Малышка для двух братьев
Шрифт:
— Спасибо. Я знал, что ты оценишь! Множество раз я хотел сдаться, но рядом со мной были люди, которые верили в меня. Ты, Ника, Макс и Димка.
— Теперь я буду гордиться тем, что знакома с тобой, — продолжаю, высоко задрав нос. — Когда-нибудь, когда ты будешь жутко знаменит, я дам интервью и расскажу всему миру обо всех твоих косяках! О том случае на озере, когда ты учил меня плавать и величал себя великим учителем.
— Ты просто оказалась необучаема, — оправдывается. — Но однажды ты всё же научишься плавать сама. Без помощи матраса и нас с Димой.
— Надеюсь, —
— Я найму киллера, чтобы тебя убрали! — вскрикивает шутливо и я начинаю хохотать.
— А ещё… о том случае в магазине, когда ты…
— Всё! Я понял! Что ты хочешь за молчание?
— Я хочу… — начинаю и тянусь к его уху, чтобы прошептать о годовом запасе пирожных, но Тёма отлетает назад ровно в тот момент, когда дверца машины с его стороны резко распахивается. — Тёма!
— Я тебе говорил к ней не подходить? — рычит Дима, вытащив брата из машины и швырнув его на землю. — Говорил? Думаешь, если старше, то на мои слова можно наплевать? Она моя! Только моя! Щупальца свои от неё убери!
— Дима, успокойся! — спокойно просит брата Тёма и встав, пропускает первый удар Димы в челюсть. — Дима, блин! Успокойся, мать твою! — делает попытки угомонить брата. — Я просто с ней говорил! И проводил время! Я её даже не трогал!
— Я тебя предупреждал! — орёт мой парень, продолжая колотить Тёмку, который от ударов уворачивается, но всё же иногда ему прилетает. Сам же он в ответ не бьёт, а словами успокаивает брата, но миссия невыполнима. Младший Солнцев наоборот от каждого удара злится ещё сильнее.
— Дима! Ничего не было! Мы просто… ели пирожные! — вмешиваюсь в их ссору, пытаясь угомонить брата.
— Ты молчи! — рявкает уже на меня. — С тобой потом поговорим, — зло обещает и возвращается к Тёме. — А этот псих получит за то, что решил тронуть моё! Адель моя! Убирайся на свою стажировку! Договор есть договор.
— А не псих, Дима!
— А кто ты, брат? Нормальный? Нет! Ты ненормальный псих, который неспособен ни на что! Тебя даже девушка бросила! А всё почему? Потому что ты псих! Адель опасно рядом с тобой! Опасно! Тебе никогда не быть с ней! Она любит меня! И всегда будет любить! — кричит и Тёма не выдерживает, хотя поначалу пытался держать себя в руках. Наносит четыре удара, и Дима уже валяется на земле. Тёма подходит к нему и хочет нанести ещё один удар, пока Дима лежит, смотрит на него и смеётся. Выводя этим брат из себя окончательно.
— Ну, давай! Добей меня! Покажи Адель своё истинное лицо! Давай! Я хочу, чтобы она это увидела! И поняла какая ты падаль… — продолжает сквозь боль, и я даже замечаю, что его голова в крови от удара о камень. — Я выиграл! Она моя! Уйди с нашей дороги!
— Тёма, — подбегаю и обнимаю его за талию, крепче прижав к себе. — Прекрати! Пожалуйста! — кричу и пытаюсь провернуть то же самое, что и тогда на набережной. — Он твой брат! Твой единственный родной человек, — перемещаюсь вперёд и оказываюсь перед ним, заглядывая в его глаза. — Дима просто злой. Ревнует! Он не считает тебя таким! Ты не такой! Тёма, ты не такой!
— Я такой, — произносит и, отцепив меня от себя, возвращается к брату, но уже более-менее спокойным. — Я такой, Адель! Мне надоело терпеть его выходки. Взрослый пацан, а ведёт себя… так, словно ненавидит меня, — дойдя до Димы, пинает его ногой, чтобы тот встал. — Вставай! Разберёмся по-мужски. Но не надо все эти твои слова. Ты знаешь, что это может плохо кончиться. Ну, вставай же!
— Нет! — встаю между ним и Димой. — Не надо драк! Пожалуйста! — а затем вздохнув, решительно заявляю, понимая, что конец. — Уходи, Тёма! Уходи! Сейчас же!
Глава 27. Больше не верю
— Не стоило этого делать, — начинает Дима, посмотрев на очередь к травматологу. — Это просто рана. Я даже в обморок не падал, так что всё в порядке со мной, малышка. Поехали домой.
— Все травмы головы опасные. Даже самая незначительная может привести к серьёзным последствиям, — деловито заявляю. — Подождём, что скажет врач и тогда я буду спокойна. Это всё-таки не шуточки ударится о камень. У тебя сзади три дырки, и они все в крови. Благо они неглубокие и я более-менее спокойна.
— Вижу я, как ты спокойна. Тебя трясёт всю, — проговаривает и приобнимает меня рукой. — Всё хорошо, Адель! Ты со мной рядом. Он нас не обидит.
— Зачем ты провоцировал его, Дим? — решаю, раз он сам заговорил о Тёме, то и я могу. — Ты же знаешь о его «болезни». Он мог убить тебя. Да и вообще. Ты как его брат, должен охранять его и оберегать от таких срывов, а ты поступил с ним ужасно.
— Он псих! Адель, как я, по твоему мнению, его оберегать должен? Ходить и всех людей от него палкой отгонять? Или везде с табличкой: «Не злите моего брата! Он псих»?
— Зачем ты так? Может, стоит начать с себя? И не оскорблять его самому? Это ведь не первый раз, когда я замечаю, что ты его сам психом называешь.
— Защищаешь его?
— Да! Защищаю! Потому что в этой драке он был не виноват. Ты, зная о его слабости, поступил не лучше, чем тот самый Денис. Только тот хотел унизить его в глазах Шавана, а ты в моих глазах. И это подло… Должна тебя расстроить, но я не обращаю внимания на недостатки людей. Сама не идеальна, и у меня такие же проблемы, как у Тёмы.
— Ну, иди к нему! Иди! Успокой его! Утешь!
— А вот и пойду! — восклицаю и решительно встав, иду на улицу, чтобы самой успокоиться, а затем вернуться и узнать то, что скажет врач насчёт состояния здоровья Димы.
Я немного зла на своего парня и на себя, что прогнала Тёму. Я видела его глаза в тот момент, когда я кричала, чтобы он уходил. В них было столько боли и пустоты. И я, и Дима виноваты перед ним очень сильно.
Выйдя на улицу, сажусь на каменную скамейку и пытаюсь прийти в себя. Стоит позвонить Тёме и убедится, что он в порядке, но я забыла телефон в его машине. И как теперь быть?