Мама, не плачь, я живой
Шрифт:
— Кто такие?
— Армейская разведка.
— Чего от меня хотели?
— Приказано найти и доставить Вас в квадрат75-369 и передать представителям командования.
— Кому конкретно приказано передать?
— Не могу знать. Они должны назвать кодовое слово "Монастырь".
— Что ты сказал?!
— "Монастырь". Этот код знаю только я, они и начальник армейской разведки.
— Почему всё рассказали?
— Начальником разведки приказано сотрудничать в случае нашего пленения. Во избежание необратимого психического воздействия… Нам такие потери не нужны. Я видел того упрямого старлея после общения с Вами. На аэродроме в Кабуле, их вели к самолёту.
— Куда их увезли?
— Не могу знать. Мы — всего лишь армейский спецназ. Обеспечивали безопасность прибывших на том самолёте. Они улетели — мы вернулись в расположение.
— Ладно, товарищ майор, я Вам верю. Сейчас Вы пойдёте к своим людям и прикажете всем лежать молча до прибытия вертолётов с представителями командования. Расскажете им всё. Если не будете делать глупостей, то на Вас и Ваших людей не будет оказано необратимого воздействия. Вам всё понятно?
— Так точно. Разрешите выполнять?
— Разрешаю.
Никита через астрал известил Сильвестра обо всём происшедшем. Вертолёты с командой полковника прилетели через час. Соколов явно был чем-то озабочен. Поздоровались. Никита рассказал свою версию событий. Полковник подошёл к майору спецназовцев, переговорил, приказал всем грузиться в вертолёты. Подошёл к Никите:
— Послушай, Геннадич, чего им всем от тебя надо?
— Во-первых: кому "им"? Во-вторых: я и сам хотел бы знать. Ту троицу так и не нашли?
Полковник помрачнел. Видимо, Никита задел самое больное место.
— Не расстраивайтесь, товарищ полковник. Разберёмся. Я понимаю: у Вас временные трудности. Если сильно прижмут — обращайтесь, поможем. Не нравятся мне их наезды.
Полковник странно посмотрел на Никиту, как будто в первый раз увидел.
— Ну, а этих-то ты как? Тоже гипноз?
— Он самый, пал Егорыч, он самый.
— И взбесившиеся вертолёты кверх ногами?
— Мало ли что пилотам привидеться может. Они, бывает, и чуднее летают.
— Ну, ну… Ладно, Геннадич, давай прощаться. Мне ещё с этими до ночи возиться. Увидимся.
— Удачи Вам, Пал Егорыч.
Вертолёты улетели. Никита вернулся к своим женщинам. Они сидели за барханом в компании Тимура и ждали. Никита ободряюще им улыбнулся и велел собираться в путь. Остаток пути прошёл без происшествий. Айша развлекала Гюзель рассказами о приюте, Монастыре, мифами и былинами из истории здешних мест. Никита от нечего делать слушал эти рассказы и удивлялся стойкости и величию былых героев. Оказывается очень давно на месте того суфийского монастыря, куда сейчас лежал путь нашего небольшого каравана, стоял рибат — этакий форпост на границе ислама. И однажды толпы неверных напали на жителей рибата. Долго бились правоверные с врагами, один за другим погибали защитники веры. Наконец, остался всего один защитник маленькой крепости. Но, он не отступил и не сдался. Израненный, он продолжал сражаться с врагами и побеждал их. И тогда неверные дрогнули и отступили перед таким величием духа. Когда неверные ушли, последний защитник рибата похоронил своих павших товарищей и никуда не ушёл. Он остался один защищать здесь передовой оплот новой религии, да так и прожил до самой своей смерти. Старший сын заменил его на посту отшельника. Так был основан очень уважаемый род. Старшие сыновья сменяли умершего отца в рибате на посту отшельника, а остальные сыновья просто селились и жили рядом. Постепенно сюда приходили единомышленники и оставались здесь жить. Так возникла ханака — этот монастырь, а тот первый защитник рибата стал святым и место его захоронения, мазар, стал местом поклонения паломников. Никита ещё раз удивился — как тесен мир. Он вспомнил свой первый разговор с Хранителем и понял, за кого благодарил Сильвестр Никиту. Значит правнука здешнего отшельника довелось спасти Никите тогда, принимая тяжёлые роды в шатре пустынных кочевников. И это за спасение дальнего потомка древнего святого получил Никита на левую руку пожизненный охранный браслет от самого грозного племени пустыни. За разговорами оставшиеся километры пути пролетели незаметно. Вскоре, взойдя на очередной бархан наши путешественники увидели и сам легендарный монастырь. Торос почуял родную конюшню и ускорил шаг. В воротах ханаки Никиту встречали Сильвестр и наиб Фархад. Короткие взаимные приветствия, вежливые дежурные фразы. Подошли конюхи увести лошадей в конюшню. Никита попрощался с конём, передал повод знакомому по прошлому разу конюху, поблагодарил его за коня. Затем наиб Фархад проводил Никиту, Сильвестра и Гюзель до знакомого склада, попрощался и запер за ними двери. Путь через лабиринт занял не так уж много времени. На выходе из шлюза их встретила Айша. Объятья, радостные торопливые разговоры, знакомство с Гюзель, всё это под аккомпанемент весёлого тявканья Тимура и непередаваемое словами чувство родных стен вокруг. Всё — он дома! Никита кивнул Сильвестру, обнял за плечи жену и Гюзель, и они втроём направились в свои аппартаменты. Вечером, после баньки, был праздничный ужин. По молчаливому уговору, о планах на будущее не разговаривали, отложили на завтра. Пересказали друг другу все новости, Никита рассказал подробнее о своих приключениях, объяснил Сильвестру как работать с дэвами. Постепенно разговоры сошли на нет и на этом ужин закончился, все разошлись по кельям. Дома Айша и Гюзель занялись какими-то своими делами, а Никита прилёг отдохнуть и не заметил как уснул. Утром после завтрака женщины отправились к Фатиме решать вопросы обновления гардероба Гюзель, а Никита после часовой разминки встретился с Хранителем в клубе для обсуждения дел насущных. Начали с анализа ситуации. Сильвестр считал, что дела идут неплохо, за последнее время достигнуты значительные успехи, каких не бывало и за сотни лет деятельности Хранителей. А уж появление сразу трёх новых Хранительниц — вообще неслыханное дело в истории Монастырей. Подвёл итоги Никита:
— Сильвестр, всё то, что ты перечислил — это хорошо. Но это не главное. Мы до сих пор не знаем в чём наша задача. До сегодняшнего дня задача Хранителей была проста: хранить Монастыри и накопленные в них знания. И по мере возможности внедрять потихоньку неопасные для человечества знания в жизнь цивилизации. Но мы и сейчас не знаем кто создал эти Монастыри и зачем. И не знаем всех тайн Монастырей. Может быть мы, образно говоря, микроскопом забиваем гвозди. На сегодняшний день нам удалось выяснить, что Монастыри созданы на местах, где находятся шлюзы из Небесного Металла, и эти шлюзы все связаны между собой под землёй тоннелями из Небесного же Металла. Причём под нашим Монастырём имеется комплекс помещений из Небесного Металла, пока нами не обследованный. Есть ли такие комплексы под другими Монастырями, мы не знаем. Их назначения мы тоже не знаем. Пока мы склонны считать, что это сеть сверхнадёжных убежищ древней цивилизации на случай глобальной катастрофы естественного или искусственного происхождения. Сразу возникает вопрос: куда делись сами строители этих убежищ? Погибли от какой-то эпидемии? Но тоннели и шлюзы чисты. Хоть какие-то останки должны были остаться, пусть даже кучки пыли. Их нет. Улетели в космос? Тогда почему оставили без присмотра столько информации? Для кого? Людей тогда на Земле, по всей видимости, ещё не было. Рассчитывали вернуться? Зачем тогда вообще покидать Землю? Много неясного, Сильвестр. Вывод: надо обследовать тоннели и комплекс помещений под Монастырём. Это займёт много времени. А его у нас нет. Хранитель Иона беспокоит меня сильнее, чем все тайны Монастырей. Чем он занимается в своём Монастыре, мы не знаем. Чего он нашёл в запасниках своего Монастыря мы не знаем. Тайное похищение им девушек говорит о проводимой Хранителем Ионой селекционной работе. Наверняка он использует девушек для рождения детей с генами Хранителя. Может одна из них родить младенца с потенциальными способностями Великого Хранителя? Исключить нельзя. Тогда он доберётся до помещений Небесного Комплекса под своим или нашим Монастырём. Чем это закончится с его манией величия? Пора нанести ему визит, Сильвестр.
— Это очень опасно. Он самый сильный из Хранителей. И в своём Монастыре он непобедим.
— Значит, надо выманить его из Монастыря. Поймаем его на живца.
— Каким образом?
— Я и Айша пойдём в Долину Украденных Невест, разобьём шатёр и встанем там на стоянку. Не может Хранитель Иона не прийти к нам. На такую приманку как Айша обязательно клюнет. Там я с ним и поговорю.
— Брат, это огромный риск для вас обоих. Мы не знаем всех возможностей Хранителя Ионы.
— У нас есть другой выход? Хранитель Иона неуправляем. Если он доберётся до Оружия Древних, то мало не покажется никому, в том числе и нам всем. Тогда не спасут даже Монастыри. И меня беспокоят ещё три факта. Первое: в течение недели меня дважды пытались похитить. Кому я нужен? Ведь с точки зрения непосвящённых я всего лишь беглый военфельдшер. За простыми дезертирами посылают через весь Афган лучших оперативников спецназа? Второе: пароль "Монастырь" — это простая игра слов или нечто большее? Третье: квадрат 75-369, куда меня должны были доставить спецназовцы. Это ведь как раз около Монастыря Хранителя Ионы. Простое совпадение? И последнее, Сильвестр. Если эти мои выкладки верны, то получается, что Хранитель Иона как-то связан с той спецслужбой "Игрек", хозяин которой играет против спецслужбы полковника. Давай зададим себе вопрос: для чего кто-то на самом верху создаёт себе личную силовую спецслужбу? Ответ один — чтобы захватить власть. И если этот кто-то связался с Хранителем Ионой? Представляешь тандем: Хранитель Иона и диктатор ядерной сверхдержавы, которой является Советский Союз? Во что это выльется? И что будет потом, когда эти два медведя не уживутся в одной берлоге? В-общем, надо мне ехать к Хранителю Ионе. А ты, Сильвестр, проконтролируй ситуацию в Москве, пусть решают там с Храмовым. Пора его остановить. Если уже не поздно.
— Да, Брат… Перспективы ты нарисовал… И, главное, всё сходится. Но, рисковать Айшой…
— Ничего, я ей такой же доспех как у меня сделаю. Пробьёмся. Что обнадёживает: если Хранитель Иона ищет союзников, значит, не так уж он и силён. Да и дэвы у меня…
— Хорошо, Брат. Я свяжусь с Москвой, обрисую им ситуацию. Брат Иван примет меры…
Эти несколько дней Никита отдыхал, вязал доспех для Айши, отсыпался и потихоньку готовился к походу в Долину Украденных Невест. Айша, как только узнала про похитителя девушек, сразу поддержала идею похода и рвалась в бой, даже в роли приманки. А когда Никита неосторожно высказал версию, что нападение на оазис и попытки похитить Никиту и Гюзель были организованы Хранителем Ионой с целью получить для своей селекционной работы внучку известного на всю пустыню прорицателя и экстрасенса, Айша готова была порвать Иону на куски. Хранитель Сильвестр постоянно пропадал где-то в астрале, решал какие-то срочные дела. Один день Никита посвятил полёту домой в Слободку. Дома всё было хорошо. Мама была в отпуске, занималась огородом и домашними делами, бабушка тоже ковырялась потихоньку в своих трёх грядках, отец купил новую лодку с подвесным мотором и каждый день ездил на рыбалку. Никита вернулся в Монастырь успокоенным. Айша с Фатимой полностью сшили новый гардероб для Гюзель, она щеголяла по Монастырю в новых нарядах и даже начала сама шить одежду для своей новой куклы. Никита посетил бывший склад душманов в старой части Монастыря и подобрал всё необходимое для похода. Тимура решили оставить на попечении Гюзель. Наконец, доспех для Айши был готов и Никита назначил выход на завтра. Вечером сходили в бани, спать легли пораньше.
Утром Фатима, Гюзель и Тимур проводили их до входа в Лабиринт. Короткие прощания — и двери шлюза отрезали Никиту и Айшу от спокойной монастырской жизни. Сильвестр провожал до ханаки. Лабиринт прошли довольно быстро, Никита запомнил дорогу с прошлого раза. Встретивший их наиб Фархад, сразу распорядился привести лошадей. Застоявшийся Торос, издалека узнав Никиту, призывно заржал и подбежал, довольно пофыркивая. Айше досталась красивая белая кобыла ахалтекинской породы. Нрава она была смирного и в своей всаднице хозяйку признала быстро. Конюхи помогли навьючить вещи на лошадей и ушли. Никита сам ещё раз проверил хорошо ли заседланы лошади, подогнал стремена на лошади Айши под её рост и остался доволен качеством сёдел и сбруи. За ворота вышли шагом, сердечно попрощались с провожающими, сели в сёдла и медленно поехали прочь. Дорога вела в нужную сторону, торопиться было не надо, супруги просто наслаждались совместной верховой прогулкой. Каково же было их удивление, когда, отъехав с километр, наши путешественники обнаружили сидящего на обочине и явно их дожидающегося Тимура! Пёс смотрел на них с такой укоризной, что сразу было понятно, что он думает о своих хозяевах, не взявших его с собой в такую увлекательную поездку. Айша выскользнула из седла, схватила Тимура на руки, принялась его тискать и ласково ругать за непослушание. Тимур стоически переносил это бурное проявление хозяйкиных чувств, демонстрируя, что вытерпит всё, лишь бы не отсылали обратно. Как щенок вообще попал сюда, было известно лишь ему одному. Пришлось брать его с собой. Айша быстренько астралом слетала в Монастырь, известила Гюзель о проделке Тимура. Та, уже начавшая было его искать, успокоилась. Тимур же, освободившись из рук Айши, начал нарезать круги на местности, показывая хозяевам, что он очень нужен в этой поездке и охрану несёт добросовестно. Он даже попытался хватать за ноги дэвов, но клоны были намного быстрее резвого щенка и только поддразнивали его. Умный пёс понял, что не на тех напал и умчался в пустыню. Ему надо было побегать. Дело в том, что салюки, эта древнейшая порода восточной борзой, может гнать дичь несколько часов и даже не запыхается. Бег для них — даже не тренировка, это сама жизнь. И при этом собака очень чистоплотная: не воняет псиной и практически не линяет. Бедуины считают салюки подарком Аллаха и частенько даже подвозят этих борзых к месту охоты на верблюдах. Тимур же предпочитал носиться повсюду на своих четырёх. Иногда он мелькал белой стрелой впереди на дороге и вновь исчезал среди барханов. Предгорья давно закончились, прямая как стрела дорога волнами уходила вдаль, нагретые беспощадным солнцем потоки воздуха лениво шевелились над землёй и казалось, что полотно дороги колышется, унося путников на своих волнах. Временами дорогу пересекали клубки перекати-поля, песчаные участки сменялись каменистыми, мерно цокали копыта лошадей. Иногда всадники обгоняли или встречали группы паломников. День казался бесконечным. Чтоб размять лошадей путешественники периодически переходили на рысь, временами Никита командовал перейти на галоп. Вопреки ожиданиям, Айша оказалась прекрасной наездницей. В поездку Айша оделась в свои обычные одежды: не сковывающие движений, свободные шаровары и блузу, а поверх всего — свободное белое шёлковое покрывало-чадру и на голову надела никаб — головной убор с прорезью для глаз. Когда Айша в развевающейся белой чадре летела на своей лошадке впереди Никиты, она казалась принцессой из сказки, пришедшей из далёкого детства. Отчего-то радостно щемило сердце и хотелось скакать и скакать рядом, задыхаясь от восторга. В такие моменты всегда появлялся Тимур и, радостно взлаивая, бежал наперегонки с лошадьми. В первый день прошли километров пятьдесят. Заночевали на берегу небольшой каменистой речки. Нашли ровную площадку среди довольно больших камней и поставили палатку. Лошадей расседлали, искупали в речке и покормили взятыми с собой запасами овса. Искупались сами, вода в речке была холодная и приятно освежила после жаркого дня. Огонь разводить не стали. Поужинали взятыми в дорогу монастырскими лепёшками с сыром и легли спать. Сторожевую службу несли дэвы. К обеду второго дня вышли на более оживлённый тракт, путешественники на всех видах гужевого транспорта здесь встречались чаще, к вечеру их даже обогнала небольшая колонна военных машин и бронетранспортёров. Вдоль тракта начали появляться кишлаки. Никита запланировал добраться до места за неделю, график они выдерживали и заночевали эту ночь в караван-сарае небольшого городка, заплатив за комнату и ужин с завтраком совсем небольшие деньги. Жадно разглядывая коней, караван-сарайщик только восхищённо цокал языком, но с расспросами ограничился самыми обычными — о здоровье, о погоде, о дороге… Утром на выезде из городка их остановил патруль афганских солдат, вежливо, впрочем, спросивших о целях путешествующего вооружённого всадника. Никита был вооружен винтовкой М-16 и пистолетом Стечкина, у Айши под чадрой висела подаренная Никитой "Беретта". Снайперскую винтовку, привезённую из похода в оазис, Никита также подарил Айше, которая на стрельбище в Монастыре посылала в яблочко пулю за пулей с дистанции в километр. Футляр с этой винтовкой был приторочен к переднему вьюку лошадки Айши. На вопрос афганского офицера Никита ответил дежурной фразой о желании навестить родственников и как-бы ненароком оголил запястье с браслетом кочевников. Офицер тут же прекратил расспросы, пожелал счастливого пути и даже отдал честь. А ближе к обеду их попытались ограбить. На безлюдном участке дороги около моста через глубокий овраг с речкой их догнал фургончик и перегородил дорогу. Из окна машины знакомый уже караван-сарайщик высунул ствол автомата и дал очередь поверх голов. Никита не стал дожидаться продолжения и разрешил Дэву действовать. Тот просто взял и скинул машину вместе с агрессивными пассажирами в речку прямо с моста. Не выплыл ни один. На Востоке с грабителями не церемонятся. Чем дальше на север, тем чаще стали попадаться на дороге колонны машин и бронетранспортёров Советской Армии. Да и в воздухе летало больше вертолётов и самолётов с красными звёздами на крыльях и фюзеляжах. А в узловых точках тракта появились первые опорные пункты мотострелков. На пятый день пути Никита с женой увидели на обочине дороги сгоревшие БТР и два "Урала" Советской Армии. Сгорели они недавно, от останков машин воняло жжёной резиной и горелым маслом. Никита зашёл в астрал и просканировал вчерашние события. Выяснилось следующее: небольшую колонну подкараулили вечером и подорвали фугасом БТР. Машины подбили из гранатомётов, а личный состав добивали автоматно-пулемётным огнём. Затем выскочили из кяризов, быстро обшарили все машины, забрали оружие, боеприпасы и всё более-менее ценное. Легко раненых лейтенанта и трёх солдатиков увели с собой. Когда прилетели вызванные на подмогу вертолёты, на дороге остались только догорающие машины. Никита проследил за отходом нападавших и выяснил, что группа душманов сейчас находилась в кишлаке, километрах в пяти в сторону от дороги. Лейтенант и солдаты были ещё живы, сидели в земляной яме на задворках одного из домов. Своих бросать было нельзя. Никита решительно повернул в сторону кишлака. Они ехали по улице кишлака спокойным шагом, не оглядываясь по сторонам; Никита следовал впереди, Айша страховала сзади. На центральной площади посёлка на устланом коврами помосте под навесом сидели несколько аксакалов и курили кальян. Подъехав к помосту, Никита вошёл в сознание всех дэвов, спешился и сказал: