Мама для…
Шрифт:
Представляя, что я сделаю с Машкой, неосознанно постепенно успокаиваюсь. Все-таки, что это такое было с парнями? Помешательство или истерика? Правда, теперь я им не доверяю и, что греха таить, боюсь. Может быть, имеет смысл пока подчиниться этой стерве, а потому улучить момент и решить этот вопрос, как говорил папа. Папочка…
Глава вторая
Несколько дней, не знаю точно сколько, я не выхожу из своей каюты. Вода есть в туалете, а есть мне не хочется. Я пытаюсь смириться с мыслью, что родителей нет, я совсем одна, зато есть садистка Машка, придушить которую я просто не успею – вмешается Мозг. Своей паники
– Внимание экипажу, – раздается равнодушный голос с потолка, где у него динамик расположен, – всем необходимо приступить к обучению и выполнению служебных обязанностей. За уклонение последует наказание.
– Сволочь… – шепчу я, понимая, что не хочу знать, что это за наказание, потому что Мозг-то от своих правил свободен.
– Возрастная группа А: четырнадцать-шестнадцать циклов, проходит обучение и работает на обслуживании секции по расписанию, – продолжает Мозг, разбивая нас всех по прожитым годам. – Возрастная группа Б…
Это можно пока не слушать, для меня разницы нет. Тем временем Мозг озвучивает новые правила, гораздо более жесткие, чем существовали до сих пор, подтверждая тем самым факт отсутствия медицины для нас всех. Вирусов тут нет, а травмы делятся на три группы, при этом тяжелые травмы означают, как он выражается, «отбраковку», то есть фактически смерть. И если раньше инвалида могла кормить семья, то теперь… Ну и виновный в тяжелой травме разделит его судьбу, как за убийство.
Это плохая новость, и означает она, что Мозгу, в общем-то, сохранять численность колонии без надобности. То есть он решил, что мы нежизнеспособны и все равно вымрем так или иначе. Это-то я понимаю, принципы функционирования Мозга в нас еще и не так вбивали. Значит, нужно быть осторожной, потому что жить мне, в принципе, нравится, пусть даже и так.
– Группе А проследовать в помещение столовой, за уклонение наказание, – равнодушный голос меня практически выгоняет из каюты.
В нашей комнате ошарашенно оглядывающиеся девчонки. И Машка здесь, хотя она из другой группы. Выглядит наша командирша несколько растерянно, ну понятно почему. Я немного злорадно думаю о том, что теперь ей придется столкнуться и с парнями, а это не младших девчонок прессовать, парни сами кого угодно запрессуют. Нам, правда, тоже, но тут я не дамся, так что точно будет сегодня драка…
– Девчонки, держитесь вместе, – просит нас Машка. Не приказывает, а именно просит… Это что-то явно новенькое… Тварь она все-таки.
Ну, тот факт, что нужно держаться вместе, до нас и до самих дошел, поэтому выдвигаемся мы плотной толпой. Нас десяток всего, так себе толпа, конечно, но, если что, парням наваляем, конечно. Столовая недалеко находится, а классы просто на уровень выше. Работать нам, судя по всему, предстоит после уроков и до обеда, а где, я еще и не знаю.
Вот и парни… Увидев нас, один из них поднимает руки, показывая известный жест мира. То есть хочет сказать, что нападать не будет. Ну, попробуем поверить, хотя я спиной к этим письконосцам не повернусь. Опасные они. Не знаю, что это было и почему они сейчас тихие, но мне просто страшно. Другим девчонкам, насколько я вижу, тоже. Ладно, чем нас кормят?
Стандартный паек – каша серая непонятно из чего, кусок мяса. Эрзац, конечно, откуда тут мясо, но на вкус, говорят, похоже. Я натурального мяса никогда не ела, так что даже и не знаю. Но вкус вполне привычный, так что, кажется, склады не пострадали. Хоть одна хорошая новость за последнее время. Тоску по родителям я заперла в себе, как папа рассказывал, а вот девчонки не все справляются – плачут над тарелками.
Какой-нибудь выход должен быть. Все равно какой, но он должен быть, и я его найду. Сейчас надо выучиться и показать хорошие результаты, тогда, возможно, допустят в рубку. А в рубке обязательно будет протокол всего произошедшего, поэтому я смогу узнать, что случилось. Точнее, что именно случилось на самом деле, потому что у меня что-то не сходится. Возможно, что все, как папа говорил, не такое, каким кажется. Главное – не забывать, что Мозг все контролирует, а он нас уже приговорил всех. Ну, мне так кажется…
– Группа А, проследуйте в учебный класс, – подает команду Мозг.
Кто не успел поесть, тот уже опоздал, правда, я успеваю схватить с собой кусочек хлеба. Это нарушение Мозг не фиксирует – слишком мал кусок, но я-то знаю, как вовремя он бывает. Впрочем, это неважно. Спрятав хлеб в карман, поднимаюсь со стула. Теперь надо двигаться так, чтобы не находиться рядом с парнями. Боюсь я их, потому что не могу объяснить нападения. Просто пощупать? Какой в этом прок? А сделать то, о чем они думают, им не даст Мозг. Тут нужно добровольное согласие. По крайней мере, озвученное самостоятельно и громко. Заставить, конечно, можно любого… Сейчас накручу себя, вообще на стенку полезу. Лучше думать об уроках.
По старым планам у нас общая подготовка, но сейчас, наверное, все изменится. Мне хоть и шестнадцать всего, но я, конечно, не дура. Людей с низким интеллектом отбраковывают намного раньше. Не думать, не думать… Спокойно войти в класс, усесться поближе к двери. Класс – это просто большая каюта, в которой расставлены индивидуальные рабочие места. Каждое такое место – вариант капсулы, потому что каждого учат чему-то своему, отличия есть всегда. С чем это связано, не знаю.
Усаживаюсь так, чтобы замкнуть собой сенсоры на кресле. Эти сенсоры служат для контроля обучающегося, ну и бьют током, если отвлекаешься, поэтому перед уроком лучше всего сходить в туалет, а то можно и не сдержаться, дерутся они больно. Зачем это сделано, я не очень понимаю, но не обдумываю – оно есть, и все. И всегда было, поэтому можно считать нормой, хотя папочка говорил, что это варварство.
Капсула закрывается, оживает основной экран. Что это? Ой, похоже, меня будут обучать обслуживать навигационное оборудование, значит, есть шанс попасть в рубку! Вот это приятный сюрприз! Теперь надо показать, что не зря Мозг выбрал именно меня на эту роль. Покажусь нехорошо и сразу же отправлюсь в ассенизационную службу, а оттуда до рубки так просто не доберешься. Я сосредотачиваюсь, стараясь запомнить с первого раза, но для верности нажимаю кнопку повтора. Мне очень нужно этот модуль курса пройти именно сегодня, включая полусертификат. То есть половина сертификата. Можно сдавать так, можно за весь курс, но так-то проще!
***
Как добираюсь до общей комнаты, даже и не помню. После завершающего теста я как выжатый овощ – совершенно ничего не понимаю и едва двигаюсь: все-таки наказание за ошибки очень болезненное, так что мне бы сейчас полежать. В таком состоянии я парня от столба не отличу, да и парни из класса выползают буквально, Значит, и им не сильно весело. Впрочем, сегодня стычек почему-то нет, нападать они не стремятся, ну и хорошо.
Зайдя в общую нашу комнату, наблюдаю странную картину – рыдающая та сама девушка, которая меня так сильно ударила, и гладящая ее Машка. Девушка лежит на диване на животе и льет слезы в три ручья. Тут я вспоминаю, что утром ее не видела. Ее что, только сейчас отпустили? От этой мысли волосы на голове, кажется, хотят встать вертикально.