Мама года или Замуж за гада
Шрифт:
Света была с Зефиром! А если с ним что-то случилось?!
Эрика ускорилась, почти нагоняя полукровку, но врезалась в его спину, когда он резко замер в дверях. Вампир сидел на коленях перед диванчиком, на котором с закрытыми глазами лежал десятилетний пацаненок - Света.
Кифен перевел взгляд на Веце и Олю и отрицательно качнул головой.
– Не успели…- полузадушенно всхлипнул Веце.
– Мы опять не успели!
– он вытер слезы пышным жабо своей рубашки, развернулся и ушел.
Степан поднял магией диванчик вместе с бездыханной Светой и вышел из комнаты, направляясь в другую.
Эрика молча шла следом,
Вампир принес Свету в другую комнату - прохладную, с маленьким зарешетченым окошком под самым потолком и тяжелой дубовой дверью. Дамб оглянулась. Стены обиты деревом, ледяной каменный пол и одинокий подсвечник в самом углу на тумбе.
– Пошли, Оля.
– Кифен запер дверь на ключ, оборачиваясь.
– Ты не слышала о метаморфах, да? Удивительная раса.
– как-то особенно грустно произнес он.
– Я тебе расскажу, пойдем.
Они вернулись в солнечную гостиную и сели, молча уставившись в пол, с балкона прибежал Занефир и задорно прыгнул на колени маме, рассказывая, какая скучная сегодня была Света - совсем с ним не играла и под конец вообще - заснула!
Эрика ласково потрепала сына по волосам, ничего не говоря в ответ. Драконенок счастливо ластился к матери, тихо урча от удовольствия.
– Света попала в тело метаморфа, но, как видишь, не прижилась.
– с трудом начал вампир.
– Здесь метаморфы совсем другие, не как те, что у нас в книгах описывались. Перевоплощаться и менять тело по желанию не могут, зато у них иллюзия лучше всех получается. И живут они очень-очень много, даже больше драконов, только вот если их ничего не держит в этом мире или они теряют любимого, то душа покидает тело, а ее место занимает новое. И так может быть много раз. У драконов к паре привязывается и тело и душа, а у метаморфов - только душа, но так, что без своей половинки они долго не живут, отходя следом в мир иной.
– Степан говорил-говорил-говорил, сбивался, комкал плюшевого волка Зефира в руках, и снова говорил.
– А ещё они знаешь какие собственники? Раз решили, что что-то принадлежит им, костьми лягут, но своего не отдадут!
– горько продолжил граф.
Драконенок на руках у Эрики встревожено запыхтел, опасаясь, что дядя Кифен ненароком испортит его любимую игрушку.
Дамб молчала, о том, что в этом мире существуют метаморфы, она слышала впервые.
– Знаешь, какие они? Лучше драконов и вампиров вместе взятых! Самые-самые! Я вот, сколько живу тут, всегда хотел быть метаморфом! Вот все расы как расы, а они - самые добрые и миролюбивые существа. Оборотни могут приютить сирот оборотней, драконы заботятся о каждом птенце в клане, а метаморфам все равно, они единственные принимают любое дитя, как собственное. Разве это не прекрасно? Восхитительно, что в этом мире каждый ребенок может найти тех, кто будет любить его просто так, не взирая на расу и происхождение? И ведь не только в этом дело, они принимаю пререселенцев как своих, как нового члена семьи, никто не выгоняет из дома, не лишает титула, они по-настоящему принимаю и понимают. Совсем не как в Рипаннисе.
Дамб чуть сморщилась, услышав название их государства, нескладное оно, длинное и незапоминающееся. Не верилось в то, что существует настолько идеальная раса, но глаза Степы горели, он грустно-восторженно рассказывал ей о неведомых существах, благородства у которых было не занимать.
– И что теперь будет со Светой?
– тихо спросила Эрика. Дамб не понимала, ведь совсем недавно, меньше двух часов назад, Света была живая - утешала ее и играла с Зефиром, но вдруг… ушла.
Вампир выдавил болезненную улыбку.
– К утру ее тело займет другая душа. Может, это будет хороший человек, а может и нет.
– он прикрыл глаза, вина заполонила сердце.
Ни он, ни Веце не смогли помочь Свете привязаться хоть к чему-то в этом мире, остаться тут. Уже в который раз граф Вальдернеский ощущал себя беспомощным.
Какая благодать, что Оля - человек и не может так просто исчезнуть, как хорошо, что у нее есть Занефир, которого она любит, который держит ее в этом мире.
Глава 9
Дамб понимала - ее любовные проблемы ничто по сравнению с тем, с чем сталкивается Степан. Стало стыдно и горько - если бы она не пришла сегодня плакаться Кифену о сволочи Ибенире, возможно Света осталась бы в этом мире.
Разговор не клеился - вампир не знал, куда себя деть, внутренние метания отражались на лице, а Эрика почувствовала накатившую за день усталость.
– Ты знаешь, Веце коренной житель этого мира и я боюсь, что однажды проснусь и его заменит кто-то другой.
– с затаенным страхом проронил граф Вальдернеский.
– Ему же всего семнадцать, он совсем еще мальчишка.
– он рвано выдохнул и посмотрел на нее, - А ты? Ты не боишься, что Занефир оставит тебя?
– Эрика опустила взгляд на уснувшего сына.
– Я никогда об этом не думала, но благодаря тебе у меня теперь на одну фобию больше.
– осуждающе сказала Дамб. Потерять Зефира было страшно, еще страшнее, чем каждый день кашлять кровью и знать, что едва ли проживешь два года. Об этом не хотелось думать или говорить, поэтому она задала встречный вопрос.
– А мне Веце сказал, что ему больше ста.
– По заиванскому, то есть человеческому, летоисчислению, да. Но по летоисчислению вампиров - семнадцать. Там сложная система соотнесения.
– и ей и ему сейчас не до всего этого, Кифену необходимо остаться наедине с собой, да и Дамб есть что обдумать.
– Понятно.
– проговорила Эрика.
– Я, пожалуй пойду. Темнеет уже.
– Степан не возражал, вернул ей документы на Эйрикура и открыл портал, пообещав, что официально положит “Эрику” в одну из лечебниц.
Дамб еще раз осознала, что в неоплатном долгу перед вампиром.
Она вышла из портала сразу в комнате Занефира, уложила сына в постель и спустилась вниз.
Как давно у нее не было таких спокойных вечеров, которые она могла провести сама с собой. Дамб побродила по дому, выпила чаю, помылась и поднялась к себе в комнату.
В последнее время Эрика жила в какой-то бесконечной гонке, где нужно было успевать все и сразу - работа, дом, сын, лечение, вампир и даже умудрилась впихнуть в свой плотный график романтическую линию. Зря. Ой как зря.
Чем дольше попаданка размышляла о превратностях судьбы, тем чаще возвращалась мыслями к герцогу и тому, что ему наплела со злости.
Дамб сидела на кровати и понимала - самое время убиться о стену.
Чем она думала, когда сказала, что “Эйрика” провела ночь с Керналионом? Она ж вдова!