не думала, что ее сюда нужно устроить, она пришла словно с улицы… – выкрикивает мне вслед, но я даже не обернулся. В голове лишь кружилась мысль о том, что Полина только недавно была с температурой, а сейчас снова мерзнет. И в этом виноват я.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем лифт остановился на первом этаже и я добрался до парковки. На улице мело и начинался настоящий снегопад. Вот гадство, середина ноября ведь только!
– Можешь быть свободен, я сам поведу, – кивнул шоферу и забрался на водительское сиденье. Мне не хотелось, чтобы нам с Полиной кто-то мешал. И вообще не хотелось, чтобы чьи-то чужие глаза смотрели на нее, а уши слушали наши разговоры. Пусть даже это личный водитель, при котором мои девицы иногда не стесняясь такое вытворяли, что у прежнего меня покраснели бы уши.
Я проклинаю пробки и долбаный снег, из-за которого полгорода стоит. Мне понадобился почти час, чтобы доехать до спального района и припарковаться на обочине, в нескольких метрах от бело-синей палатки с названием моей политической партии. Полину заметил сразу. И какого-то молокососа, трущегося рядом с ней, тоже.
Она была в знакомой черной куртке и все той же дурацкой шапке с огромным помпоном. Мило улыбалась парню и притопывала на месте, пытаясь согреться.
А мне она так не улыбалась.
Ни разу.
Во мне проснулось желание выйти из машины и хорошенько врезать этому ухажёру, который как раз именно в этот момент поправлял на девушке шарф. Я с трудом взял себя в руки и успокоился, Полина вызывала у меня странные желания и мысли, о которых я уже давно не вспоминал. Вот сейчас это очень похоже на ревность. Но на самом деле это просто злость, потому что кто-то посмел прикоснуться к тому, что принадлежит мне.
Я достаю телефон и набираю девушке, нетерпеливо поглядывая через тонированное стекло в ее сторону. И улыбаюсь, когда вижу, как она кривится, смотря на экран своего мобильника.
– Черный внедорожник на парковке перед салоном красоты видишь?
– Да.
– Я жду.
И отключился.
Наблюдаю за тем, как Полина бросает нерешительные взгляды то в сторону внедорожника, то на парня, а потом хватает свой рюкзак и неторопливо движется к машине. Открывает заднюю дверцу и забирается в салон. А вместе с ней и холод. Полина стягивает с головы шапку, и ее волосы рассыпаются по плечам. Щеки и нос красные, губы обветренные, а в глазах настороженность.
Мы молчим. Я барабаню пальцами по приборной панели, не понимая, с чего начать и почему при виде девушки вдруг теряюсь. Предложил бы трахнуться прямо здесь, и разошлись бы, но молчу. Возможно, именно поэтому я так залип на ней, что все еще не забрался в трусики?
– Давно стоишь здесь? – получается слишком хрипло и резко.
– Сегодня или вообще?
– Вообще.
– Третий день.
– Ясно. Моя секретарша перепутала все на свете, тебя должны были посадить в офисе, – сам не знаю, почему вдруг начал оправдываться. Наверное, чтобы она не подумала, что я решил посмеяться над ней, засунув на раздачу листовок.
– Ничего страшного. Работа непыльная, мы с Денисом меняемся, он до двух, а потом прихожу я, – робко произносит она, теребя в руках перчатки.
С Денисом, блять, ага. Убить бы его вместе с Региной.
– Как здоровье? – Я достаю из кармана пачку сигарет, чтобы занять чем-то руки, но не спешу закуривать.
– Лучше.
– Хорошо. Отвезу тебя домой. Или, может, хочешь пообедать?
– Нет, спасибо. Но я не могу домой, у меня работа.
– Я твой начальник. К тому же в связи с погодными условиями скоро должны всех распустить. – Я не дожидаюсь протестов Малышки, завожу мотор и выезжаю с парковки.