Мама по принуждению

Черно Адалин

Мы оба молчим и только тяжелое дыхание нарушает тишину комнаты.

Мне трудно осознать, что только произошло, а Адаму, кажется, все нипочем. Он нехотя отпускает мою талию, касается рукой щеки, нежно поглаживая ее и произносит:

— Я пойду к Маше, мы ждем тебя.

Адам уходит, а я стою, как вкопанная. Пытаюсь найти объяснение происходящему, но пока в голову никаких объяснений не лезет, переодеваюсь в свою одежду, излишне аккуратно развешиваю платье, застегиваю молнию и даже выравниваю складочки на ткани, лишь бы не выходить

к нему. Мне почему-то так стыдно. Еще несколько минут назад я без зазрения совести обнимала его и целовала, а еще наслаждалась тем, что он приехал, чтобы объяснится. Значит ли это, что я важна для него?

— Ангелина! — его голос звучит совсем близко, но внутрь он не входит.

— Да, иду, я только переоделась.

Я все еще не решаюсь. Вздыхаю тяжело, набирая в легкие побольше воздуха, хватаю платье с вешалкой и выхожу из примерочной. Адам вместе с Машей ждут меня. Я неловко улыбаясь, не понимая, что мне делать с платьем, но в этот момент, будто поняв мое замешательство, подходит консультант и спрашивает:

— Берете?

— Да, берем, пакуйте, — отвечает Адам. — Обувь не присматривала? — спрашивает.

Мне становится неловко. От того, что я потратила кучу денег на наряд Маши, а после всего еще и согласилась примерить платье, которое идеально мне подошло.

Я хочу возразить, но пресекаю эти попытки, понимая, что сейчас это будет выглядеть жалко.

— Нет, — отвечаю, улыбаясь. — Мне что-то не хорошо. Вернемся? Родиона нужно покормить.

Пытаюсь юлить и улизнуть из этого торгового центра без необходимости снова что-то мерить и покупать. В магазинах, куда меня тащит Маша, безумно дорого. Я не привыкла отдавать столько денег за белье, пижаму или даже платье. Мои попытки прикрыться сыном не дают результата, потому что Адам командует:

— Девчонки, а подберите к платью туфли? — и уже тише мне: — Подскажи размер?

— Тридцать восемь.

— Тридцать восьмого размера, — добавляет и удовлетворенно улыбается, смотря на то, как продавцы-консультанты начинают суетиться.

В итоге мне подбирают лодочки на низком ходу и классические черные шпильки. На примерку уходит полчаса, а когда она заканчивается, отмечаю, что Адама снова нет.

— Машунь, а папа ушел, да?

— Сказал, что это сюрприз, — она подмигивает и замолкает, боясь выдать тайну.

Я только пожимаю плечами, рассчитываюсь на кассе и, взяв малышку за руку, выхожу из бутика. Как раз на выходе мы и сталкиваемся. Адам широко улыбается и спрашивает:

— Выбрала?

Я быстро киваю и осматриваю его с головы до ног. Руки в карманах, поэтому за покупками он ходить не мог. И тем не менее, его не было около получаса. Меня снова начинают терзать сомнения и никакие уговоры, что это не имеет значения, что Адам мне муж лишь по документам, не действуют.

Мне определенно неприятно его отсутствие, когда он уже пришел. Как и то, что ночью он уехал.

Когда мы идем к выходу, Адам берет меня за руку,

переплетая наши пальцы, а Маша, глядя на это, лишь самодовольно улыбается. Ей определенно нравится то, что мама и папа оказывают друг другу внимание и что я, оказывается, вернулась не просто так. Не хочу давать малышке ложных надежд, поэтому решаю по приезду поговорить с Адамом.

Я не уверена, что наши отношения будут нормальными. Впрочем, что я знаю о нормальных отношениях? У меня не так много опыта. Замужем я была лишь раз, сравнить мне не с чем, да и Андрей явно не был идеалом мужчины, особенно после того, что сделал.

Когда мы садимся в машину, Адам специально располагается между мной и Машей. Он обнимает нас обеими руками и целует по очереди в щеку, сначала дочь, а потом меня.

Я запуталась.

Понимаю, что совсем не знаю, какой хочу видеть свою семейную жизнь, но переживать о том, где Адам по ночам, куда он уезжает после жарких поцелуев и объятий, не хочу. Как понимаю и то, что он не станет отчитываться за каждый свой шаг. Сегодня, скорее, было исключение из правил. Он решил объясниться, чтобы я не надумала того, чего нет, но что будет дальше? Он по-прежнему будет пропадать и возвращаться, а я должна принимать это как данность?

Разве я смогу?

С мужем, который продал тебя подороже, смогла же, Ангелина? Я начинаю ругать сама себя. И нервничать, придумывая то, чего нет. Вот правду говорят, женщинам повода не нужно, чтобы грызть себя изнутри и сомневаться.

В дороге Маша засыпает, поэтому по приезду Адам берет ее на руки и идет к дому. На втором этаже, к моему удивлению, он не сворачивает на ее крыло, а идет к нашему, подходит к моей двери и заносит малышку туда. Родион спит, а Елена Эдуардовна быстро помогает уложить Машеньку на кровать и укрыть.

— Идем со мной, — произносит Адам, беря меня за руку, которую я тут же вырываю.

— Позже, — произношу, — мне нужно к сыну.

— Родион спит, — с нажимом произносит Адам и подталкивает меня к выходу.

Я недовольно фыркаю, но все же иду. Адам ведет меня куда-то вниз, толкает одну из дверей и помогает спуститься. Мы оказываемся в подвале. В ящиках я замечаю овощи, чуть дальше стеллажи с вином. Их безмерно много, так что я даже теряюсь, хотя что-то примерное предполагала после того, как узнала, что в доме есть бильярдная и бассейн.

— Что мы здесь делаем? — спрашиваю у Адама, поворачиваясь.

— Я знакомлю тебя с домом, — он пожимает плечами и ведет меня дальше. — Это подвал, как ты успела заметить. Идем, — он берет меня за руку и ведет вглубь. Когда ты прекратишь кормление, мы попробуем с тобой все сорта вин. И сыров, — когда мы сворачиваем влево, замечаю стеллаж с сыром.

Мое удивление, наверное, отражается на лице, потому что Адам тут же поясняет:

— Они привезены из разных стран, а здесь самая комфортная температура хранения, да и в холодильник все бы не влезло.