Мама напрокат или семья в подарок
Шрифт:
Малышка оживлённо рассказывала о маленьких котятах, с которыми играла во время прогулки, на что женщина лишь, рассеяно, кивала головой, похоже думая о чём-то своём. В этой нише голоса слышались настолько отчётливо, словно в тот момент я находилась в комнате рядом с ними, а не за толстой каменной стеной, хотя никаких приспособлений для прослушивания так и не заметила. Видимо и здесь опять же была задействована магия.
Обернувшись на шорох, я увидела лорда Таруша, заглянувшего в нишу, поэтому поспешила выйти.
— Может, заберём Кэти прямо сейчас? Что если няня тоже замешана?
— Пока враг думает, что мы не подозреваем о его существовании, малышка в полной безопасности, поверь, — попытался меня успокоить старый лорд. — По крайней мере, сейчас тащить её с собой в подземелье было бы глупо, не зная, что нас там ждёт, а потом уже решим, как правильно поступить.
С одной стороны я понимала — дед прав, но мысль о том, что кто-то может причинить Кэти вред, не давала покоя. Девочка настолько стала мне дорога, что я, не раздумывая, рискнула бы ради неё своей жизнью. Но, сейчас ей действительно было лучше находиться в своей комнате, в знакомой обстановке, подальше от той двери, за которой таилась неизвестная опасность.
Оставив связанного пленника в одном из тупичков, неподалёку от комнаты Кэти, мы отправились в путь. Пробираясь по каменным коридорам следом за лордом Тарушем и мраксом, я старалась запомнить дорогу, так, на всякий случай. Но чем ниже мы спускались, тем сложнее это было сделать: появлялось всё больше развилок, тупиков и ответвлений, ведущих неизвестно куда. Хотя Мусик, похоже, ориентировался в этом лабиринте по-прежнему без труда.
Под конец я окончательно запуталась, поэтому, махнув рукой на свой первоначальный план, просто следовала за мраксом, уткнувшись взглядом в пол, поэтому и заметила как на полу, что-то блеснуло, в неровном свете магического шара. Наклонившись, я стряхнула слой пыли, под которым обнаружила старинное кольцо, с россыпью мелких разноцветных камней, сплетённых в замысловатый узор. Не раздумывая, сунула его в карман, решив при встрече отдать Энриону. Наверняка он будет рад возвращению этой потеряшки.
Не знаю, сколько по времени мы блуждали по тайным переходам, но в какой-то момент мракс просто остановился, втянув носом воздух, и тут даже я без труда уловила запах сдобы, свидетельствующий о том, что мы на месте. Надавив на каменную кладку, он открыл проход, за которым оказалась уже знакомая нам кухня, к счастью совершенно пустая в это время суток.
Озираясь по сторонам, мы двинулись к спуску в подвал, и уже через несколько минут стояли среди заставленных снедью полок, с замиранием сердца слушая жуткое рычание и скрежет когтей, раздающееся за интересующей нас дверью.
— Кто там может быть? — прошептала я, вцепившись в руку деда.
— Судя по звукам и всполохам тёмной энергии — это голодная Веренейская пума, существо иммунное к драконьей магии, — усмехнулся тот, — один из тотемных зверей тёмного бога Тарга. Если бы на этой двери не было металлических пластин, пума бы уже разгуливала по замку, поскольку есть у этого существа одна премилая особенность — деревянные поверхности для неё преградой не являются, поскольку она без труда проникает сквозь них, будто просачиваясь.
— О, сочувствую тем людям, которые окажутся на пути этого монстра, — передёрнув плечами, проворчал мракс, — мне как-то пришлось видеть последствия нападения вышедшего из-под контроля зверя. Бр-р-р…
— И что всё это значит? — спросила я, леденея от ужаса.
— Хм, интересный вопрос! — дед на миг замолчал, но, тряхнув головой, тут же продолжил. — Я тут подумал… В последнее время противостояние между высшими драконьими родами стало набирать обороты. Некоторые верховные лорды всеми силами пытаются удержать мир с тёмными, но есть и те, кто желает окончательно стереть нас с лица земли. И это весьма странно, после стольких лет тишины. Словно у них появился лидер, держащийся всё время в тени, но настойчиво подталкивающий к действиям. Как думаешь, кто относиться к тем лордам, кто не хочет войны с оборотнями?
— Отец и Энри, — догадалась я.
— В точку, — усмехнулся дед, — поэтому я им и открылся, чтобы договориться относительно тебя. Дайран Кайри и Энрион Элэрейн всегда отличались рассудительностью. Будь на их месте другие, даже пытаться бы не стал. А вот теперь подумай, измениться ли мнение твоих близких относительно оборотней, если на родовой замок Элерейнов нападёт существо, якобы ведомое тёмными?
— Изменится ещё как! — выдохнула я, осознавая весь ужас, который бы начал твориться в замке, окажись на свободе иммунный к магии зверь, ревущий сейчас за закрытой дверью. — Но какой ненормальный решит выпустить на волю голодного монстра, который, в первую же секунду, нападёт на него же самого?
— А вот это мы сейчас и узнаем, — прошептал дед, приложив палец к губам, призывая к тишине, при этом указав в сторону лестницы.
Прислушавшись, я уловила едва различимые шаги.
Укрывшись за стеллаж с продуктами, мы все трое замерли, ожидая появления безумца, отважившегося на подобную выходку.
По мере того, как шаги приближались, напряжение нарастало. Пальцы безотчётно сжимали деревянный каркас стеллажа, за которым мы прятались. Каждый шорох, каждый вдох и выдох теперь казались настолько громкими, что били по натянутым, словно струна, нервам, как молот по наковальне. Прикусив губу, я едва дышала, стараясь не издавать ни звука. Хотя, куда уж тише?
Секунда, другая, третья… время бежало неумолимо, приближая момент истины. Совсем рядом вспыхнуло яркое пламя свечи, колышущееся от малейшего движения воздуха, что было весьма непривычно, поскольку обычно все вокруг использовали магические шары для освещения. Что, впрочем, перестало иметь какое-либо значение, стоило мне увидеть приближающегося человека.
По проходу, с трудом переставляя ноги, шла тётушка Нарилия, которую я считала эталоном добропорядочности. Всегда розовощёкая пышущая здоровьем женщина, сейчас казалась бледным подобием самой себя. Её кожа была белее мела, отсутствующий взгляд, тёмные круги под глазами и посиневшие губы напомнили мне жуткие образы из фильмов ужасов, но тяжелее всего далось осознание того, ради чего она пришла сюда в столь поздний час.