Малышка
Шрифт:
И голос её, такой знакомый и понятный, успокаивал телят.
Земля тянула их к себе. Опустив голову, они принюхивались. Множество запахов — острых, сладких, горьких и ласковых — вливалось им в ноздри. Телята фыркали, чихали. Они глядели по сторонам. Незнакомые, непонятные вещи окружали их. Всё вызывало удивление — избы, речка, плотина. Ведь телята первый раз покинули свой дом. И ничего-то они ещё не видели, ничего не знали на этой большой
Дуняша будто догадалась.
— Вон, гляди, — говорила она Малышке, — там колодец. Воду оттуда вёдрами берут и вас, теляток, поят. А за колодцем дом под зелёной крышей. Там тётя Фрося живёт. Вы её не знаете. Она работает свинаркой, за поросятами ходит. У неё дома тоже есть поросёнок, Боря. Ох и смешной: когда есть захочет, перевернёт корытце и давай барабанить рыльцем. Такой звон поднимет, точно пожар. За домом тёти Фроси живёт председатель колхоза Пётр Фокич. Он самый главный у нас. Главней его нет. А нашего с мамой дома отсюда не видно. Он на другом конце деревни.
Малышка кивал головой: мол, всё понял.
Обойдя деревню краем, телята вышли на широкую плотину. Кое-где из плотины торчали прутья лозняка. Телята вытягивали шеи и жевали губами: хотели попробовать, какие они на вкус, эти прутья.
— Но! Не балуйте! — прикрикнула Дуняша.
Вдруг откуда-то снизу, с крутого берега, на дорогу выскочил огромный лохматый пёс. Чёрная шерсть у него на загривке стояла дыбом. Он ощерился и залился глухим лаем.
Это был самый злой деревенский пёс Жук, всегдашний заводила свар и драк.
Заслышав Жука, залаяли собаки с ближайших дворов, а там и остальные подхватили. Поднялся невообразимый шум.
«Гав! Гав!» — неслось с одного конца деревни.
«А-а-ав! А-а-ав!» — раздавалось с другого.
Жук преградил телятам дорогу, грозно зарычал, готовый пустить в ход свои острые, как у волка, клыки.
Телята сбились в кучу. Задние, напуганные лаем собак, напирали.
Зорька попятилась, стала толкать Звёздочку в воду. Ещё секунда, и Звёздочка упала бы, расшиблась.
Но тут случилось вот что: нагнув голову и топая тонкими ногами, на Жука медленно стал надвигаться Малышка.
Жук заворчал отступая.
Малышка грозно сверкнул глазами, ещё ниже опустил голову, точно там уже выросли большие рога.
Жук отпрыгнул в сторону, готовясь наскочить сбоку.
На помощь другу уже спешила Дуняша. Она махала прутиком, кричала:
— Пошёл отсюда, злющий! Вот я тебя сейчас прутом ожгу!
Жук зарычал напоследок, повернулся и побежал вдоль берега.
Ребята, стоявшие на бугорке, всё это видели. И до девочки донеслись их слова:
— Это Дуняшкин Малышка.
— Ишь, смелый какой, Жука не испугался.
— Вырос бычок. А был-то махонький.
Дуняша потрепала Малышку по шее. Она очень им гордилась. Ей хотелось оглянуться на ребят: вот, мол, как мы вместе идём. Но она не оглянулась и только громко крикнула по-маминому:
— Шевелитесь, ну! Ножками двигайте!
Стадо свернуло с дороги вправо. Среди голубых озёрец стаявшего снега пробивались зелёные побеги молодой травы.
Малышка остановился, потянулся к свежим, зелёным стебелькам.
— Ешь, Малышечка, не бойся! — говорила Дуняша. — Ах ты смешной! Попробуй, это же вкусно.
Телёнок упрямо мотнул головой и, высоко подбросив задние ноги, точно козлик, пустился вскачь.
Как хорошо прыгать и бегать на этой большой, большой земле!
— Стой, куда же ты? — закричала Дуняша и замахала прутиком.
Вдруг Малышка замер. Прямо под его ногами в неглубоком бочажке ярко горело солнце, а по голубой воде плыли пушистые белые облака. Что такое?
Малышка понюхал воду и ударил копытцем прямо по солнцу. Тысячи золотистых брызг полетели в разные стороны.
— Не балуй! Не балуй! — крикнула Дуняша.
Малышка поднял голову: увидел солнце на небе. Вон оно где! Высоко, не достанешь.
Поглядел вниз. Что. такое? Солнце опять горело на голубой воде, а рядом быстро-быстро бежали облака.
Малышка раздул ноздри, фыркнул: ох, как много всего — земли, воздуха, солнца! И, по-бычьи вытянув шею, протяжно и радостно замычал:
«М-у-у-у! Здравствуй, земля! Здравствуй, солнце! Я к вам иду!»