Мама против монстров
Шрифт:
Мужчина замер, не зная, как ответить на щекотливый вопрос. Супруга, увидев бегающий взгляд мужа, нахмурилась сильнее.
– Э... дорогая, у меня... нет такой коллекции.
– Конечно, - ласково покивала женщина, - И это не я протираю пыль в твоем кабинете. И это не я знаю, где ты хранишь саке, а где... мне продолжать?
– Э...
– Дорогой. Молись, чтобы я не выяснила, что
– Ничего подобного, милая!..
– Молись, - опасно понизила голос женщина, - И да храни тебя ками. Завтрак стынет.
– А... да. Я тебя люблю!
– А я тебя - нет. Пока фото не вернутся на место, я недовольна.
– Дорогая!
– Кушай. И веди себя прилично.
***
Вскоре после...
Умирать было страшно. Она прожила долгую, насыщенную жизнь. Она многого добилась... И многое упустила.
Большинство ее знакомых уже ушло на прием к шинигами. Одна она задержалась.
Теперь уже ненадолго.
Люди неприятно поразили ее в последний раз. И корыстолюбием, и жестокостью.
Она всего лишь хотела насладиться этой жизнью напоследок. У нее не было надежды на чудо. Или нет - была, но она знала, что чудо не приносят мошенники на большом блюде.
Чудо даруется свыше.
В раздражении, она уставилась на врученный ей флакон с какими-то подозрительными таблетками. Они никак не пахли, а на вкус - и на заказанную экспертизу - были как поливитамины за триста йен.
До чего же доходит жадность людская! Притом оттуда, откуда совсем не ждешь.
Открыв баночку, она положила одну витаминку в рот. Хуже не будет.
А надежда еще не убивала никого.
Глава 4. Хиде
Полгода пролетели в мгновение ока. За это время многое произошло для маленькой семьи Канеки. Нет, ничего сверхъестетвенного, кроме, разве что, ее собственной колдовской практики.
Вот чего-чего, а практики у Канеки Хо было по маковку. Каждый кубический сантиметр небольшой мастерской, где прежняя Канеки клеила свои поделки, теперь занимала ОНА.
Магическая фабрика.
Пустая комната была обклеена офудами (именно так назывались записанные на бумажке ведьминские приказы... по крайней мере, так их решила называть Хо). Инструкции, что делать, требование завершения работы, описание желаемого результата... Небольшая писулька, добавляющая удачу собственникам поделок...
Словом, Хо расстаралась.
Результат превзошел все ожидания. Да и ассортимент расширился. Были здесь и глиняные окрашенные фигурки, цветы, прочие оригами, плетеные шляпы и корзины...
Словом, эта небольшая комната была источником стабильного дохода для их семьи. И Хо уже морально готовилась расширяться.
Морально - потому что нужно либо покупать новую квартиру, либо лить кровь и расширять площадь этой комнаты. Ни то, ни другое не было легко. Хо хватило прошедших полгода, чтобы уяснить раз и навсегда: от своего страха крови и боли ее даже могила не спасла!
Обидно.
Но жизнь продолжается.
Кроме маленькой фабрики у Хо также вовсю работала ее шарашкина конторка, раздающая колдовство в массы.
Честно, на изготовлении хэндмэйда она колдовала больше, чем для клиентов!
Тем не менее, клиенты неизменно ее находили.
Способность девушки превращать газетные объявления в приказы за полгода только возросла. Честно, теперь она могла бы и в самом деле приказать - и человек, прочитавший объявление, приполз бы к ней хоть на коленях. Но сама Хо до такого маразма не доходила.
Жизнь научила.
Звала она строго определенных личностей.
Лишь те, кому она, не напрягаясь, может помочь. Очень удобное ограничение, экономит и время, и нервы.
Словом, дела на финансово-колдовском фронте стремительно поднимались в гору, и Хо была довольна.
Что ее действительно беспокоило не было связано ни с тем, ни с другим.
Ее сыну исполнилось пять лет, и он пошел в школу.
Все оказалось не так радужно, как о том мечтала Хо.
Кен-чан, несмотря на всю свою яркую гениальность (ее ребенок был самим совершенством), оказался очень стеснительным мальчиком.
Вероятно, сказалось и то, что ни Курица, ни сама Хо не водили Кен-чана в детский сад. Что там! Обучение счету прошло буднично и быстро, да со множеством ахов, охов и вздохов со стороны Хо. Читать ее малыш уже умел как бы не лучше нее самой!
А вот общаться с другими детьми - не умел.
Хо искренне надеялась, что эти пропущенные два года, когда большинство японцев отдает деток в садики, не сильно скажутся на дальнейшем развитии ее сына.
Нет, умным-то он останется. А вот стеснительным?
Спасение пришло откуда не ждали, оставив Хо в умиленном восхищении.
– Я встретил одного мальчика, мама...
– сказал как-то вечером за ужином ее сын, сверкая серыми глазами.
Многообещающее начало.
– Он классный!
– восторженно продолжил Кен, - И добрый, и, и... Я хочу его благословить! Можно?