Мама для Мамонтенка
Шрифт:
– Пациент отделался легким шоком. Надышался угарным газом, поэтому могут появиться признаки отравления. У него, скорее всего, сломана правая нога, поэтому в больницу отвезти нужно. Если можете, то поговорите с ним, потому что он уже рвется домой.
Глаза широко распахнулись. Кем Аня была Мамонту? Всего лишь его подчиненная. Наемная няня, которая, вообще, сейчас должна находиться рядом с ребенком. Упоминание о том, что нарушила пункт договора, больно кольнуло в сердце. Миша ведь мог проснуться и перепугаться. Хотелось побежать обратно и убедиться, что он в порядке, но заметив Мамонта, который уже начал буянить и отталкивать врача с водителем, не выпускающих его из машины скорой помощи, поспешила к нему.
– Петр Сергеевич… - раздраженный взгляд смерил в ответ, как бы напоминая, что они уже перешли на «ты».
– Петя, пожалуйста, не спорь с врачами. Ты нужен своему сыну! Если у тебя сломана нога, и вовремя не наложить гипс…
– Ань, - он облизнул пересохшие губы и судорожно сглотнул.
– Я не могу вас одних оставить. Эта скотина угрожала и начала воплощать свои угрозы…
– Петь, мы закроемся и ночь проведем нормально. Утром я позвоню Павлу и попрошу сопроводить нас в больницу. Может быть, тебя даже отпустят домой завтра. Сегодня ты обязан поехать с врачами. Ради сына.
Аня не заметила, когда Мамонт успел взять ее за руку, но обратила внимание на то, как его пальцы сжимают ее и прикрыла глаза. Он дрожал. То ли от страха, то ли состояние было таким. И Аня поняла, что еще не отошла от шока, она еще не расслабилась и не поняла толком, что произошло.
– Обязательно позвони Паше утром. Без него выходить из дома не смей.
– Обещаю.
– Ладно. Иди домой, но сразу же позвони мне, как только зайдешь в квартиру. Поняла?
Аня кивнула. Мамонт отпустил ее руку, и она поспешила к подъезду. Пока людей вокруг было много, а к месту происшествия подъехали полицейские, Аня побежала в дом. Она знала, что люди в форме решат задать вопросы, отвечать на которые сейчас просто не смогла бы.
Забежав в подъезд, зашла в лифт и быстро добралась до нужного этажа. Было все же немного страшно, что кто-то может поджидать в темном подъезде и попытаться проникнуть в дом, чтобы сильнее навредить Мамонту через его сына. Оглядевшись, как параноик, Аня все же открыла дверь, скользнула за нее и закрылась на все замки. Она прислонилась к стене и сползла по ней, чувствуя, что из глаз потекли слезы.
Вспомнив о том, что Мамонт попросил сразу же позвонить, нащупала телефон в кармашке и набрала номер мужчины.
– Ань, все нормально?
– Да, все хорошо. Я в доме. Миша спит.
Она не знала, спит ли мальчик, не убедилась пока, но решила успокоить отца, чтобы не переживал. Облегченный вздох слетел с его губ.
– Никуда не выходи, пока Пашка не приедет.
Аня кивнула, словно он видит. Она знала, что Мамонт чувствует, понимает - она приказа этого не ослушается, потому что как он за ребенка переживает.
– Береги себя тоже, - произнесла Аня и отключила телефон, потому что чувствовала, что сейчас расплачется, перейдет на рыдание, которое никому не нужно.
Положив мобильник на пол, посмотрела на руки, перепачканные сажей в местах, где Мамонт водил большим пальцем. Он мог умереть. Жизнь человека такая хрупкая. От осознания этого факта стало очень страшно.
Заставив себя встать на ноги, Аня подошла к детской. Миша действительно спал. Его не коснулись эти пугающие события, что было хорошо. И не следовало ему говорить, что случилось, надо было как-то схитрить.
Зайдя в свою комнату, поняла, что спать теперь совсем не хочет. От романтического настроения после приятного разговора с Мамонтом, не осталось и следа. Аня поднялась на ноги и сама не заметила, как оказалась в комнате мужчины. Около шкафа у него стояла коробка с женскими вещами. Вероятно, это было то, что осталось от Веры. Копаться в чужом нехорошо, но руки как-то сами потянулись к толстой тетради, лежащей на поверхности. Аня присела на край кровати и открыла ее. Это был дневник Веры. Первая страница заклеена свадебными фотографиями, на которых оба такие счастливые и непосредственные. Аж внутри все свело вдруг от ревности. Пролистав странички с фотографиями и рассмотрев их все, Аня начала читать. Душа кричала, как это неправильно, но она подавила этот голос, заглушила совесть и продолжила.
«Я счастлива. Никогда не думала, что смогу быть так счастлива. Петя - мое все. Люблю его очень сильно. Даже писать нечего, либо будет слишком много, либо ничего, потому что каждый день, каждый час, каждая секунда с ним похожи на сказку».
И дальше снова фотографии. Скорее всего, снимки откуда-то с отдыха. Они оба жарят шашлыки, в купальниках, а самое главное - глаза, они так и искрят от счастья.
Половина тетради заполнена счастливыми моментами. Даже тесты на беременность с двумя полосками приклеены и окружены сердечками и счастливыми стикерами. А спустя несколько страниц, начинается мрачная полоса, черная, словно смоль.
«Петя мне изменяет. Надя говорит, что даже видела его с другой. Какая-то длинноногая модель с белыми как снег волосами. Я не могу потерять его, но и удерживать рядом не могу. Мне кажется, что я умру, если он действительно нашел себе другую».
«Разговор не сложился. Петя пришел уставший и даже ужинать не стал. Он сына целует перед сном, а меня нет. Он меня точно разлюбил… Я больше никогда не буду счастлива».
«Надька говорит, что он снова в отель эту блондинку таскал, говорит видела, как они в машине целовались, и Петька ее за грудь трогал. Черт! Я готова убить его! Не могу даже представить, что он будет с другой. Как? Почему он разлюбил меня? Может, все из-за ребенка? Точно! Миша во всем виноват. Я была толстая жирная корова во время беременности, вот Петя и нашел себе модель. Хорошо хоть Надюша рядом, если бы не успокоительные, что она принесла, я давно с ума сошла».
«Петя подарил мне кольцо! Урод! Все как Надька и говорила. Пытается теперь замазать свои измены, хочет показаться заботливым. Он делает все это ради ребенка, боится, что я Мишку у него заберу. А я не могу… Больше не могу так. Я же дышу им!»
«Сегодня я впервые напилась… Этим все сказано. Я не хочу без него жить, не смогу».
«Мишка раздражает… Уже начинаю подумывать о том, чтобы отдать его в детский дом… Это все из-за него. Он разрушил наше с Петенькой счастье…»
Аня сморгнула слезу. На этом дневник заканчивался. Дальше шли пустые странички, которые заполнить Вера не успела. Если бы только не ее сестра, если бы не эти необоснованные сплетни, Аня была почему-то уверена, что Надя все выдумывала ради своей выгоды. Семья могла быть полноценной и счастливой. Аня снова открыла первые странички, на которых были фотографии со свадьбы и отдыха.
Мамонт такой молодой и счастливый. Это чертовски несправедливо, когда люди гаснут и начинают чувствовать себя чудовищами из-за того, в чем даже не виноваты.
Убрав дневник на место, Аня вышла из комнаты. Спать не хотелось совсем, поэтому она подняла телефон с пола у входной двери, на всякий случай посмотрела в глазок, чтобы убедиться, что никто за ними не следит, и вернулась в свою комнату. Не выдержав, написала сообщение Мамонту.
Аня: «Не спишь?»
Ответ пришел почти сразу же.