Малышка его мечты
Шрифт:
Михаил потерял дар речи, увидев ее. Он хотел спросить что-то еще, но не решился, боясь, что голос выдаст волнение. Маша выглядела чересчур соблазнительно в этом одеянии. И все же ее опущенные плечи, потупленный взгляд и поджатые пальцы ног говорили о страхе и волнении.
— Я пришла соблазнить тебя, — призналась она.
Удивительно, но в ее голосе прозвучала уверенность. Более того, она спустила с плеча бретельку, поддев ее указательным пальчиком.
Михаил неверяще потер глаза. Он поверить не мог, что перед ним сейчас стоит живая, настоящая Маша. Может быть, все это
— Ты затеяла опасную игру, малышка, — проговорил он. — Не знаю, что на тебя нашло, но лучше бы на этом и остановиться.
Маша развязала поясок, спустила бретельку со второго плеча, и мягкая ткань сорочки соскользнула вниз. Теперь девушка стояла перед ним совершенно обнаженная.
Михаил кашлянул, кажется, поперхнувшись слюной. Теперь-то он был уверен, что ему все это лишь видится. Настоящая Маша ни за что не пришла бы к нему в спальню. Она слишком наивна, неопытна и хорошо воспитана. Хорошие девочки, ярые христианки не приходят в спальню к одиноким мужчинам.
И, тем не менее, Маша стояла перед ним в чем мать родила. Голубоватый свет ночника подсвечивал ее кожу, делая полупрозрачной, сияющей. На фоне этой белизны карминово-розовые губы и соски казались особенно яркими. А распущенные шелковистые волосы подчеркивали этот великолепный ансамбль. У Михаила чесались руки собрать эту густую массу ладонями и отвести назад, чтобы ничто не скрывало сногсшибательную наготу.
— Я не уйду, — сообщила Маша, делая шаг ему навстречу.
Глава 14
Мария
Я согласилась на немыслимую авантюру. Шутка ли, соблазнить мужчину, особенно такого, как Михаил. Он и прежде был несбыточной мечтой всех девушек, а сейчас… Что я могла ему дать? Что предложить такого, чего нет у других?
Только себя. Всю без остатка…
Надев саму откровенную из сорочек, я вошла в его комнату. Здесь было тепло, но меня колотил озноб. Ноги, да и все тело стали какими-то ватными, не моими. Я двигалась, как сомнамбула, боясь только одного: грохнуться в обморок. Было так стыдно и страшно одновременно. Ещё никогда я не испытывала такого жгучего, как перец чили, стыда.
— Кто здесь?
Голос Михаила звучал, как всегда, уверенно. Он показался мне до того манящим, что преодолела смущение и сделала несколько шагов.
Не в силах смотреть ему в глаза, начала раздеваться, помня о том, чему учил меня Майкл. Но выходило совсем не так, как у девушек в видеороликах. Да-да, я все же разобралась с ноутбуком, который любезно предоставила мне помощница по хозяйству. И разобралась с ютубом. Но этого оказалось недостаточно. Слишком мало.
Движения мои были замедленными, нерешительными. Все, что я могла вызвать, так это жалость. О возбуждении не могло идти и речи.
Прежде чем отправиться в спальню Михаила, я долго и внимательно рассматривала себя в зеркале. И не нашла в отражении ничего такого, что
Михаил…
Он смотрел совсем не так, как мужчины в видеороликах. В его глазах не было и капли похоти.
Когда он включил свет, я краем глаза глянула на него, пытаясь прочесть реакцию на моё представление. Он выглядел удивлённым. И… Было в его взгляде что-то ещё. Мне показалось, будто это ненависть. Его глаза расширились, рот приоткрылся и из него вырвался то ли вздох, то ли недовольно рычание.
Я бы не удивилась, если он задал мне порку и выгнал из своего дома. Ведь он уже ясно дал понять, что между нами ничего нет и не будет.
И все же я решилась на рискованный шаг. Скинула сорочку и застыла в нерешительности.
— Что ты будешь делать дальше? — спросил он.
А я понятия не имела. В видеороликах мужчины сами бросались к своим женщинам, заключали их в объятия или просто валили на постель. Что случалось после, я уже не видела. Идея ещё тогда казалась мне неразумной, ведь не умела двигаться так плавно, заставляя мужчин возбуждаться одним кокетливым движением обнаженного плеча.
— Что же ты молчишь и стоишь как вкопанная? — продолжил допрос Михаил. — Ты, вроде, обещала меня соблазнить.
— Я надеялась, этого будет достаточно.
Мой ответ звучал не просто не убедительно, а совершенно глупо. Наивно и по-детски. Именно так, как, по сути, и было. Михаил оказался прав: я всего лишь наивный ребёнок, решивший пожить другой жизнью. Возомнивший себя взрослой женщиной.
Если бы он только знал, как я мечтаю получить от него одобрение. Хоть один поцелуй, ласковое касание. Наверное, это подвигло бы меня действовать дальше. Но он не сделал ничего подобного. Только сел в постели и зачем-то положил на свои бедра подушку. Наверное, чтобы я не вздумала пялиться на его пах. Или, чего доброго, не решилась к нему прикоснуться. Там.
Но ничего такого у меня и в мыслях не было. Напротив, я панически боялась секса, особенно первого раза. Отец делал все, чтобы мы с сестрой заранее возненавидели близость между мужчиной и женщиной. Чтобы боялись потерять девственность.
Правда, Лиза утверждала, что если твой первый партнёр будет нежным и внимательным, то ты не почувствуешь боли. Наоборот, сможешь получить удовольствие, о котором и не мечтала.
Но Михаил…
Я не ждала, что он будет нежен. Но была готова к любой боли. Сестра говорила, будто мужчина всегда получает удовольствие в постели, с любой партнершей. Даже с той, которая ему не очень-то нравится. Так задумано природой.
И я наивно надеялась, что так случится и в этот раз.
Но нет, Михаил не собирался набрасываться на меня. Наверное, я была ему настолько неприятна, что в этот раз даже физиология не взяла верх.
Он продолжал рассматривать меня, словно музейный экспонат. Я обмирала от стыда и злости на себя. Не смогла. Ничего не смогла…
— Кто же тебя надоумил поступить так? — строгим, но каким-то хрипловатым голосом спросил он.
— Сама…
Я не могла и не хотела выдавать Майкла. Он действительно хотел помочь. Не его вина, что я не справилась