Мама для Совенка 2
Шрифт:
— Нам не сложно, — настойчиво проговорил последний курсант, и в глазах промелькнулo что-то такое… умоляющее.
— Хорошо.
Конвой, так конвой. Если это заставит их забыть о дурацком состязании, она согласна.
— А вы с какого факультета? — спросила, стряхивая солому с рукава. Когда рядом трое парней, невольно вспоминаешь о собственном внешнем виде.
— Боевой, госпожа ассара.
Один из самых популярных, после вулканологии, — вспомнила рассказ Кайлеса Юля.
— Выбрали уже куда на практику?
—
Довели до комнаты. Напомнили:
— Вас ждет господин ректор. Не задерживайтесь.
«Не задерживайтесь», — передразнила. Она бы с удовольствием в академии не задержалась, но во-первых, надо учиться овладевать магией — огненные шарики полезно, но не серьезно, а во-вторых, Совенка ?е бросишь. Ему без академии нельзя.
Приняла душ. Комнату ей выделили отдельную в преподавательском корпусе и даже с удобствами, дабы не разгуливала в полотенце по этажу. Зато поселили на самый верх, до которого карабкаться пять этажей по крутой лестнице. По соседству если и обитал кто, то исключительно бесплотный и бесшумный.
?бстановка в комнате была проста, как в хостеле. После дворца смотрелось удручающе, но Юля не протестовала. Она сюда за знаниями, а не за роскошью пришла.
Завтрак проспала, а потому оттягивать визит в святая святых — ректорский кабинет не стала. Голодная — злая. Подходящий настрой.
Конвой никуда не делся. Исправно подпирал стены. Парни округлили глаза на внешний вид ассары, но комментировать не стали. Юля тоже не стала спрашивать по какому поводу прогул: собственная инициатива или приказ сверху. Застегнула куртку — здесь, в горах, было гораздо холоднее, чем на побережье. И приходилось утепляться. В дырки на джинсах будет поддувать, но ради того чтобы выиграть первый раунд, можно и потерпеть.
Под сопровождение шокированных взглядов молодежи и участливые шепотки: «Кто же ее так подрал?» добрались до центрального корпуса.
— Юлия ?ндреевна, прохладного вам… — господин Сэльс оборвал фразу, вздернул брови, помрачнел и хмуро указал на посетительский стул: — Присаживайтесь.
— У нас говорят: Доброе утро, но сегодня я не могу сказать, что оно доброе, — Юля села на стул. Выпрямила спину. Приготовилась к бою.
В первые дни она ещё пыталась что-то доказать, прорваться на прием и поговорить, но ее даже на порог не пустили, занеся в санкционный список. Когда поняла, что бесполезно — разговорами систему не сломать — решила выживать.
В кабинете повисла напряженная тишина. Ректор побарабанил пальцами по столу. Поправил ворот рубашки. Кашлянул.
— Признайтесь, это вы вчера были у меня в кабинете? — спросил прямо.
— Скажите честно,
Сэльс поморщился. Посмотрел с мученическим видом на девушку, потер покрасневшие от недосыпа глаза.
— Как вам удалось укрыться от моих людей? И кто вам помогал?
Диалога явно не получалось. Что же… Придется поносить джинсы подольше. Однако интересно, почему ректор решил вдруг «заметить» ассару в своей академии и даже поговорить. Неужели вчера прoизошло что-то еще?
— Покровительство тоже ваша идея? Думаете, его высочество не узнает? И не примет мер?
Ректор явно почувствовал себя неуютно. ?твернулся к окну. Потом встал. Подошел и завис, глядя на внутренний двор академии и снующих по нему студентов — как раз было время перерыва.
Юля тоже подошла, встала рядом.
Академия завораживала. Башни, корпуса. Точно на одной территории собрали c десяток средневековых замков. Все из серого камня c красными рамами окон. Серый и красный — фирменные цвета. Огонь и пепел, который после него остается.
— Вам здесь не место, — глухо прозвучалo сбоку.
Но если она уйдет, Совенку тоже места не останется. Юля давно бы сорвалась, нагрубила, останавливала лишь просьба Кайлеса проявить уважение. К тому же ректор явно любил свое детище.
— Дайтe мне три месяца. Я не настаиваю на учебе — справлюсь сама, но требую, чтобы меня оставили в покое. Никаких конвоев, приставаний или дурацких требований. Никаких запретов на встречи с ?льгаром или на передачу мне почты. Три месяца — и мы решим, сможем ли ужиться.
Молчание длилось долго. Решение было непростым, но что-то изменилось, потому как ректор подтвердил:
— Три месяца, — добавляя сурово: — Никаких проникновений в мой кабинет или несогласованных уходов с территории. Также вам запрещено покидать комнату по ночам и принимать несогласованных визитеров. Прошу воздержаться от нарушений дисциплины, не мешать его высочеству осваивать программу обучения и принять должный внешний вид.
Юля хмыкнула. Между слов читалось: стать тенью и как можно реже попадаться мне на глаза. И не доставлять проблем.
— Я согласна со всем, кроме внешнего вида. Вы не выдали мне форму, не собираетесь ничему учить, я здесь на позиции гостьи и как гость имею право носить то, что пожелаю.
Кажется, со сторoны рeктора донесся зубовный скрежет.
— Хорошо, — выдохнул, посмотрел с ненавистью. Потом, видно, напомнил себе про три месяца, расслабился.
— Договорились, — кивнул.
В коридоре ждали все те же, а ещё Совенок.
— Юля! — бросился обнимать ее мальчишка.
Сердце девушки болезненно сжалось. Деть высох. Подтянулся. И было чувство, что остались только глаза, настолько замучили.