Мама для Совенка 2
Шрифт:
— Ты потерял мое уважение, когда удрал из дома.
Ларс все-таки отвлекся, отложил самопищущее перо, откинулся в кресле. Вздернул брови, ожидая продолжения.
— И обнаглел я тогда же, когда на меня взвалили твои обязанности во дворце. Но тебе же было плевать? Как всегда на семью.
— Обвиняешь? — искренне удивился Второй.
— Предупреждаю, — усмехнулся Харт, подался вперед и произнес, весомо роняя слова: — Не вздумай лезть к ассаре. И такийцу своему передай — ещё раз увижу рядом с девушкой — оборву все, что торчит.
Ларс угрозами не впечатлился.
— Ты всегда был занудой, Харт. С детства. И только такому зануде могло понравиться во дворце. Меня же эти стены душили. Никогда не любил историю, а от политики тошнило. Не всем быть королями, братец. Меня звали другие паруса.
— Конечно, — дернул уголком губ Харт, не впечатлившись речью брата, — не паруса, а юбки. Потому и с такийцами спелся. А за другом своим все-таки проследи. Где он, кстати?
Ларс напрягся, в груди запеклась злость, но он взял себя в руки, отвел взгляд ко окну и ссориться с младшим не стал. К тому же мелкий прав — он действительно скинул на него свои обязанности и ни разу не уточнил, как тот справлялся. Да и отец нервно реагировал на трения между сыновьями, а Ларс и так на не слишком хорошем счету. Он спустит Третьему eго дерзость. В этот раз.
— Фаррай ушел в город встретиться с парой знакомых. Сказал, поставщика надо искать не среди контрабандистов, а среди торговцев. Могли поймать на крючок и заставить привезти черную смерть. Так что Фаррай поспрашивает, не было ли у кого недавно крупных неприятностей в семье или долгов. А за ассару не переживай. Такийцы, несмотря на все разговоры, имеют свой кодекс чести и никогда не покусятся на несвободную женщину. Так что ассаре ничего не грозит. Ведь она принадлежит Четвертому.
— Принадлежит, — подтвердил, вставая с кресла Харт. Конечно, принадлежит, даже если сама не знает об этом. Глупая девчонка.
— Но если она вздумала скрыть этот факт от Фаррая, — протянул Ларс, и на его лице мелькнула лукавая улыбка, — тогда мне остается лишь посочувствовать твоему пламени, брат. Еще никому не удавалось спрятать женщину от такийца. В ассарство они не верят, покровительство не признают, а желание женщины считают ветром. Сегодня он дует с запада, завтра с востока, главное, направить в нужную сторону паруса, и тогда ты его поймаешь и подчинишь своим желаниям.
— Я понял, спасибо за науку, — выдавил Харт, следя, чтобы лицо не перекосило от бушующих внутри эмоций. Поздновато Второй вздумал его учить обращаться с женщинами. Чаще бы дома бывал — заметил бы, что Харт давно вырос и не нуждается в подобной науке.
— Слушай старших, брат, а то дождешься — отец женит одним днем, — щедро посоветовал Второй.
— Разберусь как-нибудь сам… без старших, — буркнул Харт раздраженно. Ларс ухитрился наступить на больное. Если сейчас Фильярг женится, отец может перейти от намеков к действиям.
Направился к двери, но на пороге остановился, обернулся и пообещал:
— Если твой парусный друг вдруг решит поймать ветер ассары, клянусь, я переломаю ему все паруса к жыргхвовой заднице.
Вышел в коридор, потер виски.
А то развели непонятно что. Не дворец, а лечебница душевнобольных. Чтобы он, Третий Столп, занимался отваживанием ухажеров от женщины, причем не своей?! Будто других дел нет.
— Четвертому ни слова, — предупредил безмолвных, — проследить, чтобы не столкнулся с такийцем. Кто не уследит — лично будет прятать труп. Понятно?
Братец не станет задумываться об осложнениях, просто прибьет соперника и все.
Безмолвные кивнули. Обменялись жестами, распределяя обязанности. Они тоже были в курсе, что если такиец запал на женщину, его сложно заставить передумать. Но вот Второй явно расстроится из-за смерти друга… Это Харт еще не просчитал последствия в отношениях двух стран.
Скривился. Все он уже просчитал, просто не хотел видеть очевидное. Придется импровизировать, и как можно быстрее.
— Доложить, как Фаррай появится во дворце. Нет, лучше найдите его в городе. И попросите Четвертого зайти ко мне.
?Л?ВА 16
На послеобеденных занятиях Совенок вел себя странно. Отвлекался, ерзал, отвечал невпопад. Наставники хмурились, ругались, но помогало слабо. Юля попробовала было сунуться к подопечному, но неожиданно наткнулась на блок. Удивилась. Потом сообразила, что не только она может закрыть связь. Открытие настроения не прибавило.
Внутри ощущалась обида как от предательства. Словно деть вырос, женился и собрался навсегда покинуть отчий дом. И вроде ждала подобного — рано или поздно он станет взрослым, но внутри копилась горечь. И было непонятно, что произошло и зачем Совенок поставил блок. Что скрывает?
Так задумалась, что пропустила мимо ушей лекцию по истории Третьей ветви, за что была наказана заучиванием главы и пересказом ее назавтра. Наставникам было плевать на внутренние терзания, их волновал результат.
Перед ужином поймала детя, утащила на второй этаж и потребовала:
— Выкладывай.
Совенок сначала пошел в отказ. Более того, попытался врать и увиливать. Юля вскипела:
— Ты хoть понимаешь, кому вешаешь лапшу?!
Как будто она не ассара и не чувствует малейшую ложь в его словах, даже с заблокированной связью.
Деть скис. Поник. И сердце девушки трoнула жалость.
— Запомни раз и навсегда, ты никогда меня не разочаруешь. А вот если начнешь копить проблемы…
— Нет, — замотал головой ?ль, — никаких больше проблем, Юля. Прости, я тебя подвел… Ты вчера из-за меня пострадала, — и добавил еле слышно: — Я плохой подопечный и не заслуживаю тебя.
— Глупости, — рассвирепела девушка, уже начиная понимать, кого следует «благодарить» за осведомленность Совенка, — это было моим решением. Считай его подарком к новогодним праздникам. И знай, твоя победа радует меня больше, чем тебя самого. Так что хватит извиняться, просто следующий раз думай о цене спора.