Мама года или Замуж за гада
Шрифт:
– А я пока не магичу. Не умею.
– расстроилась Оля. Она магичить хотела, не пришлось бы больше дергать Кифена по мелочам и зависеть от кого-то, захотела - открыла портал, захотела, оставила вечером суп на плите, накрыв его заклинанием.
– Рано тебе еще, у женщин на пол года позже первая магия появляется.
– сообщил Фитар, затем вернулся к прошлой теме. - Совершеннолетие у метаморфов наступает в тридцать лет, когда они вступают в полную магическую силу, моя сестра несовершеннолетняя.
– упреком бросил Керналиону.
– Так что если вы ее обидите, то должны понимать, что Машиока не останется в
Келион понял это еще тогда, когда стало ясно, что Дамб метаморф, поэтому лишь коротко согласился. А Оля восхищалась братом, как тот величественно и снисходительно смотрел на всех вокруг, говорил, двигался. Как настоящий принц. Вот что с людьми жизнь во дворце делает, из неотесанного болвана с тупыми шуточками Миша превратился в нормального принца.
– Предлагаю обсудить то, ради чего мы все здесь собрались.
– встрял Кинияр.
Элис глянул на сестру, после на герцога и согласился. Переговоры прошли гладко - Миша забрал документы, пообещал Олимпиаде в скором времени вернутся уже с родителями и посоветовал не обижать сильно Ибенира, видно, хороший человек, такого лучше не упускать.
– Ну вот и все. Закончили.
– выдохнул принц Кинияр. Эрика и Келион попрощались с кронпринцем и телепортировались в поместье к Кифену. Веце со слезами радости передал Зефира матери и сбежал.
– Он такой не всегда, только когда не выспится.
– попыталась оправдать поведение полукровки Дамб, потому как дракон явно увидел опасность для своей пары в эмоционально-нестабильном Веце. Но Эрика парня понимала - представьте только, у вас самый разгар пубертата, а вас заставляют нянчится с мелким. А если еще вспомнить, что у полукровок переходный возраст может длится на протяжении сорока лет, то вообще грустно становится.
Кифен куда-то отлучился, поэтому рассказать о том, что нашла свою семью, Оля не смогла, но ничего, в следующий раз тогда познакомит их.
Герцог снова открыл портал, на этот раз уже в родовое поместье и пропустил свою пару вперед.
Когда речь шла о поместье, Дамб представляла себе все немножко по-другому. Ладно, совсем по-другому. Они втроем стояли на зеленой лужайке, впереди, в минутах пятнадцати ходьбы , высилось само поместье: трехэтажное здание, раза в четыре меньше поместья обычного, а вокруг - трава, словно здание построили посреди поля. Даже конюшен и сада нет. Вдалеке темнеет лес, а небо над головой - голубое, чистое.
– Какой позор.
– презрительно цокнула женщина, вырвав Эрику из мыслей. Высокая и строгая, как учительница английского. Дама с брезгливостью взирала прямо на Дамб и Эрике очень захотелось, как Занефир, уйти в себя и восторженно смотреть на травку и солнышко.
– Мало того, что притащил с собой грязного слугу, так еще и через парадный вход.
– попаданке стало интересно, где это тут парадный вход, если до поместья идти и идти.
Женщина строго глянула на Керналиона, мужчина, стоящий рядом с ней, просто молчал. И оба они были подозрительно похожи на герцога, Дамб искренне надеялась, что это не родители Келиона.
– Мама!
– расплылся в улыбке Ибенир, шагнув вперед и ничуть не смутившись ворчанья женщины. И Эрике стало не по себе. Такая свекровь прямая дорога в могилу. Да эта женщина ее съест и не подавится!
– Я так соскучился, а ты вместо “здравствуй” сразу ругаешься!
– беззлобно упрекнул Керналион.
– Не мамкай мне тут! Объяснись!
– чопорно проговорила дама, грозно глядя на сына. Келион, судя по всему, объясняться либо не желал, либо не считал нужным, потому молчал как партизан, очень странно поглядывая на Дамб. Знаете, таким взглядом обычно на грамоту за первое место смотрят или на золотой кубок, гордо и восхищенно, счастливо.
Эрика ничего не понимала, боялась опозорится и старательно давила дружелюбную улыбку.
– Дорогая, это наверно тот самый личный помощник, о котором нам говорил Эдгар.
– мягко сказал мужчина и Керналион благодарно посмотрел на отца.
– Но почему ты не оставил его в Арисме, сын?
– Он бы сбежал.
– а она и сейчас не прочь! Кажется, даже на лошадиную лепешку мама Келиона бы смотрела дружелюбнее, чем на Дамб!
Он что, не сказал еще своим родителям, что женат? Нет, Эрика, конечно, сама буквально вчера об этом узнала, но им-то наверно следовало дать знать об этом раньше, чем везти ее сюда, разве нет? Или у драконов по-другому?
– Подумать только, такой распущенный работник.
– недовольно выдохнула женщина, - Эй ты, служка, возвращайся назад, ты уволен. И чтоб ноги твоей больше не было ни в одном из поместьев рода Ибенир.
– Керналион растерянно смотрел то на непривычно строгую мать, то на помрачневшую Эрику. Он думал, что они найдут общий язык, а не невзлюбят друг друга с первой минуты.
Дамб хмуро посмотрела на Келиона, раз он не сказал, что она его девушка, то и Эрика тут выделываться не будет. Как вы себе это представляете? Типо, извините, я еще пара вашего сына, а не только слуга! Даже звучит жалко. Да и почему она должна оправдываться?
– Мама, ты перегибаешь палку. Дамб моя…- но мать перебила, не дав договорить.
– Ничего не хочу знать! Это поместье только для драконов, а не всяких…простолюдин и бедняков с их ребятьем. Благотворительностью не занимаемся.
Эрика скрипнула зубами, она сюда не оскорбления пришла выслушивать. Надо было найти сироту и выходить за него! Долой свекровью тиранию!
– Знаете что, Ваша Светлость, я пожалуй пойду. Откройте пожалуйста портал.
– тихо проговорила Дамб, обратившись к Келиону. Тот замер, схватил Дамб за руку и непонимающе посмотрел на свою пару.
– Эрика, стой, ты куда?
– она выдернула свою ладонь, взяла Занефира на руки и как-то горько, болезненно усмехнулась.
– Мы же с вами не спали, верно? Так что нас не так много связывает, найдете себе еще кого, жизнь длинная. Откройте портал. Я больше вас никогда не потревожу.
– герцог похолодел от слов Дамб, он не может ее потерять, ни за что!
– О чем вы там шепчетесь?!
– повысила голос мать, - Нечего его держать, пусть убирается прочь! Мы найдем тебе другого слугу, Келион!
– попаданка посмотрела в глаза Керналиону, давая понять, что не намерена ждать, пока его мать успокоится и они нормально поговорят. Либо он скажет все сам сейчас, либо говорить уже будет не о чем.