Мама года или Замуж за гада
Шрифт:
– Увы, не самый.
– тихо выдохнул Келион, вглядываясь в лицо своей пары. Что-то было не так. Вроде это и Эрик, а вроде и нет, ниже даже самую малость, и глаза выразительней.
– У меня для вас есть три новости, - не слишком благодушно начал Дамб. Келион старался внимательно слушать, а не глупо пялится на свою пару. В этой рубашке Эрик выглядел очень мило, но подозрительно женоподобно. Дракон потер глаза, но нет, не развиделось.
– две хорошие и одна не очень. Не то, чтобы плохая, но для нас с вами сегодня точно не лучшая.
– Эрик замолчал, уставившись на стол и небрежно разбросанные
– тихо спросил он и у Керналиона пробежали мурашки по спине от этого шепота и близости своей пары. Совсем рядом, если привстать и немного наклонится вперед, то можно поцеловать.
– С хорошей.
– неуверенно выдохнул герцог, завороженно смотря на Эрика. Тот выпрямился, перестав так грузно нависать над столом, хмыкнул сам себе и расстегнул первые две пуговицы рубашки, отворачивая ворот.
– Ну раз вы настаиваете, плохая так плохая.
– с явным, почти язвительным упреком хмыкнул Эйрикур. Келион непонимающе следил за Дамбом, пока тот не наклонил голову набок, обнажая шею с брачной меткой, - Посмотрите на меня. Знаете, что это, да? И откуда, уверен, тоже знаете, верно?
– осуждающе проговорил Эрик, сверля герцога хмурым взглядом.
– Знаю.
– тихо, но твердо ответил дракон. Да и что еще он мог сказать? Ибенир был растерян от того, что Дамб вообще к нему пришел, а не исчез с концами, перепугавшись и приговаривая, что это не по плану и вообще, замуж он не хотел.
Удивительно, но Эйрикур не кричал, не обещал семь смертных кар и прочих наказаний, просто говорил, возмущенно и недовольно, с иногда проскальзывающими нотками обиды.
Неужто кто-то принял на себя первую волну гнева и к Керналиону Эрик пришел уже перебесившись?
– Почему… вы ничего мне не сказали?
– с горечью бросил Дамб, смотря на Ибенира, как на последнего предателя.
– Ты бы сбежал.
– простодушно оправдался Керналион, разведя руками.
– Однако же, разве я не имею право знать?
– хмуро выдохнул человек, не отрицая слов дракона. Келион печально ухмыльнулся, узнай о их браке Дамб чуть раньше, точно бы сбежал.
– Имеешь, конечно.
– герцог опустил глаза. Говорить было трудно, слова словно застревали где-то глубоко в груди и не желали срываться с губ.
– И потому я от тебя ничего не требую. Просто не бросай меня и не исчезай никуда внезапно.
– осторожно коснулся ладони, мягко поглаживая напряженные пальцы Эрика.
Дамб пристально посмотрела на их руки, осмысливая слова Ибенира. Келион просил не так уж много, почти ничего.
– Ладно.
– строго ответила Дамб, на самом деле глубоко тронутая словами герцога.
– А теперь хорошие новости.
– убрала свою руку и постаралась улыбнутся чуть уверенней, но вышло неважно.
– Давайте я скажу сразу две, чтобы, если одна вам не понравится, вы все равно хоть немного порадовались.
Глаза дракона остановились на ее запястье, из под длинных рукавов рубашки выглядывали бинты. В голове мелькнула страшная мысль, что Дамб, узнав о их связи, от горя и злости решил вскрыть вены. Нет, нет, у Эрика сын, он бы не стал так безрассудно рисковать собой. Келион не должен так о нем думать.
– А мне может не понравится?
– спросил дракон, Эйрикур натянуто улыбнулся, забегав глазами. Еще одна фобия в копилочку, и так боязно, так еще и герцог нагнетает!
– Это уже зависит исключительно от вас.
– Эрика нервно сжала ладони. От волнения потряхивало.
– Первое, я полукровка, и не умираю, а прохожу свой первый круг, - лицо дракона просветлело от облегчения и он улыбнулся широко, счастливо, так, что даже голос Дамб дрогнул, - И второе, я не п-парень. Я девочка.
– выдавила она через силу, едва слышно прошептав последние слова. Лицо дракона окаменело, а сердце напряженной Олимпиады истошно забилось.
Почему же он молчит?
Глава 34
В кабинете повисла гнетущая тишина, Дамб затравленно смотрела на герцога, он же не сводил нечитаемого взгляда с нее, попаданка шумно выдохнула. Оптимизм быстро и мучительно дох от этих их гляделок.
Может, зря она сказала? Что теперь будет? Почему он так странно смотрит? А вдруг не поверил?
Ну попрет он ее в шею, так лучше сейчас, чем потом, когда она настроит воздушных замков. Разве она хоть раз влюблялась вообще взаимно? Не впервой!
Вообще признаваться ни в чем не надо было, исчезла бы через полтора года и жила, ни о чем не сожалея, и не отвергал бы ее никто! Послушала Кифена, а своей головой надо было думать, это ж не вампир с драконом встречаться начал, а она.
Олимпиада чувствовала, как слабеют ватные ноги и дышать становится трудно, легкие будто свело судорогой от волнения. Керналион открыл рот, чтобы что-то сказать, но так не издал ни звука.
– Не нужна я вам такой, так и скажите!
– остервенело прошептала Эрика, не замечая, как глаза заволокло слезами.
– Переселенка, простолюдинка, полукровка, вдова, так и еще с чужим ребенком!
– горько проронила, отводя помутневший взгляд и вытирая слезы рукавом.
И он ей тоже не нужен! Сама сколько жила и еще дольше проживет!
Дамб плотно сжала дрожащие губы, упрямо не смотря на Ибенира. Тот от ее слов будто отмер, вздрогнул от ее обжигающего взгляда, уязвленного, раненного, болезненного, преданного.
Керналион медленно встал, обошел стол и Дамб испуганно сделала шаг назад.
Сказанное Эриком было слишком хорошо для правды и Ибенир неверяще смотрел на Дамба. На Дамба в юбке. Поднял глаза выше - и грудь у Эйрикура тоже была, значит не нацепил его слуга ради шутки женскую одежду, опыт то, если вспомнить, у Эрика уже имелся.
А после взглянул на лицо - Дамб от переживаний был, ах, нет, была готова упасть в обморок и вот, смотрите, уже расплакалась. Келон рвано выдохнул, единственные слезы, которые он хотел видеть на лице своей пары, это слезы счастья.
Но Дамб сейчас было так страшно, что она замерла, раненым зверьком исподлобья глядя на дракона, словно ожидала нападения в любой момент. У Ибенира заходили желваки, как мог он довести свою драгоценную супругу до такого состояния?
Но что сказать? Как объяснить? Ведь никаких слов не хватит, чтобы описать ту бурю, что сейчас была у него внутри, ту радость и безграничное счастье, тех бешеных бабочек, что как оголтелые летали в животе.