Мама, мамочка…
Шрифт:
– Хорошо, – обрадованно кивнула Юля. Она во все глаза смотрела на добрую медсестру, пока та набирала номер реанимационного отделения и пыталась услышать то, что ей говорят.
– Да. Алена, ну подскажи, пожалуйста. Татьяна Егоровна… Да, это она. Что? Порок… Когда? О, Боже мой…
Медсестра бросила на Юлю испуганный и виноватый взгляд и положила трубку.
– Мне очень жаль… Час назад ваша мама умерла…
Юля закричала страшно, дико, попыталась схватиться за стол, но пальцы отказывались служить ей, в голове сильно зазвенело, и она без чувств упала к ногам испуганной медсестры.
Ночь Юля провела в
Следующие несколько дней превратились для Юли в непрекращающийся кошмар: она, никогда не сталкивающаяся ни с чем подобным, не представляла, как и что должна делать. Помогла девушке её соседка тетя Вера, примерно полгода назад похоронившая старую свекровь. Если бы не её умные советы, Юля совсем бы растерялась.
– Деньги-то у тебя есть? – спросила её Вера.
– Да, у мамы были кое-какие сбережения, – кивнула Юля и назвала сумму, но соседка только головой покачала.
– Маловато. Сейчас все так дорого. Ну да ты не волнуйся, мир не без добрых людей, поможем, обязательно тебе поможем. Ты только не плачь и держись, девочка. Тебе силы нужны.
Вера сама обошла соседей Татьяны, позвонила и её бывшим коллегам. Никто не отказался помочь, каждый дал столько, сколько смог и Юля смогла оплатить все, что нужно.
Похороны прошли спокойно. Людей было немного, Татьяна так и не обзавелась друзьями, предпочитая более привычное ей одиночество. Вера была с девушкой до последнего и поддерживала её как могла.
– Юлечка, мне пора,– сказала она наконец. – Нужно выходить в ночную смену, а перед этим хоть чуть-чуть поспать. И ты отдохни. А завтра я приду и мы вместе с тобой наведем здесь порядок. Хорошо?
– Хорошо, тетя Вера, – кивнула девушка и тепло поблагодарила её за помощь и доброе сердце.
Когда же она ушла, Юля тяжело опустилась в любимое мамино кресло и, сраженная усталостью и душевной болью, наплакалась, а потом ненадолго забылась тяжелым и тягучим как болото сном.
Ей снилось, что мама зовет её. Она бежит к ней, но всюду натыкается на серую бетонную стену или видит перед собой безбрежное море, бушующее и тоже свинцово-серое, как стена.
– Мама! Ма-а-ма!!! – закричала девушка, вдруг различив её неясный силуэт, но Татьяна не стала дожидаться дочери и, скорбно опустив голову, ушла прочь.
Всхлипнув, Юля проснулась и снова тихонько заплакала от горя и безнадежности, с которыми была не в состоянии справиться. Она встала и прошла на кухню. До позднего вечера она мыла посуду и наводила порядок в квартире, ночь провела без сна, а рано утром пришла на кладбище и села у могилы матери, роняя слезы на свежую, остро пахнувшую землю.
– Никогда не прощу себе, мама, – говорила тихонько Юля, – что не уберегла тебя. Видела ведь я, что с тобой что-то происходит. Почему не заставила тебя вовремя обратиться к врачам? Почему не отвезла сама в больницу? Ох, мама, мамочка! Я разговаривала с доктором, он сказал, что у тебя было сильно изношенное сердце. Ты всегда заботилась только обо мне, мамочка, и совсем не думала о себе. Как же я виновата перед тобой, мама… Прости меня, пожалуйста, прости, а сама себя я никогда не прощу.
Дома Юля провела еще несколько дней, а потом уехала к себе, все-таки она не могла бросать институт надолго. Виктору Юля не звонила и видеть его не хотела, он тоже продолжал обижаться на нее и не интересовался, что там у нее произошло. Но когда через неделю случайно увидел на улице, обомлел, заметив черную повязку, которую она так и не сняла с головы.
Больше не раздумывая ни минуты, Виктор в несколько шагов преодолел расстояние между ними и взял её за руку:
– Юлька! Неужели?! Только не говори, что твоя мама…
Страшное слово застыло на его губах. Она высвободила руку и кивнула:
– Да. А теперь извини, я спешу.
– Юль, прости, я не знал, – неловко извинился Виктор. – Когда это случилось?
Она вдруг всхлипнула и толкнула его обеими руками в грудь:
– В тот день, когда я просила тебя отвезти меня к ней! Я бы успела, я бы застала её живой! Может быть, помогла бы ей, подняла бы всех врачей! – Юля зарыдала, не справившись с эмоциями. – Я просила тебя, я чувствовала, что с ней что-то не так! А ты… Ты…
На них стали оборачиваться люди, и смущенный Виктор прижал Юлю к себе:
– Ну тише, тише… не надо так…
Но она вырвалась из его объятий и, резко повернувшись, пошла прочь, ни разу не обернувшись. Потом он еще несколько раз пытался помириться с ней, но она не захотела его даже слушать.
– Прости, Витя, но я не могу встречаться с тобой, – сказала она ему однажды. – Ты больше не приходи. После института я уеду домой и больше сюда не вернусь. Разные у нас с тобой дороги и ты не можешь не понимать этого.
Виктор спорить не стал, а через несколько месяцев уже встречался с другой девушкой. Юля же сдержала свое слово и, как только получила диплом, отправилась в родной город, чтобы там, наконец-то обрести покой и счастье.
И вот уже прошло три года с тех пор как не стало Татьяны, но помнила об этом только её дочь. С букетом алых гвоздик она пришла на кладбище и села у её могилы.
– Здравствуй, мамочка, – сказала она. – Ну вот, я опять пришла навестить тебя. У меня все нормально. Работаю в гимназии, живу одна. С Виктором у меня так ничего и не получилось, я тебе рассказывала об этом, помнишь? Не смогла я простить его, мама. Нет-нет, ты не думай, я не перекладываю свою вину на него, просто я поняла, что это не мой человек. Если он не поддерживает меня, как я могу довериться ему? Однажды, мамочка, ты говорила, что я обязательно встречу свою любовь и буду счастлива. Я думала, что это Виктор, но, как видишь, ошиблась. Ох, мама, – всхлипнула Юля, – ты была моим единственным близким человеком, которому я могла довериться. А теперь рядом со мной нет никого…
– Тетя, а почему ты плачешь? – раздался совсем рядом тоненький голосок. – Разве большие плачут?
Юля резко обернулась и увидела перед собой мальчика лет трех. Он не был похож на беспризорника, его темно-синий костюмчик выглядел совсем новеньким, а из-под черной кепочки с забавным енотом на козырьке на Юлю смотрели большие серые глаза.
– Ты откуда тут взялся, малыш? – спросила она.
Он неопределенно махнул рукой в сторону. Юля, поднявшись со скамейки, увидела невдалеке толпу людей в темных одеждах. Похороны… Надо же, а она совсем не заметила их и словно только сейчас услышала женский надрывный плач.