Малышка его мечты
Шрифт:
Кроме внешности Михаилу достался живой ум, чувство юмора и доброта, так редко присущая красивым и успешным. Из всех прелестниц школы он выбрал Катерину, натуральную блондинку с золотисто-карими глазами. Моя сестра Лиза была её лучшей подругой. Часто она прикрывала эту сладкую парочку, говоря, будто она и Катерина делают уроки вместе. А если девочка уходила в дом к отцу Ираклию, значит, можно было не переживать за её нравственность. О его суровости и нетерпимости к разного рода порокам ходили легенды.
Лизка никогда не боялась отца, даже когда была маленькой. И меня защищала.
Михаил никогда не входил в наш дом, но я часто видела его издали. Почти всегда рядом с Катериной. И втайне даже от себя самой мечтала, чтобы на меня он смотрел такими влюблённым глазами. Ловил каждое моё слово и дарил букеты полевых цветов.
Но вот пришло первое сентября, и я, краснея и бледнея, уселась ему на плечо. Это были самые незабываемые, волнующие ощущения из всех, что мне пришлось пережить за свою недолгую жизнь. Кажется, даже сейчас моя пятая точка, привыкшая к порке отца, все ещё помнит тепло Мишкиного тела и крепость его плеча. Я и сейчас вешу не много, а тогда и вовсе казалась невесомой. По крайней мере, для Мишки.
— Ну, ты и перышко, Машка! — смеясь, сказал он. И, подбросив меня вверх, легко поймал.
Тогда он впервые назвал меня по имени. И назвал перышком.
Он был моей первой детской любовью. Единственной. Больше ни к кому я не испытывала подобной тяги. Обмирала, оказываясь рядом. Ловила каждый взгляд, каждый вздох, буквально заглядывал в рот.
Но он не замечал меня, а видел только Катерину. Он были неразлучны.
До тех пор, пока не случилось страшное.
В тот день ребята ходили купаться. Стояло жаркое лето, были каникулы, и все дети, кроме нас с Лизой, наслаждались отдыхом и покоем.
Не знаю, что произошло, но Миша и Катерина поссорились — наверное, впервые в жизни. Всё ребята видели это. Михаил ушёл прогуляться, а Катерина осталась. Но не прошло и часа, как и она пошла домой. Одна.
Больше её никто не видел.
Милиция облазила весь лес, дно реки прощупали баграми. Даже водолазы приезжали. И важный следователь из городского участка.
А Катерину не нашли.
Мишку многие посчитали виновником её исчезновения, а некоторые - и убийцей. Обезумевшие родители Катерины требовали немедленно осудить Мишку, заставить признаться в том, что он сделал с Катериной. Они надеялись хотя бы найти и оплакать её тело…
Спустя месяц бесплодных поисков сгорел дом, в котором жили Михаил и его мать. Глафира надышалась угарного газа и умерла в больнице. Сын остался жив, но покинул поселок.
Все то время, пока шли разбирательства, нам с Лизой было запрещено выходить из дома. Но сестра иногда получала записки от одноклассников и подруг.
— Мишкин дом не сам сгорел, его подожгли, — сообщила мне Лиза однажды. — И мне кажется, это сделали родители Катерины. Они всегда ненавидели Мишку, он был слишком бедным и бесперспективным женихом для их дочки.
— Думаешь, он виноват? — робко просила я.
Сестра покачала головой.
— Они тогда действительно поругались, и очень сильно, — призналась она после некоторых раздумий. — Катерина
Родители Катерины тоже уехали, страсти улеглись, и все стали жить как прежде. Но только не я. Втайне все еще надеялась, что Мишка сам разыскал Катерину, женился на ней, и они зажили долго и счастливо, совсем как в сказке. Думая так, я радовалась за них. И немного завидовала. Не зная правды, я придумала свою историю со счастливым концом.
Мысли о Михаиле не покидали меня. Я думала о нем чаще, чем сама бы того хотела. Множество раз представляла себя на месте Катерины. Мечтала, чтобы меня он увёз подальше от родного отца, с каждым годом становившимся все большим тираном и деспотом.
И вот Михаил объявился. Ворвался в мою жизнь, когда я уже перестала надеяться. И сердце моё громко стучало о грудную клетку, словно запертая в коробке птичка.
Глава 3
— Ты что, уснула?! — окрик отца вернул меня в действительность. — Отвечай, когда к тебе обращаются!
Я словно окаменела под его недовольным взглядом. Задумавшись, прослушала вопрос. И теперь понятия не имела, что ответить.
— Простите, — это все, что я могла из себя выдавить.
— Тебе ведь исполнилось восемнадцать? — спросил он, прищурившись. — Верно?
— На позапрошлой неделе, — подтвердила я.
Не было ни подарков, ни праздничного торта, ни, тем более, друзей и поздравлений. За бегство сестры была наказана я. Теперь об учёбе в городе не могло идти и речи. В этом году я закончила двенадцатый класс, и отец уже присмотрел мне место на ферме.
Он даже нашёл и отобрал подаренный сестрой сотовый. Теперь я не могла связаться с ней, если бы даже захотела. Всё достижения науки и техники в нашем доме были объявлены дьявольскими. Всё, на что согласился отец, это подержанная плазма, по которой он иногда смотрел новости. Из развлекательных передач только уроки кулинарии и шитья. Об интернете и общении в соцсетях и речи не шло. Мы с сестрой были отрезаны от внешнего мира, практически похоронены заживо в доме.
Но никому из знакомых и соседей не пришло в голову осудить отца или пожалеть нас с сестрой. Для всех в деревне он был идеалом доброго христианина и доброго отца. Ведь он в одиночку поднял двух дочерей, содержал хозяйство и уделял много времени приходу и прихожанам. Ему целовал руки и поддакивали во всем.
А отцу требовалось деньги. Прежде всего, для его мастерской.
— Я отправлю тебя к нему! — объявил отец, приглаживая бороду.
— Что?..
Я едва не упала в обморок от такой новости. Вцепилась в спинку стула и неверяще уставилась на отца. Он же это не в серьез?
— Я всегда считал тебя недалекой, но не до такой же степени, чтобы не понять суть разговора, — отец свёл мохнатые брови к переносчице. — Ты ничем не хуже своей сестры. А, может, даже и лучше. Всем скажем, что ты уехала учиться. Но для начала получу перевод.